Александр Грог - Время Бригадиров

• Название: Время Бригадиров
• Автор: Александр Грог
• Жанр: Научная Фантастика

---

"…Весело жили. Гадали - в каком ухе звона больше, и с какого места ребенка делать. Если не угадывали с ухом, то правильного звону добавляли, а с ребенком угадывали всегда. Иначе, откуда они брались? Если есть шанс, будет и случай, - так говорили, и в то верили. А иной веры не было. Считались людьми скучными - мол, играют по правилам, говорят то, что думают, делают, что говорят… Но пошутить любили. Пришлым торговали молоко от бешенной коровы. Те просили еще, пили, да нахваливали. До свету плясали вместе, потом садились смотреть, как доплясывают они свой остатний день… Есть поляны, где до сих пор кости танцуют. До баб ласые, до смерти грубые. Копали дыры в мир иной - случай искали. А оказалось, что сам давно нашел, прилепился. Городские, за их отличия, не держали их больше за людей - охоты устраивали, завидовали, не иначе - совсем чужими заделались, умирать толково разучились. Любой достойной смерти самоотвод устроят. Тела, вроде, те самые, а изнутри уроды…"

Мысли Косей были просты и неинтересны…

Перекусили бутербродами, обернутыми в вощеную бумагу. На каждого пришлось по два, а Бригадиру четыре. Все по правилам: офицерский доппоек на боевых. Бригадир периодически - под настрой - косил под офицера и заводил соответствующие порядки (о которых имел смутное представление). Нудный Кося жевал, стараясь уберечь распухший язык, и, с трудом выговаривая слова, обещал, как вернуться, отвертеть у злобной машины все колеса. За что заработал еще одного тумака - ведь не приехали же!

Кося-Чмыхало, нудный-нудный, а за шофера теперь. Казалось, тут не поболтаешь, а какое-то время умудрялся. Ему вообще-то в багажнике положено сидеть - так сюда добирались, теснились - амуниции много, мог бы оценить повышение, но не способен. Старательный, но недалекий, как все Коси, еще и нетерпеливый, заводной по пустякам. За паскудность характера, чаще всех приходилось довольствоваться багажником… Но случай и шельму метит - прикусил язык, когда под горкой на дурной прямой, решил прибавить газку, да на откуда-то взявшихся кочках, всех так перетрясло внутри, словно это большой ребенок, вдруг, схватил машину в ручонки и принялся ее выколачивать. Давно Бригадир так не матерился. Дергачу разбередило рану, повязка пропиталась кровью, и у пленника на заднем сиденье подозрительно шевелились ноздри.

Так всегда - морока, и не только. Держал не лучших, не самых понятливых, а тех, кто не переспрашивает - сделает, как велено - мог позволить недоумков. Хвостов ждать не приходилось, машина защищенная, можно переночевать. В выселках убивали не потому, что те доходяги представляли какую-то опасность, а по давней привычке, не оставлять, кто, при случае, сможет опознать. Потому почти и не было дурных случаев. Потому и ходили за Бригадиром, что удачлив, очередь была нешуточная. Опять и с вывертком повезло…

Постепенно угомонились, устроились…

Пока спали, прилипла к запотевшему стеклу нежить - подпитаться чужими снами, но тот, что в мешке, повел бровями, отпала. А, может, потому отпала, что бригадир спросонья ткнул ей в харю святым кукишем? Даже не пришлось снимать наперсток с большого пальца, демонстрировать лак на ногте. Лака, по совести, осталось не много, как не берегся, выкрошился по краю. Зато был он самый, что ни на есть, правильный - снятый со старых образов, в уместной к подобным делам концентрации - не один к пятидесяти, как торгуют всякие шаромыжники с левыми лицензиями, а самый, что ни на есть, классический - один к трем! Бригадир своим ногтем гордился.

Упал славный кислотный дождик, из-за чего должны были полезть грибы, не требующие маринада. Остаток ночи прошел скучно - словно на кладбище, когда-то попавшем под разнарядку за неуплату налогов. С умом отделанная машина, наконец-то, вписалась в ландшафт, и больше не рассматривалась обителями как нечто инородное. Упокойная ночь, осенняя - вырви глаз.

И только, уж совсем под утро, приходил фантом, родившийся на запрошлую грозу, качнул машину, но никто даже не проснулся. Фантом обиделся за невнимание и хлопнул, рассыпался искорками. Он был молодым, еще пройдет не одна гроза, прежде чем придет злое осознание своей никчемности, познает такое понятие как "зависть", и оно станет смыслом всего его существования. Зависть ко всему, что без всякого усилия имеет массу, способно касаться всех предметов, передвигать их и, вероятно, еще много чего, что оставалось ему неизвестным и завлекательным. Но, рассыпаясь, он постарался принести максимальные неприятности тем, кто находился внутри.

