Максим Есаулов - Старший оборотень по особо важным делам

• Название: Старший оборотень по особо важным делам
• Автор: Максим Есаулов
• Жанр: Полицейский детектив

«Храни меня господь от друзей, а с врагами я разберусь сам».

Когда менты преступают закон - они не щадят ни своих, ни чужих. В этой войне нет перемирий и правил. Охотники становятся дичью, а враги превращаются в друзей. И когда майора Шилова обвиняют в связях с криминальным миром и в убийстве, у него остается только один способ сохранить себе жизнь и честь - победить любой ценой. Даже если она слишком высока.

---

Шилов толкнул дверь и вошел в бистро под звяканье колокольчика. Охрана слегка напряглась, сам Моцарт жестко улыбнулся и привстал навстречу.

Шилов сел за его стол и, оглядывая интерьер заведения, явно не соответствующий статусу криминального авторитета, весело поинтересовался:

- Шаверму любишь?

- Люблю места, где трудно встретить знакомых. Выпьешь?

- Можно.

- Костя, еще коньяк! - крикнул Моцарт одному из охранников. - Сколько мы с тобой знакомы?

- Ну, я думаю, что достаточно, чтобы пить коньяк в четыре утра… Итак. Я угадаю: ты кого-то замочил и хочешь написать мне явку с повинной.

- Что вы все из меня монстра делаете? Я, между прочим, жизнь дарю. - Откинувшись на спинку стула, Моцарт внимательно смотрел на Романа. - Так, значит, позавчера охрана возле офиса засекла наблюдение. Я крутнулся по городу, они за мной. Двое, работают грамотно. Хотели их пропасти, они ушли.

- Немудрено, - Шилов указал глазами на охранников, двое из которых сидели с кружками пива, а третий, тот самый Костя, которому сказали принести коньяк, хозяйничал за стойкой.

- У меня не только эти работают, - оценив намек, поморщился Моцарт. - Так вот, позавчера они сорвались, но сегодня вернулись. Мы их взяли… Костя! Где коньяк?

- Да ничего, я не спешу, - сказал Шилов, но Костя уже торопился к их столику. Поставил выпивку, заменил пепельницу, взял тарелку с объедками лимона. Шилов почувствовал на себе его внимательный взгляд. Поднял голову - Костя отвернулся и поспешил отойти.

Выпили, после этого Моцарт продолжил рассказ:

- Допросили их влегкую…

- Ага…

- Признаются, что следили, а дальше одна туфта, нечего и пересказывать. Понятно, что искали позицию для снайпера. Мы можем поработать с ними серьезно, и они все расскажут. Только отпустить после этого я их не смогу.

- Для чего ты мне все это рассказываешь?

Моцарт помолчал, а потом ответил с неожиданной для его внешности и репутации искренностью:

- Устал! Слишком много крови. Ты стреляешь, в тебя стреляют. Сколько можно? Пора перед Богом очки набирать. Это так, без понтов. Пробило, знаешь, как-то утром.

- Бывает…

Они молча чокнулись, выпили. Моцарт покрутил на столике опустевший стакан, потом, прищурившись, посмотрел Роману в глаза:

- Все-таки ты толковый мент, реальный. Раскрути их, попробуй. Я чувствую, они много знают.

- Если я найду заказчика, я тебе его не отдам.

- Знаю! - Моцарт энергично кивнул, как будто, говоря с Шиловым, одновременно вел мысленный спор с кем-то третьим, который отговаривал его от сделанного шага. - Поэтому и думаю до сих пор, прав я или нет.

- Поздно думать. Ты сказал, я запомнил.

- Мент есть мент. - Моцарт тяжело, опираясь на стол, поднялся, и стало понятно, что выпитые в «Шаурме» двести грамм - далеко не все, что он принял за вечер. - Завтра утром жди звонка на работе.

- Хотелось бы узнать их имена, чтобы я мог как-то подготовиться…

- …А я не мог отказаться, - подхватил Моцарт, запуская руку во внутренний карман пиджака. - Логично!

Он бросил на стол два паспорта и, пожелав удачи, покинул бистро. Вслед за ним выскочила охрана.

Листая паспорта, Шилов услышал, как на улице хлопнули двери и заработали двигатели «Мерседесов». Фамилии, указанные в документах, ничего Роману не говорили. Два молодых парня из Воркуты. Далековато они забрались в поисках приключений! Одно хорошо: в прошлом году Шилов помог воркутинским операм задержать одного убийцу, так что есть к кому обратиться, чтобы прямо завтра с утра по-быстрому навести справки о несостоявшихся киллерах.

…Когда Шилов приехал домой, Юля уже спала. Он постоял, глядя на нее и улыбаясь. Потом тихо, чтобы не разбудить, положил пистолет под кровать и устроился рядом с девушкой. 4

- Скажи честно, почему ты ко мне ночью не прикоснулся? Благородство проявил или умотался?

- Честно? Пополам.

Роман и Юля пили кофе на кухне, сидя за столом напротив друг друга.

Слушая девушку, он улыбался и живо реагировал на вопросы, но мысленно, казалось, был уже на работе.

Юля чувствовала себя не слишком уверенно. Разрыв с мужем, случайная встреча в бильярдной, посещение ресторана…

И вот, теперь она здесь. С утра, да на трезвую голову, все это представлялось не так однозначно и правильно.

