Александр Грог - Время Бригадиров

• Название: Время Бригадиров
• Автор: Александр Грог
• Жанр: Научная Фантастика

---

Зацепился ребрами за крюки вживленные в стенки.

– Как ты?

– Больно! - выдохнул Кося

– Неудачно нацепился, если снимать, кишки потянутся.

Достал духовую трубочку снаряженную сонником - легкой приятной смертью. Прицелился, чпокнул - Кося и не почувствовал, что игла под подбородком уже. Теперь недолго.

– Ухо дашь?

– Зачем?

– Зуб даю - захороню в молельной

Кося заулыбался и "поплыл". Знал, что не обманут, потому как последний он из всех Кось.

Бригадир "последних" никогда не обманывал, потому и задержался дольше разумного, подтянул Косю петлей, срезал то, что обещал и упаковал с образками - все неспешно, вдумчиво.

Вывороток смотрел в яму с жадностью, словно впитывал в глаза, боясь упустить хоть малейшую деталь.

4.

На всякий день ночь приходит, и этого не миновать - спасайся костром, жилищем или незаметностью.

Луна, что фонарь огромный (чисто глаз бога!), отбрасывала в бору длинные тени, а потом, вдруг, сморгнула, будто наползло черное веко, и серебристый высохший мох стал пепельным и уже не так хрустел под ногой, и… Но вот открылось веко, и стало по-прежнему - частокол теней, лежащий по мхам, опять принялся подчеркивать голую стройность деревьев, высохших на корню.

Бригадир припомнил, как в такие ночи приходилось перебиваться заработком в городе. На полнолуние всегда усиленный наряд - собирать насмотревшихся на Луну до посинения. Лунный алкоголизм один из самых устойчивых. Выводить из этого состояния сложно, накладно, но не терять же в ясные ночи до трети города? Кто налоги будет платить? И тут логику городского Смотрящего можно понять, но попробовал бы он сам грузить этих облеванных, отбивающихся, с глазами едва ли не крупней самой луны, платил бы чуточку побольше…

Обустроился, как умел.

Бригадиру, хоть редко, но приходилось отбывать заячий номер где-нибудь под кустом. Под голову кулак, под бок и так. Но обычно старался устроиться с комфортом - имел такую привычку каждую лежку выбирать заранее и максимально ее благоустраивать, чтобы сухо и скрытно. А днем, а летом можно вздремнуть и в "открытую" - на верхнем мху бора, на каком-нибудь проглядном на все стороны лесном "пупе" - могильном кургане, за давностью позабытом над кем он, чьи это кости, рассыпавшиеся в труху, сутью своей уж многократно прошли в деревья, истлели вместе с ними и снова взошли к солнцу, а потому не держали зла, не могли, обеспамятняли. И деревья не держали, поскольку не были знакомы с топором. Хорошо на таком пупе, среди сосен, лениво поворачиваться на стороны, не подкрадывается ли какой лесной дурень. Чтобы встать и размять на нем свою ломоту, взбодриться перед дальнейшим вышагиванием неведомо куда. Хорошо привалиться спиной к старому мудрому дереву, править нулевым надфильком нож, проверяя острие на щеке…

Но вот так ночью, пусть и обложившись образками, пусть в дубовой рощице - месте, что не любит гнездиться нечисть, пусть с костерком, в который, кроме правильной "бездымки", подбрасывал и крошки ладана, но с вывертком, растеряв всю амуницию, машину и бригаду, так далеко от дорог… Непутевое дело.

Маленький бездымный костерок, обложенный со всех сторон камнями, плюнул искрой в сторону Бригадира. Костерок горел странновато - пламя опасливо косилось на вывертка, стараясь выпускать язычки подальше, будто пыталось привлечь внимание, наябедничать.

Прикрученный к жердине выверток усмехнулся, И Бригадиру показалось, что пламя опасливо съежилось. Потом принялось шарахаться, как живое, желающее бежать. Поднял голову, повел из стороны в сторону - щеки сквознячка не ощущали. Уловил краем глаза, как выверток, глядя на потуги огня, принялся дразниться: свернул губы трубочкой - то ли дунуть, то ли поцеловать. Пламя испуганно зашарахалось, потом расстелилось и стало подбираться к сапогам Бригадира.

Бригадир, не выходя из задумчивости, вяло ругнулся, но не отодвинулся, только показал краюшек древнего рубля с потертым лысым. Выверток ощерился, а пламя выровнялось. Тут Бригадира и "пробило на разговор", подбросил еще кусочек бездымки.

– Ну что ж за сволочь такая на мою голову, - пробормотал он. - Тут умотался - ног не чуешь, а этот - живчик! Все бы веселиться, душа копеечная. Тут всех Косей моих положили - бархатные были люди, добрейшие - слеза прошибает, когда думаю. А ты - выкидыш природы - ну, ни на грамм сочувствия!