Выверток уже знал, что будет утром…

…поутру они так и не сдернут машины - сначала, как назло, будут ломаться слеги, потом окончательно сдохнет движок, и выпрыгнувшая железка воткнется в глаз тому, что сейчас похрапывает на переднем сиденье и воображает себя водителем. Тот, что сопит рядом, как сообразит, что придется добираться пешком по местам злым, непривычным, закатит истерику, будет срывать с машины защитные образки и лепить на свой плащ. Собственным корявым словом резать уши, будто ножом, но не смыслом, а звуком, писклявостью, словно резиной натирают стекло. Рана у него опять откроется. Бригадир… вот с ним не все так просто. Надо подобрать нечто вкусненькое, неторопливое…

– Да, - подумал, - именно так, удачный расклад.

2.

Хотя машина за ночь запотела - надышали изрядно - но уже совсем под утро, перед самым светом, когда небо ненадолго вызвездило, стал пробирать за плечи утренний холодок. От этого и проснулись, зашевелились. Протерли окна. По земле на открытых небу местах выинело. там больше никто не топтался, должно быть, стало похрустывать. Лужа по краю подернулась тонкой слюдяной пленкой. Сразу было видно, что на отрезке всего две лужины - обе объехать можно было - хоть справа, хоть слева - места достаточно. Поругались, осмотрелись. День обещался солнечным.

Взялись за машину…

Бригадир был не в духе по-утреннему. Наливался той злобой, на которой в иное время и на руках бы вынес машину, но сейчас как-то не фартило - крепкие с виду слеги оказывались прелыми внутри и ломались так неловко, что, того гляди, плечо вывернешь. Было с чего сердиться - у Коси-Дергача снова открылась рана, а Кося-Чмыхало, что был вчера за шофера, виноватым себя не чувствовал.

– Не хрен было сворачивать!

– А где твои глаза были?!

– Не хрен было на большаке мента мочить! Из-за пары чешуек! Не обеднели бы!

За ночь машину будто присосало - не сдвинуть. Мотор тоже, погудел, побулькал пузырями в выхлопную и заглох, будто и не живой больше - а ведь гарантийный, заговоренный на жизнь! И крутили, и пинали, а Бригадир даже с руки крови накапал в распределитель - последнее опасное средство - так и не отозвался, будто высосала та лужина все жизненные соки из него. Под конец словно сплюнул, вычихнул из нутра железку и так неудачно, что лишил Косю-Чмыхало глаза.

До полудня провозились - Бригадир извел пол аптечки. Пытался собрать кровь (раз уж так получилось), но Кося-Чмыхало - сволочь неблагодарная! - кювету отпихивал. И рот ему было не заткнуть - винил всех: и Бригадира, и Дергача, потом всех покойников и, разумеется, саму машину, но больше досталось отцу Серафиму, что заговаривал ее и всех на жизнь, движение и удачу в этом предприятии. Так разошелся, что Бригадир уже с подозрением поглядывал на ближайший ельник, откуда ему стали чудиться чьи-то глаза.

Разумнее всего было бы повернуть назад и топать меж оставленного следа - нежить еще долго не рискнет приблизиться к месту, где вдавилось святое колесо. А дальше? Когда след выветрится? Да и наследили позади себя изрядно. До большака, по расчетам Бригадира, оставалось один-два перехода, можно рискнуть прорваться и напрямки…

Кося-Дергач, как услышал, что придется идти лесом, опять стал дерганым - похожим на себя. Принялся выламывать с машины защитные образки и лепить на свой кожаный плащ. Чмыхало рассыпался новым словоблудием, предложениями - одно другого дурнее - но его никто не слушал.

– Хер с ней с машиной, сдадим груз, не то что машину, зубы себе вставим серебряные, кого хочешь загрызем! По лесам, как дома ходить будем - все заказы наши будут! - сбивал панику Бригадир.

Еще час с лишним потеряли на том, чтобы подогнать сбрую - нести вывертка за плечами, и выбрать из того, что может пригодиться. Амуницию было жалко до слез, даже не думал, что столько всего накопилось "на всякий случай". Случаев сейчас должно было подвернуться много, а тащить все не было никакой возможности. Первое дело ружье и патроны к нему. Со своей гладкостволкой Бригадир не расставался, это для города вещь неудобная, там лучше всего обрез, но там просто присоединял неродной укороченный, а в этих местах длинный ствол достойного калибра в самый раз - просторно. И широко можно взять и далеко. Патроны, заряженные мелкой монетой - на всяких "бесенят", да некоторых неправильных человеков, и пара, особо ценных, в мешочке на груди: один святыми чешуйками, другой заряженный старым рублем с каким-то лысым, пшеницей и еще звездочками по краю. Этот на особо крупное, либо на себя - "последнее прости". Был еще автомат - вещь ценная, красивая, но теперь бестолковая, поскольку не было патронов - последние четыре сжег на выселках Кося-Рябозад (и не слишком ему это помогло). Но автомат с собой - когда еще таким разживешься…