Юля сняла с шеи цепочку с кулоном в виде сердечка и, накручивая ее на пальцы, заметила:

- Вообще-то ты авантюрист. Оставил у себя дома незнакомого человека…

- Почему незнакомого? Ваш паспорт, Юлия Сергеевна, я посмотрел еще ночью.

- Ты рылся в моей сумочке?

- Сама же говоришь, нельзя пускать незнакомцев в свою квартиру.

- Позолота благородства слетает прямо на глазах…

- Да ладно, я просто хотел узнать, когда у тебя день рождения, чтобы сделать сюрприз, - Шилов поставил пустую чашечку и приготовился встать из-за стола.

- Не верю.

- Обидеть простого мента может каждый. А вот поверить!.. - Он встал.

- Так ты мент?!

Роман усмехнулся, поцеловал ее в лоб и вышел из кухни, провожаемый растерянным взглядом Юли.

Когда она зашла в комнату, он сидел на кровати, спиной к ней, и закреплял наплечную кобуру.

Рядом с ним лежал пистолет. Большой, хромированный. Иностранный.

- Что-то я такого оружия у ментов раньше не видела.

- Обыкновенная «беретта» 38-го калибра. Хороший ствол, только с патронами проблема.

- Можно я посмотрю?

Не оборачиваясь, Шилов кивнул. Юля взяла пистолет. Тяжелый! И с дарственной гравировкой латинскими буквами: «Майору Шилову от Французской Республики с благодарностью».

- За что же тебя французы так полюбили? Спас от террористов Эйфелеву башню?

- Что-то типа того, - Шилов забрал пистолет, привычно заправил его в кобуру и, взяв со стула пиджак, вытащил из внутреннего кармана бордовую книжечку: - Это чтобы ты меня не боялась.

«Это» оказалось служебным удостоверением. Юля рассмотрела фотографию, на которой одетый в форму Роман выглядел серьезнее и, что ли, взрослее, чем в жизни. Прочитала должность: «Старший оперуполномоченный по особо важным делам». Вернула «ксиву»:

- Вот теперь точно буду бояться. Квартира такая навороченная, машина не из дешевых, «беретта». Для мента ты какой-то слишком странный!

- Угу. - Шилов протянул Юле заранее приготовленные запасные ключи от дома: - Живи! Пока хату найдешь, то, сё… Какая-никакая, а крыша над головой. Во всех смыслах.

Про «все смыслы» можно было и не добавлять, слово «крыша» и так прозвучало достаточно многозначительно. И жилье, и защита…

- Так не бывает, - вздохнула Юля, когда они уже стояли в коридоре.

- Это ты про что?

- Про тебя. Ну и про себя.

- Откуда ты знаешь, как бывает? - Роман взял ее за плечи и притянул к себе.

Упреждая его следующее движение, Юля сказала:

- Еще раз меня в лоб поцелуешь, и я тебя прибью!

Он поцеловал ее в губы. Она сжала воротник его куртки и долго не отпускала. Шилов с сожалением отстранился:

- Долг зовет, надо лететь.

- Сегодня же выходной…

- У нас нет выходных.

Он открыл дверь. Юля стояла, прислонившись к стене и теребя воротник блузки:

- Теперь буду голову ломать: сразу бежать или сначала тебе обед приготовить?

- Ужин! Готовить надо ужин. Тебе денег оставить?

- Не надо, добегу до банкомата.

Он вызвал лифт и уехал. Она встала у окна, посмотрела, как он, разговаривая по сотовому телефону, выходит из дома и садится в «Альфа-ромео».

На душе у Юли было как-то странно. С одной стороны, вот она, сказка. С другой - что-то подсказывало, что в ближайшее время этой сказке предстоит пройти серьезную проверку на прочность.

* * *

Телефон звонил и звонил. - Не подойдешь? - спросил Арнаутов. - Не хочу. Меня нет дома. Господи, какое счастье так валяться и никуда не спешить!

- Раньше ты считала за счастье сорваться в выходной на какое-нибудь интересное дело.

- Так уж не девочка…

Татьяна Кожурина сидела, привалившись к спинке кровати. Голова Арнаутова покоилась у нее на груди, и Татьяна гладила его по затылку, ерошила короткие седоватые волосы на висках, нежно проводила ноготком по глубоким морщинам на лбу.

Он одинок, она одинока. Если сложить возраст обоих, то получится глубокая старость. Вся жизнь прошла на работе. Незаметно прошла. И то, что осталось, пролетит еще незаметнее. А как бы хотелось…

- Так и я уже тоже не мальчик, - вздохнул Арнаутов.

- Ну, Коля, ты у нас еще боец хоть куда! До двух часов угомониться не мог.

- До двух пятнадцати.

- Вот видишь, аж до двух пятнадцати. Настоящий полковник!

- Сплюнь.

- Да нечего плевать, Москва утвердила. Мне Соколов звонил.

- Чего это он тебе звонил? - Арнаутов запрокинул голову, чтобы поглядеть Кожуриной в лицо.

Продолжая гладить его по волосам, она усмехнулась:

- Ревнуешь? Я сама его просила узнать. Сказала, жених волнуется, проверь, как там дела. Так что вертите дырки в погонах, полковник Арнаутов!