Олег Азелицкий - Рейволюция. Как это было на самом деле

• Название: Рейволюция. Как это было на самом деле
• Автор: Олег Азелицкий
• Жанр: Контркультура

Книга рассказываете рождении и развитии русского рейва – одного из главных достижений русской культуры XX века. В основу книги легли интервью участников техно-движения 1990-х годов.

---

Михаил Воронцов (промоутер, диджей): Дизайном я занимался с 1986 года. Еще за несколько лет до появления Фонтанки я сидел дома и шил целые коллекции – рубашки, пуховики… Мне все это очень нравилось. Тем более в то время с одеждой была напряженка… Я, собственно, и на Фонтанку поехал для того, чтобы там организовать мастерскую. Но потом моя дизайнерская деятельность как-то сошла на нет. Просто вечеринки стали вдруг куда интереснее.

Олег Назаров (промоутер): Дресс-кода не было, но одевались все более или менее в одном стиле. Помню, в 1990 году в моде были белые бадлоны.

DJ Magic B (Василий Борисов): Тогда были такие флюоресцирующие наряды, ботинки “Dr. Martens”, джинсы красного цвета… Рейвера можно было издалека отличить.

DJ Cлон (Олег Азелицкий): А самая модная вещь в начале 1990-х, мечта любого модника – красные штаны. Почему? Хрен его знает… Видимо, это выглядело стильно.

Олег Назаров (промоутер): Вообще в тусовке была целая куча модельеров. Модно было, когда кто-то из знакомых тебе что-нибудь шил. Миша Воронцов шил прекрасные вещи. Был еще Костя Гончаров, основавший модный дом “Строгий юноша”. Это был особый шик – иметь что-нибудь от Кости Гончарова. А обувь делал Пукшанский. Это были такие ботинки, на которые нельзя наступить, потому что они были на гигантской… просто на гигантской конусообразной платформе. И упасть было нельзя – очень уж они были большие и тяжелые. В те годы в Риге проводился “Фестиваль неукрощенной моды”. Пукшанский смастерил для него какое-то количество этих ботинок и потом дарил их друзьям.

Михаил Воронцов (промоутер, диджей): Леша Хаас уже в те годы ездил в Швецию, сидел там какое-то время в тюрьме, ходил по клубам. Вот у него, может быть, в голове и был какой-то образ – во что же все это должно вылиться. А остальные занимались этим без четкого понимания, что именно может получиться на выходе. Мы просто разгребали завалы мусора в своей квартире и пытались содержать ее в порядке. Никто не думал, будто мы разгребаем для того, чтобы сделать клуб. Просто так срослось. Когда мы ломали стены и вообще приводили сквот в порядок, то даже не думали, что будем устраивать там вечеринки. Но к лету 1991 года мы все убрали, а в это время у одного нашего, ныне покойного, товарища Сергея Зайцева гостила группа то ли немцев, то ли еще кого-то… не важно… я не помню… вернее, помню – американцы! Точно – это были американцы! У Зайца была девушка-американка! И он с ней мутил роман… или не роман?.. в общем, он предложил: “Давайте сделаем у вас вечеринку!” Так и началось. Были какие-то иностранцы, которые желали развлечений, а у нас были для этого все возможности. Ну а потом мы стали каждую субботу устраивать вечеринки.

Денис Одинг (промоутер): Шведское общество “Адреналин” почему-то подарило Фонтанке вертушки. Я не помню почему…

Михаил Воронцов (промоутер, диджей): Первые вечеринки начались то ли в конце мая, то ли в начале июня 1991-го. У Леши Хааса был знакомый швед. Он приехал через месяц после того, как мы открылись, и привез одну вертушку. Я даже уже не помню, на каких условиях. Думаю, это была самая первая вертушка в Петербурге, а значит, и в стране. Вертушки у нас появились, да вот только играть на них было некому. У нас даже пластинок вначале не было. Вернее, знаменитый немецкий диджей Вестбам, гостивший у Георгия Гурьянова, подарил Леше Хаасу какое-то количество пластинок. А потом Леша стал ездить за границу и тоже стал привозить пластинки. Но вот диджеить, играть в том смысле, как мы представляем себе это сейчас, на Фонтанке никто не умел. Ставили песню с пластинки, потом пытались ее как-то свести с кассетой… Хотя уже тогда к нам приезжал DJ Янис из Риги, который очень здорово играл на пластинках. В общем, все как-то стало понемногу развиваться.

“Гагарин-party” (1992)

Денис Одинг (промоутер): Вместе с Олегом Назаровым мы все еще жили в сквоте на Свечном. А помимо нас в том же здании существовал еще “Дом мира и милосердия”. Это были хиппи, у которых имелись очень благородные, но плохо реализуемые идеи. Они выдернули из детских домов нескольких сирот, чтобы те жили в нормальных условиях. Но за этими ребятами никто не следил, и они стали грабить все вокруг. Власти терпели-терпели, а потом в жесткой форме всех неформалов из здания выселили. Жесткая форма – это пожар. В один прекрасный день наш дом на Свечном просто сгорел. Я думаю, это был поджог. Мы видели, что все к тому идет, и успели заранее съехать. Сейчас наш бывший дом отремонтировали. Там элитное жилье.