Выверток что-то буркнул, как сплюнул. Не долетело. Словно лес устыдился, всосал звук и уже выплюнул сам куда-то за свои пределы, чтоб не мусорили таким. Думы не шумят, не спорят, не дерутся одна с другой, но свой след на лице рисуют. Надо уметь считывать. Но с лица вывертка ничего не считаешь - яблоко печеное, ни одна морщина не шевельнется.

– Бормочешь, нелюдь? Расплодилось вас… Не будь такой дорогостоящий, - мечтательно затуманил глаза Бригадир. - Не обещай Косям святости прикупить за твой счет… Эх! Потешил бы…

Бригадир врал - душой про Косек и думать забыл, просто использовал их, как всегда, пусть теперь по привычке, но к делу пытался подшить - на вывертка подвесить, "раскачать" его.

И снова выверток отозвался невнятно.

– А по-человечески все равно не можешь, - подытожил Бригадир. - Даже для леса ты ублюдок.

И тут лес зашумел, зачавкал, словно поперхнулся смыслом, не мог пережевать сказанное, и сам ли, или быть может, это выверток вздохнул так глубоко и на освещенное пространство, как на стол, выложил четко и внятно:

– Кто тут выкидыш-ублюдок - ещё подумать надо…

На какое-то время Бригадир застыл, затем едва ли не расплылся от счастья.

– Можем, значит, паскуда! - удовлетворенно сказал Бригадир. - И пятки прижигать не надо? За говорящих понятливых вдвое дают. Ты говори-говори… - подбодрил он, почти не веря. - Говори, миленький!

И выверток, словно войсковой капеллан, понес (на взгляд Бригадира) какую-то непонятную пургу про святость. Бригадир в смысл не вслушивался, а вот образы перед глазами вставали. И про последнюю войну было сказано - себя в ней увидел, и про молодого, еще без рубцов, когда стоял на перепутье куда податься - дома ли, как множество предков существовать, отбиваясь от невзгод, терпеливо сносить, что отпущено, или чужие хаты громить в краях далеких, душе и мысли напрочь чуждых. Совсем мальцом себя увидел, когда впервые силу почувствовал - отнял не свое, когда присвоил бесхозное, обобрал первый труп на дороге… Когда впервые убил и мучался, словно не отнял, а сам что-то потерял.

Бригадир давно свой мир видел как дальтоник - в одну краску, а тут вдруг так расцветило.

– Охренеть, - сбросил наваждение Бригадир, искренне изображая крайнюю степень изумления. - Нелюдь проповеди читает! Только ты, когда к заказчику приведу, об этом молчи. За такое словоблядство не накинут… По нормальному разговаривать умеешь? По-бригадирски?

– Давай-давай, отрыжка цивилизации, - сказал выверток. - Мели Емеля - твой банк. Городская пустозвонница!

– Во-во, это по-нашему! - обрадовался Бригадир и отрикошетил: - Блендомент лесной!

– Учи меня жизни - куркуль!

– Что толку учить? Мозги круглые - рикошетят.

– Сам-то давно на мозгомойке был?

– А хоть бы и промытые, но это ты связан, и я тебя веду, а не наоборот, помойка ты зеленая, - стал заводиться Бригадир, ввязываясь в бессмысленный спор. - Вывороченные твои мозги - отдельно путешествуют, так и не догнали, а все потому что - выверток! Вы вывертки, нам рассказывали, - все, как один, выблевыши второй биологической. Вас закордонники сварганили на наши головы.

– Я ж говорю, промытые. Заморочили вас, задрючили в уши - совсем извилины спрямили. Не так все было! - своим пискучим древесным голосом запротестовал выверток, и без всякой связи добавил: - Был бы умным - отпустил!

– Ишь ты, дурака нашёл! Нелюдь отпустить?! Век контракта не видать! Кто бы услыхал только - Бригадира нелюдь уговаривает нелюдь отпустить - себя!

– Сам нелюдь!

– Урод!

– Сам урод!

– Э, так не пойдет! - рассердился Бригадир. - Это не по правилам. Повторять нельзя.

– "От тюрьмы, от сумы и от мутации не зарекайся - сегодня жить, а завтра нежить…" - припомнил выверток старую человечью поговорку.

– Хоть признался. Опять скажешь, не нелюдь?

– Нелюдь, - согласился выверток, почесав плечом ухо. - Такой же, как и ты. Развязал бы руки, чешется.

– Ага, а ты намудруешь. Мудрак! Перетерпи уж, мутило военное.

– Довоенные мы, - повторил выверток. - Биологические войны уже потом начались. Мы много раньше появились. Это во второй биологической нас копировать пытались - оттуда вся путаница. Сами всяких уродов наплодили, не успеваешь отбиваться. Ты хоть знаешь, с чего войны начались?

– А на кой мне это знать, если знаю, чем закончились? Или мое знание что-то выправит? - вконец разозлился Бригадир. - Переиграют их заново? Урод ты неправильный!

– Я-то как раз самый правильный.

– Значит, правильный? Урод правильный? Мутант из нелюди получился?