Ирина Алпатова - Набор фамильной жести

• Название: Набор фамильной жести
• Автор: Ирина Алпатова
• Жанр: Современные любовные романы

Кто полюбит такую девушку, как Паша, – вечную тень своей прекрасной сестры-певицы Маши, окруженной толпами поклонников во главе с красавцем Ленским! Паша Хлебникова и не рассчитывала на то, что у нее появится когда-то личная жизнь. Тем более что сейчас вообще было не до нее – фамильная честь оказалась под угрозой. Какая-то неведомая старуха шантажирует их мать, посылая странные письма из забытого богом дома скорби. И именно Паша отправляется в глушь спасать репутацию семьи. А вместе с ней – тот самый Ленский. Теперь уже, кажется, вовсе не Машин поклонник...

---

– Поедешь? Ты?! Не говори глупости. Я тебе запрещаю даже думать об этом!

Резкость маман была как пощечина, и Паша невольно отшатнулась, но потом взяла себя в руки. Мать была очень расстроена, и это все объясняло. Но Паша в самом деле могла хотя бы попытаться сделать что-нибудь для нее, для всей их семьи.

В конце концов маман сама поняла это и сдалась.

– Хорошо, поезжай, – сказала она Паше, – и покончим с этим раз и навсегда.

Маман написала письмо главврачу пансионата, и Паша отправилась в путь.

Пашина попутчица, тетенька в необъятной стеганой куртке и вязаной шапке с надписью «адидас», уже в десятый раз проверяла и увязывала свои многочисленные сумки, так и норовя толкнуть кого-нибудь своим пудовым задом. Паша попыталась вжаться в стенку вагона и отвернулась к окну – уж очень многое повидала на своем веку стеганая куртка. Электричка, резво мчавшаяся вперед, вдруг резко затормозила, а Паше показалось, что на нее уронили мешок, набитый камнями.

– Тпру! – на весь вагон рявкнул чей-то сердитый голос. – Не дрова везешь!

Кто-то взвизгнул, кто-то засмеялся, только Паше было не до шуток, она вообще не могла ни охнуть, ни вздохнуть. Вот так и сидела, не дыша, пока тетка, сопя, сползала с нее, а потом еще и одарила грозным взглядом. Само собой, на острых Пашиных коленках не очень-то посидишь.

Наконец Паша перевела дух и пошевелилась. Она поднялась, застегнула на «молнию» куртку и несколько раз осторожно переступила на месте – слава богу, ноги целы, – повесила на плечо свой любимый рюкзачок и пристроилась в очередь на выход.

– Сынок, а шарфик-то, шарфик вон оставил!

Паша оглянулась только тогда, когда старушечий голос повторил это у самого уха и чья-то рука тронула ее за плечо. Так это же она «сынок» и есть! Действительно, маленькая аккуратная старушка протягивала ей малиновый шарф, самолично связанный Татьяной. И в самом деле оставила.

«Ах» или «ух», ну что-то подобное издала бабуля, встретившись с Пашей взглядом, и вернулась на свое место – один сплошной укор. Паша ее отлично поняла: «Что же это за молодежь нынче пошла, не отличишь – где девка, а где парень». Она слышала это не раз, так что уже привыкла.

– Спасибо! – бодро поблагодарила обескураженную бабушку Паша и быстренько обмотала своего любимого пушистого удава вокруг шеи – на улице не лето.

Вокзальчик оказался крохотным, как будто позаимствованным из набора детской железной дороги – желтая коробочка со скрипучей дверцей, по бокам от нее два окна в частом переплете. И отчего это вдруг непонятное предчувствие, что-то вроде тревоги, шевельнулось в Пашиной груди? Но она не собиралась поддаваться панике и встала к единственному окошку в стене следом за щуплым дедком с большущим рюкзаком. Огляделась.

Почти все пространство зала ожидания занимала деревянная парковая скамья. Интересно, как ее сюда заносили? А может, никак? Вначале была скамья, а вокруг нее уже и возвели это игрушечное здание? По крайней мере, скамья выглядела монументально и солидно, куда презентабельнее самого вокзальчика. Паша так и не успела решить этот непростой ребус, потому что дедок отошел, уступив ей место у кассы.

В окошке сидела большая круглая голова в бигудях. То есть бигуди видно не было, но они легко угадывались под тонкой косынкой, расшитой золотым люрексом.

– Мне билет до Крюков, – попросила Паша, не без почтения глядя на это великолепие.

– Куда? До Крюков? – громко переспросила голова и не без удовольствия, как показалось Паше, провозгласила, что сегодня автобуса нет, автобус туда по будням ходит только во вторник и четверг. Плюс два выходных. График такой.

– Как это?! А мне сегодня надо. Что значит, сегодня нет?! – Паша готовилась, конечно, ко всяким сложностям, но не подозревала, что они начнутся так скоро.

– А то и значит, что по будням – во вторник и четверг. Это вам, девушка, не Сочи, народ валом не валит. Своих, когда надо, на рафике возят. А так никто пустой автобус туда-сюда гонять и бензин даром жечь не будет. Кого возить-то? – И голова отвернулась.