Олег Назаров (промоутер): Весь 1991-й мы просидели на Свечном. Я, Одинг и еще пару месяцев художник Саша Штейн. Но потом осенью нам отрубили воду. Без воды стало тоскливо, и мы переехали в другой сквот, на Загородном проспекте. Там было меньше места – всего метров шестьдесят. Зато было комфортно. Там даже стояла стиральная машина. Правда, Одинг очень быстро ее сжег. Он решил постирать носовой платочек, налил в нее два литра воды, запустил, и она сгорела.

Михаил Воронцов (промоутер, диджей): К нам на Фонтанку приехали двое москвичей: Иван Салмаксов и Женя Бирман. Они пришли с конкретным предложением: давайте сделаем вечеринку в Москве. Огромную вечеринку прямо в павильоне “Космос” на ВДНХ. Давайте, мол, давайте! У нас есть знакомые, есть заточки с ВДНХ, то-се, пятое-десятое! Называться все это будет “Гагарин-party” – как вам? Салмаксов и Бирман, собственно говоря, придумали название и концепцию и пришли уже с готовой идеей. Мы разделили между собой обязанности и стали всем этим заниматься.

DJ Бумер (Федор Крылов): Когда зимой 1992 года в Москве проходила “Гагарин-party”, мне очень хотелось поехать. На тот момент я жил в Перми и уже пытался сводить музыку. Не помню почему, но той зимой у меня вдруг совсем не оказалось денег. Так что мимо первой “Гагарин-party” я пролетел.

DJ Фонарь (Володя Фонарев): Тогда еще не было такого понятия “клуб”. В Москве были дискотеки, на которые приходили хорошо одетые и состоятельные люди. Там звучала простенькая музычка и демонстрировалось видео. Тогда видеомагнитофоны только-только получили широкое распространение. Устроители дискотек делали какие-то видеонарезки, ставили видеоклипы, чтобы люди не только могли слышать трек, но еще и видеть его. Самая популярная дискотека в Москве называлась “Молочка”. Это было кафе в Олимпийской деревне, где к Олимпиаде-1980 сделали действительно профессиональную дискотеку. Человек с улицы туда попасть не мог: существовала очень странная система пригласительных билетов. По этому пригласительному билету ты проходил внутрь и получал один молочный коктейль. Этот вид досуга и считался единственно возможным. Ничего круче, чем открыть дискотеку с видеосопровождением и коктейлями, в том году еще никто и представить не мог. А тут – вечеринка!

Михаил Воронцов (промоутер, диджей): Леша Хаас приехал в Москву примерно за неделю до мероприятия. А я, нагруженный аппаратурой и еще какой-то ерундой, – за пару дней до “Гагарин-party”. Я занимался организацией баров, танцпола, гардероба. Леша это все придумывал, а я, грубо говоря, воплощал.

Денис Одинг (промоутер): Для “Гагарин-party” ребята с Фонтанки попросили у нас с Назаровым несколько наших картин. И мы решили, что раз так, то за это они должны бесплатно свозить нас в Москву. Но никто везти нас не собирался. И тогда мы заняли такую снобскую позицию: мол, клуб должен быть через дорогу, нечего ехать за тысячу километров.

DJ Массаш (Александр Массальский): Я ездил на “Гагарин-party”. Это было очень мощное мероприятие. У нас было забронировано полтора вагона в поезде “Петербург–Москва”. Огромный павильон, спутники, космические корабли с солнечными батареями. Были приглашены космонавты. Я выпивал, кажется, с Гречко и его женой. Насколько я помню, ему там очень понравилось. Людей было очень много – тысячи три-четыре. Для того времени это было очень много. В Москве ведь ничего такого не было – ни сквотов, ни клубов. У нас вечеринки шли уже два года, а там до “Гагарина” ни о чем подобном никто и не слышал. Это была вообще самая первая вечеринка в истории Москвы.

DJ Фонарь (Володя Фонарев): Первое, что принес с собой перестроечный ветер свободы, это возможность делать дискотеки. Свободу танцевать сколько влезет. Раньше для этого нужно было что-то выбивать, оформлять какие-то документы, а теперь все стало просто: хочу – и делаю! И это ощущение свободы, вседозволенности очень быстро вывело дискотеки в ранг сначала популярных, а потом уже и коммерческих предприятий. Все делали деньги и танцевали. Появились первые МЖК, первые комсомольские кооперативы. Теперь можно было открывать собственные предприятия и превращать хобби в настоящий бизнес. Потому что в советские времена ставка была порядка двадцати рублей на весь танцевальный вечер. В зависимости от уровня заведения там могло быть несколько диск-жокеев, звукорежиссер, оператор, танцевальная группа, и эти двадцать рублей делились на всех. А тут появилась возможность зарабатывать столько, сколько тебе по силам заработать.