Лесли Форбс - Лед Бомбея

• Название: Лед Бомбея
• Автор: Лесли Форбс
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Триллер
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021379-4, 5-9577-0832-1

Бомбей. `Болливуд` индийского кино.

Город, в котором `блеск и нищета` кинематографической `тусовки` выглядят и проще, и ярче, и откровеннее, чем в Америке.

А за порогом киностудий – СОВСЕМ иной, СТРАННЫЙ мир. Здесь преступления, проституция, инцест преспокойно соседствуют с древними сектами. Здесь с ужасом ждут надвигающегося тропического муссона – и с ужасом наблюдают за потрясающей город чередой таинственных убийств.

В киностудии Бомбея снимают шекспировскую `Бурю`.

А на Бомбей надвигается БУРЯ НАСТОЯЩАЯ!..

Своим романом «Лед Бомбея» Лесли Форбс прогремела на весь мир. Разошедшаяся тиражом более 2 миллионов экземпляров и переведенная на многие языки, эта книга, которую сравнивали с «Маятником Фуко» Умберто Эко и «Смиллой и ее чувством снега» Питера Хега, задала новый эталон жанра «интеллектуальный триллер».

---

Они вытащили меня оттуда.

– Не очень приятный вид для столь приятной дамы, – сказал высокий. – Но, возможно, мне не стоит называть вас дамой после того, что я видел сегодня вечером. Кроме того, вы сами любите вести себя как настоящий мужик, не так ли? Знаете ли, если парню-индийцу хочется стать девушкой, ему отрезают все его хозяйство. При этом вытекает много крови. – Он помолчал немного, как будто для того, чтобы я смогла хорошенько обдумать его слова. – К услугам врачей, как правило, не прибегают. Проводит операцию опытный хиджра, которого обычно называют «повивальной бабкой». Смешно, не правда ли? Пациенту даже дают сорок восемь дней на восстановление, как женщине-роженице. Эта операция требует особой осторожности из-за опасности заражения, поэтому они втирают в рану кунжутовое масло. – С омерзительным кривлянием он вывернул наизнанку карманы. – Извините! Кунжутовое масло кончилось!

– Но какое отношение это имеет к Сами?

Я пыталась сохранять хладнокровие, но почувствовала, что у меня от страха начали стучать зубы.

– О, Сами – только часть, но все равно ответ неправильный. Он кивнул в сторону "В".

– Но я ничего не знаю!

Мою голову снова опустили в ведро с красной жидкостью. На этот раз они продержали ее там дольше. А я попыталась как можно дольше задержать дыхание, при этом странные мысли проносились у меня в мозгу. Например, что человека утопить не так уж и трудно. Деннис убил двоих, предварительно напоив их, а затем утопив в ведре. Смерть гораздо быстрее наступает в пресной воде, нежели в соленой, благодаря тому, что пресной воде требуется совсем немного времени для разжижения крови и снижения ее способности переносить кислород.

Когда они извлекли мою голову из ведра, меня тошнило, и из обеих ноздрей я пускала пузыри. Из-за водянистой бутафорской крови глаза мои были полны красных слез.

– Все видишь в красном свете? – спросил мужчина в маске и грубо расхохотался. – Можно немного продлить очередной сеанс погружения. И в следующий раз ты увидишь не только краски, но и, наверное, что-то еще. Это произойдет тогда, когда ты на какое-то мгновение не сможешь задержать дыхание. Но если даже и это не сработает, у моих друзей имеются другие методы, которые покажутся тебе более убедительными.

Он кивнул второму. И я снова оказалась в ведре.

Когда я была еще совсем ребенком и плавала у Малабарского побережья, тамошние ныряльщики научили меня способам гипервентиляции легких перед погружением. И это позволяло мне плавать под водой подобно тюленю, подолгу задерживая дыхание. Я уходила все глубже и глубже до тех пор, пока не начинала чувствовать нестерпимое давление в легких и в ушах, что заставляло меня поспешно устремляться к поверхности в исступленной жажде глотка воздуха. Однажды мне удалось провести под водой целых три минуты. Но тогда я была еще совсем юной. В тех случаях, когда мне удавалось продержаться под водой достаточно долго, у меня возникало одно и то же чувство, что поверхность воды находится где-то бесконечно далеко и что просто следует оставить всякое сопротивление стихии и стать ее частью; вдыхать в себя рыб, водоросли и разнообразные краски подводного мира. Крошечный скелетик... Приоткрытый рот моей матери... И затем, когда я начинаю рваться на поверхность, к свету, слышится разгневанный рев недовольного и не желающего отпускать меня моря, голос которого похож на звук гигантской раковины.

– Черт возьми! – воскликнул высокий. – Кто включил сирену?

"В" зацепился за ведро и ударил меня по плечу – все трое поспешно убегали со студии. Красная жидкость разлилась вокруг. Я лежала посередине огромной лужи, промокшая насквозь, вся в бутафорской крови, словно только что заколотая свинья. Где-то вдалеке раздавались шаги и мужские голоса. Я почувствовала чудовищную усталость. Я не могла пошевелиться. Все мое тело словно окоченело. Мои мысли разлетались в разные стороны, так же, как и капли дождя, приносившего летний запах влажной пыли сквозь щели в крыше.

