Айзек Адамсон - Тысячи лиц Бэнтэн

• Название: Тысячи лиц Бэнтэн
• Автор: Айзек Адамсон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16529-0

Загадочное происшествие в токийском Храме Богини Удачи в конце Второй мировой войны отзывается трагедиями в сегодняшнем дне. Лукавая и ревнивая богиня Бэнтэн ведет спою собственную игру, манипулируя простыми смертными, которым остается лишь наблюдать, как разворачиваются события. Давние преступления японской военной полиции губят людей сегодня – н американскому журналисту, который случайно оказался в эпицентре великой тайны, придется ее разгадать, пока сам он не стал жертвой одержимого фанатика, магических галлюцинаций, мести узколобых токийских полицейских и круговерти ультрасовременного Токио – города, подобного бездумному игровому автомату, который невозможно постичь до конца.

Персонажи резонируют, тайна увлекает, богатое повествование уводит нас на живую экскурсию по японской культуре. Большего от рассказчика и требовал, нельзя.

Кристофер Мур,автор романов «Ящер страсти из бухты грусти», «Агнец» и др.

---

– Конечно, – сказал я. – Но должен вас предупредить. Как только пресса разнюхает про убийство Накодо, а это может случится в любую минуту, они начнут искать зацепки. Может, вы с мужем захотите уехать из города, пока все не рассосется.

Медленно поднявшись со скамейки, госпожа Китадзава глянула на меня с изумлением на грани жалости:

– Не думаю, что пресса будет нас донимать. Наверное, вы недооцениваете влияние семьи Накодо. Спокойной ночи.

Пока она уходила из парка, у ног моих приземлилась вторая ворона, а третья уселась на урну. Я было попробовал трюк с камнем понарошку, но не вышло. Птички явно больше не потерпят моего присутствия. Дождавшись, пока госпожа Китадзава скроется из виду, я встал и пошел из парка. Спускаясь с холма к станции Ниппори, я прошел мимо кладбища Янака – на ветру деревянные поминальные таблички гремели, словно кости. Забавно – потому что ветра-то не было.

28 ДАЕШЬ МУТНУЮ ЛОГИКУ

У станции Сибуя детишки вертели в руках собственные лохмы и мобильники, а на другой стороне перекрестка в ночное небо стреляла высоковольтной рекламой панорама гигантских видеоэкранов. Реклама была нечеловеческих размеров, такая огромная и яркая, что ее, наверное, из дальних галактик видно. Может, эта реклама вовсе не раскручивала поп-идолов, игры «Сони Плейстейшн-II», лимонад «Пот Покари», «Фудзифильм» и сигареты «Кул», а была на самом деле засекреченным сигналом «СОС», который отправили в самые дальние закоулки космоса. Грустная, отчаянная мольба к невидимой расе инопланетян, чтобы те пришли и спасли нас, или поработили нас, или сделали хоть что-нибудь до того, как мы одуреем от развлечений.

Я примостился рядом со статуей пса по имени Хатико. Говорят, каждый день Хатико провожал своего хозяина до станции, а потом терпеливо дожидался, пока тот вернется с работы. Однажды хозяин помер на работе, но пес так и остался у станции – день за днем, год за годом ждал возвращения хозяина. Хатико прославился, и после его смерти в честь такой верности ему поставили памятник. Теперь это любимое место встреч для крутого молодняка, который превратил сияющую огнями долину Сибуя в ночную игровую площадку.

Терпением Хатико я не отличался и прямо дождаться не мог, когда же нарисуется Афуро и мы отсюда свалим. В былые времена, когда я впервые явился в Японию в поисках молодежных фишек, Сибуя была так прекрасна, так молода и жива. А теперь? Сибуя по-прежнему прекрасна, молода и жива, все как раньше, вот только я, наверно, изменился.

С другой стороны площади из своего маленького кобана[67] на меня подозрительно таращился коп. Он все глазел и глазел на меня, точно ждал, что я подвалю к стайке подростков в мини-юбках, с белыми лохмами и фальшивым загаром, и предложу что-нибудь эдакое мелко-незаконное. Может, коп считал, что в Сибуя у всех взрослых комплекс Лолиты, а все детки на деле – повернутые на сексе малолетние преступники, так что единственные нормальные граждане здесь – он сам и Хатико.

Тут из ниоткуда затренькала тема «Розовой Пантеры», а на другой конец скамейки уселась парочка блондинок в одинаковых, аккуратно разодранных футболках с надписью «Даешь мутную логику». Девчонки улыбнулись мне, я улыбнулся в ответ. Песенка все играла, и улыбки у девчонок росли и сияли все ярче. Интересно, подумал я, они грибов нажрались, что ли? Несмотря на жесткую антинаркотическую позицию Японии, лазейка в законе разрешала продажу грибов, и по всей Сибуя их можно было откопать в торчковых лавочках. Наконец от ухмылок девчонок мне стало настолько не по себе, что я раскрыл рот:

– Дождик не помешал бы, а? – спросил я.

– По-моему, у вас телефон звонит, – ответила одна.

Черт, я совсем забыл. Ну конечно. Обе девчонки пытались не заржать, пока я вытаскивал из кармана рубашки розовую штучку и проверял дисплей. Там было написано «Афуро Ногути». Несмотря на все потуги, мутно-логичные близняшки все же расхохотались.

– Моси-моси, – сказал я в телефон.

– Чего так долго?

– И тебе «здравствуй». Опаздываешь. Ты где?

– Я думала, с тобой что-то стряслось! Ты чего быстрее не ответил?

