Жан-Мишель Шарлье - Преступный синдикат

• Название: Преступный синдикат
• Автор: Жан-Мишель Шарлье
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1983

Вопросу преступности в США посвящена книга французских журналистов Ж.-М. Шарлье и Ж. Марсилли «Преступный синдикат». И по манере изложения (в книге много диалогов, и авторы старались, насколько возможно, воспроизвести разговорную речь гангстеров), и по своему содержанию она напоминает детектив со всеми его привычными атрибутами – убийствами, похищениями, грабежами и погонями. Однако эта книга результат кропотливого изучения официальных материалов, книг, журнальных публикаций и т. п., расспросов политических и судебных деятелей, а также лиц, которые в свое время стали жертвами вымогательств или преследований со стороны организованных преступников, и, наконец, как они сами это называют, «осторожных диалогов» с теми, кому небезопасно рассказывать о своем прошлом.

В книге показаны связи организованных преступников с американской полицией и судами, со многими другими звеньями механизма власти в США. Мы узнаем из нее, какие тесные узы существуют между гангстерами и политическими деятелями; перед нами предстает подлинное лицо тех, кто строит свою политическую карьеру на реальных или мнимых успехах в борьбе с одними организованными преступниками, вступая при этом в самые гнусные сделки с другими.

Перевод с французского В.Д. Карпович.

---

Вашингтон и сам Рузвельт тотчас дали зеленый свет операции, которая условно была названа операцией «Преступный мир».

Возглавлять ее было поручено молодому и энергичному капитану 3-го ранга Чарльзу Гаффендену из штаба округа Манхэттен. Главный штаб военно-морского флота наделил его самыми широкими полномочиями.

Обращает на себя внимание то, что Гаффенден не имел прямых контактов с Томасом Дьюи, который, несмотря на тревожные времена, не интересовался ничем, кроме предстоящих выборов на пост губернатора штата. Ему удалось провести переговоры с возможным преемником Дьюи, Фрэнком Хоганом, а также с атторнеем Мюрреем Гурфейном, одним из тех, кто больше всех стремился доказать вину Лучиано во время следствия, после которого состоялся суд и Лаки был приговорен к длительному сроку тюремного заключения.

Мы довольно долго расспрашивали Мюррея Гурфейна об этом любопытном эпизоде. Он не заставил себя упрашивать и рассказал следующее:

– В тот момент, когда большое количество военного снаряжения и боеприпасов попадало в руки немцев, своеобразное эмбарго полностью лишило нас возможности отгружать военное снаряжение не только для наших воинских подразделений, но и вообще для союзнических армий. Именно в это время майор секретной службы морского ведомства Гаффенден вступил в контакт с Фрэнком Хоганом и задал ему вопрос: «Есть ли возможность провести переговоры с признанными главарями рэкета?…»

Ход рассуждений был следующим: если мы сможем проникнуть в преступный мир или, еще лучше, если мы найдем в его лице союзника, то нам удастся своевременно обнаруживать и предотвращать случаи саботажа на причалах, организуемые немецкими или итальянскими шпионами.

Главари рэкета, с которыми я встретился, согласились, что они многое могли бы сделать в этом плане… но только после того, как получат на это разрешение… Я спросил: «От кого?» Мне ответили: «От Лучиано, но, к несчастью, он находится в тюрьме…»

По их совету я затем встретился с Соксом Ланца, который возглавлял профсоюз рыбаков…

Ну вот наконец веревочка дотянулась и до Лучиано!

Они пришли к тому, к чему он хотел, чтобы они пришли, но пока что предстояло сыграть свою роль Соксу Ланца.

В течение двух недель Джозеф Сокс Ланца внимательно выслушивал то, что объяснял ему Фрэнк Костелло, и хорошо усвоил урок.

Друзья называли этого типа Джо Сокс. Он был совершенно неграмотным, но благодаря своим особым «дарованиям» сумел стать королем рыбного рынка. Он облагал данью все рыболовецкие суда Нью-йоркского порта. Тариф: сто долларов с каждого судна, возвращающегося с лова рыбы, пятьдесят долларов с каждой автомашины, прибывшей в порт за рыбой, «налог» с которой он уже успел получить. Он не допускал никаких послаблений. Первое предупреждение: крюк на полном ходу опускался на того, кто продолжал артачиться; если же бедолага после этого испускал дух, то это относилось за счет несчастного случая. Второе, и последнее, предупреждение: упрямца обнаруживали раздавленным между причалом и бортом причалившего судна. От него оставалась груда окровавленной плоти, из-за которой яростно дрались огромные крысы. У Сокса возникли трудности, когда он попытался распространить свой рэкет на предприятия, специализирующиеся на изготовлении рыбных консервов. Но, даже будучи осужденным и находясь в тюрьме Флинт (штат Мичиган), он не выпустил из своих рук бразды правления. Его друг Альберт Маринелли, заправила Таммани-Холл, а также его свояк Просперо Винсент Виджиано помогли ему быстренько выбраться оттуда.

Прежде чем согласиться быть представленным капитану Гаффендену, Сокс Ланца немного поломался. В частности, он настаивал на том, чтобы тот пришел на встречу в гражданском: «Если меня увидят рядом с типом в униформе, то мне не поздоровится…» Свидание состоялось в полночь на скамейке неподалеку от могилы великого генерала Вашингтона в конце Риверсайд-драйв.