Я услышала пронзительный крик птицы, а затем голос своего отца. "Clamator Jacobinus, пестрая хохлатая кукушка, которая каждый год прилетает вместе с муссонами через Индийский океан из Африки за несколько дней до начала сезона дождей". Я вспомнила метеоролога доктора С.К. Баннерджи, доказавшего, что поток воздуха с запада не смог бы преодолеть Западные Гаты, если бы не какой-то дополнительный источник энергии.

Шаги прекратились. Знакомый голос произнес:

– Боже мой!

Я открыла глаза и стала моргать ими, чтобы очистить от остатков красной жидкости.

– Привет, Ашок.

Мне улыбалась зеленая маска демона.

– Это то, что вы называете настоящей кровавой баней. – Я начала хихикать. – Не беспокойся, большая часть того, что ты видишь, не моя кровь. – Каникулы в Индии, стране контрастов. От Вудхауза до «Тита Андроника» без смены декораций.

15

В сообщении, которое оператор переврал до неузнаваемости, говорилось, что Ашок собирался приехать в отель и передать мне книгу. Не дождавшись ответного звонка, он снова позвонил в отель, и там ему дали номер Проспера. А Проспер отправил его на студию.

Ашок разрезал скотч у меня на руках и завернул меня в простыню.

– Шофер звонит в полицию, – сказал он.

– Калеб Мистри где-то там, в соседней комнате, – успела я произнести перед тем, как полностью отключиться.

К тому времени когда я снова пришла в сознание, в помещении студии уже находились двое полицейских, которые допрашивали Калеба, потиравшего запястья. Время от времени он поглядывал на нас с Ашоком.

Затем наступила моя очередь. Полицейские спрашивали, зачем я пришла на студию так поздно. Услышав, что я приехала сюда для того, чтобы взять интервью у Калеба, они обменялись многозначительными усмешками. Известна ли мне причина нападения? Причина, ответила я им, видимо, имеет отношение к хиджре по имени Сами и к каким-то картинкам, принадлежавшим человеку по имени Сунила, о котором я никогда раньше не слышала. После этого они спросили меня, не узнала ли я нападавших.

– Среди них один был хромой. С повязкой на ноге. Главный называл его "В" или "С". Думаю, это был один из тех двоих, которые напали на меня прошлый раз у священных пещер. Я проткнула ему ногу кончиком зонта.

– Кончиком зонта. – Полицейский прекратил записывать. Эти слова показались комичными даже мне. – А другие двое?

– Высокий не индиец. Его голос мне откуда-то знаком. У меня хорошая память на голоса. Но я не уверена... его лицо было закрыто маской... – Все это прозвучало как-то совсем неубедительно даже на мой собственный взгляд. – Но, во всяком слу-, чае, это человек, хорошо знающий студийную систему...

Один из полицейских засмеялся и тут же вновь принял, серьезный вид, заметив, что Ашок нахмурился.

– Почему он смеется, Аш? Ведь он даже не дал мне договорить.

Второго полицейского Ашок, по-видимому, не смущал.

– Он смеется потому, что любой рикша в Бомбее знает студийную систему. Это – киногород, мадам.

Задав еще несколько бессмысленных вопросов и получив столь же бессмысленные ответы, они разрешили мне идти.

– Я отвезу тебя к себе, – сказал Ашок. – Тебе нельзя сегодня оставаться одной.

– Как думаешь, полиция сможет что-нибудь сделать?

– Какой-то шанс поймать этих негодяев будет только в том случае, если окажется, что на них уже есть сведения в полиции и они живут по определенному адресу. Хотя при том описании, что ты дала... Но даже если они окажутся уже известными преступниками, могут возникнуть и другие трудности.

– Какие, например?

Ашок сурово сжал губы, и стало ясно, что ему не очень хочется отвечать на мой вопрос.

– Буду честен с тобой, Роз. В этой стране много политиков, которые пользуются услугами преступников для достижения самых разных целей. С помощью темных личностей всякого рода этих целей достичь можно быстрее и легче, чем легальными способами. И если за спиной негодяев, напавших на тебя, стоят люди влиятельные, то таковым негодяям ничего не стоит каждую ночь менять убежище так, что их практически будет невозможно выследить, и полиция, как это ни печально, приложит свою руку к тому, чтобы защитить и укрыть их.

Я заметила, что он смотрит на меня вопросительным взглядом, как будто задавая вопрос по поводу моей наготы, тот самый вопрос, который не осмелились задать полицейские. Он сделал это тактичнее:

– Как твое плечо? Ты уверена, что нет вывиха? Тебе бы следовало проконсультироваться у врача.

– Со мной все в порядке, Ашок. Они просто меня немного помяли и больше ничего.

Установление факта насильственного утопления – одна из самых сложных проблем судебной медицины.

* * *

В гостиной Ашока было не меньше книг, чем в его библиотеке. Однако в гостиной он оставил немного места для пары стульев и стола.

– У меня нет кондиционера, – сказал он извиняющимся тоном. – Обычно в такие жаркие ночи перед приходом муссона я выношу свою постель на веранду. Если хочешь, я постелю тебе там и закрою бамбуковые жалюзи, чтобы не беспокоили павлины. У них сейчас брачный сезон, и они так громко стучат своими хвостами, что можно подумать, будто находишься в большой бальной зале, до отказа набитой дамами с веерами из слоновой кости.