– Я большой фанат Генри Манчини.

– Чего?

– Генри Манчини. Мужик, который сочинил тему «Розовой Пантеры».

– Ты о чем? Забей, мне плевать.

– С такими манерами никогда не подцепишь такого чувака, как Генри Манчини.

– Заткнись на секунду и послушай меня. – настойчиво зашептала она. – Ты меня слышишь?

Я заткнулся и навострил уши.

– Это Боджанглз. Он идет за мной. Я сперва не знала, он ли это, но сейчас я, блин, на все сто уверена.

– Ты где?

– Там, где ты меня в первый раз увидел. Под автострадой, где нашли Миюки. Я сюда явилась потому, ну, короче, не спрашивай почему, потому что я не знаю почему, мне просто надо было. И там на мосту торчит этот мужик, смотрит на воду. И засекает, что я смотрю на него, и тут я сразу просто врубилась. Я быстро делаю ноги, а он – за мной. Билли, ты меня слышишь?

В трубке на заднем плане я различил приглушенный рокот машин, несущихся по автостраде над рекой Нихомбаси. За каким чертом она тусуется на другом конце города? Пятнадцать минут назад мы должны были встретиться тут, в Сибуя. Я ей так и сказал, но, по-моему, она не услышала.

– Я знаю, что это он. Боже, да куда все, на хрен, подевались? Здесь вообще никого нету. Билли, ты меня слышишь? Пожалуйста, не бросай трубку. Просто говори со мной, пока я до станции но доберусь, понял? Я тут кони двину от страха. Ты меня слышишь?

– Афуро, вызови полицию.

– Билли? – спросила она. – Я тебя не слышу.

– Повесь трубку, вызови полицию и беги. Ори, кричи, шуми как только можешь. Беги от реки к Канда или еще куда, где народ есть. Не хочу тебя пугать, но сейчас неподходящий момент для риска. Зови полицию сейчас же.

– Я тебя теряю, – сказала Афуро. И мобильник заглох.

Я моментально набрал ее номер.

На другой стороне площади мигнул светофор, на перекресток вылились сотни пешеходов и приливной волной растеклись повсюду. Сверху толпу бомбила светом и звуком бесконечная стена видеоэкранов. А телефон все звонил, и звонил, и звонил.

Когда Афуро так и не подняла трубку, я позвонил копам, прикинувшись свидетелем, который только что видел, как под автострадой № 5 у реки Нихомбаси мужчина преследовал женщину, – я сказал диспетчеру, что это недалеко от места, где несколько дней назад обнаружили ту несчастную девочку. Диспетчер спросила, могу ли я описать преследователя. Нет, я его толком не рассмотрел, но, может, он в белом. А женщину? Худенькая, где-то пять футов два дюйма, короткие волосы, туфли с загнутыми носами, шла так забавно. Но вы же сказали, что она бежала? Нуда, то есть бежала так забавно. В смысле «забавно»?… Ну, как будто у нее коленки связаны. Она связана? Нет, она просто так бежит. А во что она одета? Я сказал, что особо не рассмотрел, кроме туфель, но, наверное, она в чем-то цветастом. У мужчины было какое-нибудь оружие?

Не уверен. Он вел себя пугающе или угрожающе? Да, явно очень пугающе и угрожающе. Женщина кричала, было видно, что она в беде? Надеюсь, что так.

Не особо впечатлившись, диспетчер ответила, что сразу же отправит кого-нибудь с полицейского поста в Дзимботё, чтобы все проверить, и повесила трубку. Целый час я сидел рядом с Хатико, таращась на выход станции Сибуя и надеясь вопреки надежде, что вот сейчас увижу, как Афуро косолапит через площадь, а на моем мобильном заиграют «Незнакомцы в ночи». Все происходило точно на быстрой перемотке, как будто я живу в замедленном кадре, где неподвижны только мы с Хатико, а мир размытым пятном тревожно несется мимо.

Я еще раз припомнил события, надеясь, что смогу засечь какой-нибудь важный знак, который упустил раньше. Припадок Миюки в галерее патинко. В моем номере появляется Человек в Белом, не говорит ни слова. Накодо-младший тащит меня в Арк-Хиллз, жалуется, что пропала его дочка. Под автострадой тонет Миюки. Детектив Ихара рассказывает мне, что двадцать шесть лет назад к нему заявился тип по имени Боджанглз, чтобы расстроить свадьбу, утверждает, что на самом деле старик Накодо – это офицер Такахаси, человек с темным военным прошлым. Афуро говорит мне, что Миюки родилась и выросла в деревне Мурамура, так что дочкой Накодо она быть не может. Потом Афуро теряет записную книжку с единственной записью – словом «Миюки» и картой, как добраться до хостес-клуба в Гиндзе.

В клубе «Курой Кири» Накодо скармливает мне двойную ложь, утверждает, что дочка вернулась домой. Головорезы Человека в Белом окуривают меня дымом, я трясусь в припадке. Человек в Белом показывает мне фотографию Накодо и женщины с родинкой: сперва я по ошибке принимаю ее за Миюки, но потом вижу, что этот доппельгангер – Амэ Китадзава, покойная жена Накодо. Человек в Белом пишет: «МУЖЧИНА НА ФОТОГРАФИИ СКОРО ПРИСОЕДИНИТСЯ К НАМ», а еще пишет «БЭНДЗАЙТЭН ГОВОРИТ, ЧТО К НАМ ПРИСОЕДИНЯТСЯ ЕЩЕ ДВОЕ».