Паша почему-то всегда вызывала неприязнь у толстых больших женщин, по крайней мере, ей так казалось. Вот и теперь, она видела только эту самую голову, но знала, что кассирша большая и толстая; а та видела лишь Пашино лицо в окошке, но тоже знала, что Паша щуплая и маленькая, а если к тому же убрать толстые подошвы ботинок…

Это что же получается? Ей торчать здесь до следующего утра?! И где прикажете спать – на этой вот монументальной скамье?! Паша все еще смотрела на невзлюбившую ее тетку. Наконец та снизошла до совета и сказала небрежно:

– На такси едьте. Берите и едьте!

И Паша отправилась брать.

Вообще-то она вышла на улицу, совершенно уверенная в том, что про такси Золотая Голова сказала ей просто так, чтобы поскорее отвязаться, но нет, кассирша не обманула. Сразу за углом на небольшом заасфальтированном пятачке стояло «лицо кавказской национальности», поигрывая связкой ключей. Несмотря на холод, куртка на джигите была расстегнута и из нее вываливался очень толстый живот в поперечную полоску. Кит-полосатик… пассажиры именно так и обтекали его, как мелкая рыбешка – заплывшего на мелководье великана.

Нет, отчего-то ехать с таким никуда не хотелось, вон и машина его стояла в стороне за кустарником, будто притаившийся в засаде хищник. Между прочим, словно в подтверждение Пашиных мыслей, увешанная сумками адидасовская тетенька только перехватила поудобней одну из своих кошелок и бодро потопала мимо, сопровождаемая презрительным взглядом джигита.

Нечего стоять, поняла Паша – сейчас он, за неимением никого лучшего, поневоле зацепит взглядом ее неказистую фигурку, и они на пару исполнят номер «удав заглатывает кролика». Паша поправила на плече лямку рюкзака и с решительным видом зашагала прочь. Ага, вон тот рыжий ей подходил куда больше.

Естественно, что она заметила его не сразу – рыжий торчал со своей потрепанной «копейкой» поодаль: то ли подвозил кого, то ли встречал, да не встретил, и теперь топтался возле машины с потерянным видом. Низкорослый тощенький мужичок, что-то в нем, да и в его коньке-горбунке, было такое безнадежно-покорное, что Паша, не раздумывая, направилась к нему. Пожалела…

Вообще-то ей дурацкие поступки были не свойственны, но иногда все-таки случались, вот как в этот раз. На самом деле, ей давным-давно нужно было опомниться и следовать Татьяниному завету – забиться в уголок и не высовываться, но Паша этого не осознавала и поэтому подошла к мужичку и спросила:

– До Крюков не подбросите?

И ведь дядька не кинулся к машине, не засуетился, как это делают заждавшиеся таксисты. Нет, он как будто не сразу понял, о чем это Паша ему говорит, потом пристально вгляделся куда-то вдаль и даже вроде как к чему-то прислушался. Вот и Паше стоило вглядеться и пораскинуть мозгами, и тогда она, возможно, догадалась бы, что рыжий, похоже, дороги не знает и напрасно пытается пронзить орлиным взором пространство – все равно ничего не увидит. Какое там! Дядька кивнул – между прочим, не очень уверенно, – и Паша полезла в машину. Идиотка.

Прежде чем тронуться с места, «копейка» устрашающе взревела, пару раз чихнула и только тогда поехала. Нутро у нее тоже оказалось жалким: пахло какой-то кислятиной, все, что только можно, замотано изолентой. Вдобавок пальцы мужичонки были заклеены серым от грязи пластырем. Паша покрепче вцепилась в свой рюкзачок – так остро ей захотелось эвакуироваться из этой развалюшки.

Дождь то прекращался, то снова принимался за свое, и Пашино настроение было под стать погоде. Машина все-таки двигалась, а пейзаж за окном как будто нет: одни и те же голые деревья вперемешку с чахлыми елочками вдоль дороги. Хорошо хоть, дядька не пытался развлечь Пашу разговорами, она бы этого, наверное, не вынесла.

Наверное, ее слегка укачало, потому что она вздрогнула от неожиданности, когда водитель вдруг визгливо хохотнул:

– Во дают! Один столб на дороге, и тот нашли! – в его голосе явно слышалось восхищение.

Еще вопрос, кто кого нашел. Железная штанга с указателем стояла, согнувшись едва ли не пополам, как человек, которому дали под дых. Соперника поблизости не наблюдалось, но вряд ли он чувствовал себя многим лучше. А ушибленный столб корчился на развилке дорог, при этом доска с надписью «Крюки 7 км» многозначительно указывала в землю. Как хотите, так и понимайте.

Если бы водитель притормозил, задумался или подкинул монетку или изрек что-нибудь типа «мы не местные…», Паша, возможно, и спохватилась бы, наконец. Но у рыжего, похоже, тоже в этот день все шло не так, и он упрямо пер напролом. Поэтому они свернули на правую дорогу, хотя с таким же успехом могли свернуть налево.

У Паши затекли ноги, от кислой вони кружилась голова. Она до рези в глазах всматривалась в серую дымку, каждую минуту ожидая, что вот-вот покажутся Крюки, ведь осталось совсем немного. Наверное, они оба с водителем не заметили, когда именно эта правая дорога, плохо заасфальтированная, можно сказать, кончилась и превратилась в проселочную. Их жалкая скорлупка, завывая и подпрыгивая на каждой колдобине, осторожно кралась по вселенской грязи, но «Крюки 7 км» пока не показывались.