Хол Клемент - Пояс астероидов

• Название: Пояс астероидов
• Автор: Хол Клемент
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012529-1

Юный фермер, тело которого состояло из метана и кислорода, не справился с работой. Он решил отодвинуть один участок подальше от источника энергии, в результате чего большая часть этой планеты испарилась...

---

Его сандалии шаркнули по камням, он остановился и снял их. Затем осторожно заглянул за стену из известняка, которая, закрывала вход в тоннель.

Юдит медленно шла в пятидесяти ярдах от входа. Лампу она держала перед собой, и ему не видно было пламени, но ее свет ясно очерчивал ее контуры даже для глаз, которые только что покинули солнечный свет. Он молча последовал за ней.

Было уже далеко за полдень, когда он снова показался у пещеры. Он задул лампу, поставил ее около входа и быстрым шагом поспешил по направлению к деревне. Когда он, нагруженный почти шестьюдесятью фунтами груза: кожаной бутылью с маслом, завернутым в листья куском мяса, корзиной угля и прочими вещами, – вернулся, то солнце уже склонилось к западу. Пытаясь пронести все через узкий проход, он застрял, и ему пришлось затаскивать громоздкие предметы в тоннель по очереди. Затащив все, он вышел наружу, взял лампу, зажег ее при помощи огнива и вошел в темноту. Там он собрал груз, который уже протащил около шести миль, и пошел по помеченному подземному пути домой.

По дороге ему пришлось несколько раз отдохнуть, и только когда он решил, что все в доме уже уснули, добрался до жилой пещеры. Однако когда сложил груз на пол и выпрямился, то увидел обеих женщин около очага.

Огонь в очаге еле горел, и даже привыкшие к темноте глаза Марка не смогли разглядеть выражение на их лицах; но сам факт, что они в такой час еще не были в постели, означал, что произошло что-то необычное.

– Что такое? Что-то случилось? – напряженно спросил он.

Обе женщины заговорили почти одновременно. Элита говорила очень испуганно.

– Я говорила тебе! Это все моя вина… Я говорила тебе, что я проклята. Не успела я вернуться сюда!

– Кожа повреждена совсем чуть-чуть, и кровотечение успокоилось. Сейчас он спит.

Мужчине потребовалось несколько секунд, чтобы разобрать их слова.

– Ты уверена, что кровотечение остановилось, Элита?

– Да, господин.

– И как долго оно продолжалось?

– Что-то около всего полудня… примерно, так же как и последний раз.

– Сильно болело?

– Нет. Он сразу успокоился, как только прошли первый испуг и боль. Он хотел играть снова, как только мы успокоили его.

– Хорошо. Возвращайся в его пещеру и, если хочешь, можешь спать. Нет никакой необходимости наблюдать за ним.

Девушка покорно поднялась и вышла, а Марк повернулся к жене, которая в течение всего разговора почти неслышно плакала. Он присел рядом с ней на колени и нежно повернул к себе ее лицо.

– Это не хуже, чем было в прошлый раз. Ты слышала Элиту и видела это сама. Что-то еще случилось? Нет оснований винить себя, а не меня.

– Нет, есть! – она говорила взволнованно, но слова все равно были еле различимы. – Есть все причины обвинять меня в этом. На этот раз он упал именно из-за меня. Он скучал по мне и беспокоился, а когда увидел меня, то побежал и споткнулся…

– Но ведь это я увел тебя, – заметил Марк.

– Знаю. Я уже об этом думала. Если бы я была твоей рабыней, а не женой, это бы еще что-то значило. Я не хотела идти, но не проявила твердости, чтобы отказаться, пока не стало слишком поздно. Нет, Марк, вина здесь моя. Это моя ошибка. Проклятие на мне.

– Ты меня не убедила. Любая вина, в которой ты себя обвиняешь, так же легко может относиться и ко мне. Во всяком случае, нет никакой разницы: будь это проклятие на тебе, на мне, на обоих нас или это просто беда, предназначенная человечеству вообще, это мое испытание и моя борьба.

– Да, тебя не убедить. Я знаю, что тебя может убедить. Ты не уверен в том, на ком лежит проклятье – на мне, на тебе или на нас обоих, потому что дети, которых это касалось, как мои, так и твои, они принадлежат нам обоим. Я думала об этом тоже. Ребенок Элиты…

Ее голос сошел на нет в то время, как она не спускала с него глаз. Несколько секунд он обдумывал услышанное, затем отрицательно покачал головой.

– Нет! Ты сама дала ответ на это несколько минут назад: ты – моя жена. Проклятие на ком-нибудь из нас или затруднения у кого-нибудь из нас – это проклятие или затруднения для обоих. Не то чтобы я не знал, кого из нас это касается, но мне это безразлично.

– Но почему же ты стареешь без сыновей, когда боги рассержены на меня? Я все равно не верю, что кто-то может бороться с богами. Если ты будешь пытаться это сделать, то они просто рассердятся и на тебя тоже. Забудь, что я дарила тебе сыновей; мы уже получили достаточно предупреждений. Кирос присоединится к остальным. Ты это знаешь так же хорошо, как и я. Возьми Элиту…

– Нет! – Марк был еще более взволнован, чем раньше. – Я сказал тебе, это не твоя вина. Если боги или демоны наказывают тебя, то я проклинаю их, а не тебя, и буду бороться с ними…

– Марк! – в голосе женщины слышался испуг. – Нет! Ты не можешь этого сделать.