Следуя советам Костелло, Джозеф Ланца начал разыгрывать из себя добропорядочного гражданина, уверяя офицера, что все его суда, все моряки его флотилии до единого – он даже может поручиться за них – готовы быть на страже. Глаза моряков видят далеко и хорошо. Они готовы сообщать о всех подозрительных судах, которые попытаются войти в порт или выйти из него. Но в отношении того, что происходит в доках, он бессилен. Это не входит в его компетенцию. Он может иметь большие неприятности. Там власть ему не принадлежит…

– Кто имеет отношение к этому? – спросил Гаффенден. – Анастасиа?

– В какой-то степени, немного…

– Но кто же в таком случае?

И тогда Ланца выдал наконец то, к чему он все время вел:

– Кое-кто мог бы уладить это довольно успешно по той простой причине, что он главный босс… но только вам не повезло: он находится в тюрьме в Даннеморе. Это Чарли Лаки Лучиано…

Рыбку удалось поймать на крючок.

Гаффенден долго беседовал с Гурфейном. Как поступить, чтобы уломать Лучиано, ожесточенного судебным процессом, озлобленного тем, что он сидит в тюрьме? Согласится ли Лучиано принять его?

Как и следовало ожидать, на предложение о встрече Лаки ответил высокомерно:

– Принимать официальных представителей в этом дерьме, куда они меня засунули? Об этом не может быть и речи. Если не противно им, то противно мне.

Решив добиться своего во что бы то ни стало, Гаффенден встретился с адвокатом Лучиано Моэ Полакоффом, который направил его к Фрэнку Костелло.

Костелло подчеркнул, что это не очень удобно и что он даже считает неприличным вести переговоры о сотрудничестве с человеком, с которым так несправедливо и жестоко обошлись. Гаффенден согласился с ним, добился встречи с Дьюи, который обратился с просьбой к судье Маккуку, чтобы Лучиано перевели в тюрьму Синг-Синг, где и должно было состояться желанное свидание.

Так, побеждая в малых сражениях, выигрывают большие баталии.

В новой комфортабельной камере с холодной и горячей водой Лучиано принял наконец Мюррея Гурфейна, Гаффендена, Моэ Полакоффа, Джорджа Вольфа, Фрэнка Костелло и Мейера Лански.

Пока его настойчиво упрашивали оказать помощь, Лаки беспрерывно грыз маленькие зеленью корнишоны, которые благодаря заботе Мейера поступали к нему прямо с завода на Дилейни-стрит. Обмениваясь понимающими взглядами, они улыбались друг другу.

Лучиано в принципе согласился помогать, но при этом выдвинул определенные условия.

Теперь в игру вступал Дьюи. Превосходный игрок в покер, Лучиано, проявив исключительную ловкость, сумел сделать так, что на руках у него оказались отличные карты.

Во-первых, если Дьюи не подчинится его требованиям, он сообщит прессе о всех ложных свидетельских показаниях, подстроенных атторнеем, чтобы добиться его осуждения. Доказательства того, что они ложные, у него есть.

Во-вторых, сейчас, когда Дьюи стал благодаря его помощи губернатором и. стремится занять пост президента, Лучиано готов сделать все, чтобы он пришел к власти, но только если Дьюи соответствующим образом отблагодарит его за это, причем ему нужны гарантии на тот случай, если он вдруг забудет об оказанной услуге.

В довершение Лучиано поставил вопрос о переговорах в зависимость от его досрочного освобождения.

Надо признать, что Дьюи в свою очередь сыграл весьма неплохо. Даже Чарли вынужден был это признать. Послушаем, как он сам оценивает действия нового губернатора:

– Я сразу понял, чего хочет этот усатый коротышка: он хочет, чтобы я ему помог и – самое главное – чтобы я не выступил против него и не лишил возможности стать президентом. И тогда этот подлец готов был освободить меня. Но чтобы я оказался далеко, очень далеко. Это значит, что я должен был согласиться покинуть мою страну, гражданином которой я являюсь на законных основаниях с тех пор, как мой старик получил натурализацию, когда я был еще подростком. Они не могли депортировать меня без моего согласия. И еще я понял: он хочет иметь возможность поставить себе в заслугу, что избавил Соединенные Штаты от такого ужасного гангстера, как Лаки Лучиано.

Но все это означало и другое: пока что я должен буду оставаться в заключении, по крайней мере до конца войны. Пока идет война, меня нельзя отправить в Италию, поскольку это вражеская страна, Таким образом, вы видите, что со мной произошло? То же самое, что происходит с молодчиками, которые задумали, совершить идеальное преступление. Я разработал первоклассный план, и на самом деле все шло как по маслу до того момента, пока Дьюи не поставил свое условие…

Лучиано попал в ловушку, но дела обстояли не так уж плохо. Как всегда, он преувеличивал. Разве его не освободят после окончания войны? Это, конечно, лучше, чем подохнуть в тюрьме. Более того, Дьюи распорядился перевести его в образцовую тюрьму штата Нью-Йорк – Грейт-Медоу в Комстоке, на севере Олбани. Здесь он наслаждался комфортом, получал из лучшего ресторана города обеды, сдобренные отличным висни, всегда имел охлажденное шампанское для. своих, гостей.