– Могу! Сколько угодно! Если так ты себя почувствуешь лучше, то я тебе скажу: это не боги и не демоны, и даже не проклятие. Думаю, я просто стараюсь узнать то, что должен узнать человек. Но если мои сыновья были убиты любым живым существом, то я буду с ним бороться, и мне все равно, кто это будет: демоны, люди или кто-то еще. Я не хочу слышать никаких слов о пощаде ни от тебя, ни от кого-то еще.

– Но если ты уступишь и прекратишь бороться, они могут пощадить Кироса.

– Разве у меня есть какие-то основания верить в это? Они, если это вообще кто-то, не пощадили маленького Марка, или Балама, или Кефа. Они не сделали никакого намека на то, что если я прекращу борьбу, то они пощадят Кироса. И ты это знаешь. Я еще не начинал бороться, когда умерли Марк и Балам. Ты не можешь привести ни малейшего доказательства, что в твоих словах есть хоть доля правды: ты просто надеешься!

– А что мне еще остается делать? Ее голос снова упал до шепота.

– Ты можешь мне помочь. Ты сказала, что будешь помогать мне в главных вещах.

– Я не могу помогать тебе в чем-то таком, что отберет детей у других женщин, как у меня отняли моих. Почему я должна передать свою боль кому-то другому?

– Потому что если я научусь бороться с этой болезнью, то это знание отведет боль от других матерей. Можешь ты это понять или нет?

– Конечно, я это понимаю. Но в таком случае было бы правильно, если бы ты попробовал свои идеи на Киросе. Ты сделаешь это?

– Нет. – Ответ прозвучал без малейшего колебания. – Кирос – мой единственный оставшийся сын. Я уже отдал свою долю.

– И ничего не узнал.

– Я узнал достаточно, чтобы говорить вполне разумно с лекарями в Риме.

– И все они сказали тебе, что это невозможно вылечить.

– Что никто не знает, как это лечить, – поправил он. – Я бы не узнал даже этого, если бы не видел то… что видели мы с тобой. Видеть это три раза – это больше, чем мой вклад, и намного больше, чем твой. Возможно, мы увидим это еще раз, но если я вовремя узнаю то, что хочу, то мы увидим только часть. Наш сын будет жить.

– Но обещай мне, Марк… скажи мне, что ты не будешь испытывать свои идеи на других людях. Я знаю, что ты не веришь, будто есть какие-то другие пути, чтобы узнать такие вещи, но обещай мне… только не таким путем!

– А каков другой путь? – почти огрызнулся он, потом мягко добавил: – Я не могу обещать тебе этого, дорогая. Я готов для тебя сделать все, что угодно, кроме того, что я считаю неверным. Если боги вообще имеют к этому какое-то отношение, то это не проклятие, а предупреждение, приказ. Гален из Рима никогда не слышал более чем об одном сыне от одного и того же отца, который страдал бы этой болезнью. Я потерял троих, один остался. Если это делается преднамеренно, то это или предупреждение, или приказ, или вызов. Я приму во внимание предупреждение, я подчинюсь приказу, я приму вызов. Мне больше ничего не остается. Я обещаю тебе не проверять мои идеи на людях до тех пор, пока у меня будет другая возможность. Большего я не могу обещать даже тебе.

Он встал, через мгновение она последовала его примеру и встала лицом к нему. Их увеличенные тени, отброшенные на стену пещеры мерным пламенем единственной лампы, соединились и вновь разделились.

– Иди спать, моя дорогая, – мягко сказал он. – Я должен подумать. Я обдумаю все возможные другие пути, прежде чем обращусь к тому, что ты так не хочешь. Ты должна идти спать, а я не могу. Мои мысли не дают мне спать.

– Может, мне остаться, чтобы помочь тебе?

– Ты не можешь помочь мне, пока я не придумаю чего-то такого, чем мог бы поделиться с тобой. Затем ты мне скажешь, если там что-то будет неверным. Ты лучше справишься с этим, если поспишь.

Она ушла.

С полчаса он стоял неподвижно на том месте, где она его оставила. Затем тихонько подошел ко входу в пещеру, где они спали, и несколько минут внимательно прислушивался. После этого он взял еще одну лампу, зажег ее от той, что уже горела, и пошел по направлению к саду.

У входа в пещеру, где спали его сын и девушка, он не стал прислушиваться.

На следующее утро Юдит упустила шанс спросить мужа об его планах. С утра внимание супругов отвлекли заботы, хотя у каждого свои. Как только проснулся Кирос, Марк осмотрел его разбитое колено и обнаружил, что Элита была права: кровь свернулась довольно хорошо. Однако на колене был огромный синяк, и ребенок признался, что колено болит. На этот раз он не прибежал вприпрыжку в большую пещеру, а пришел.