Линда Фэйрстайн - Ничего хорошего

• Название: Ничего хорошего
• Автор: Линда Фэйрстайн
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19587-4

Известный нейрохирург Джемма Доген найдена убитой в своем кабинете в Медицинском центре. Полиция предполагает, что нападение было совершено с целью изнасилования, и к делу подключается отдел расследования сексуальных преступлений. Но детективы Александра Купер, Майк Чэпмен и Мерсер Уоллес даже не предполагали, что скрывается за внешне респектабельными стенами больниц...

---

— Всякие средства для изменения внешности — парики, усы, косметика. Они даже нашли записку, что прислал ему несколько месяцев назад Роберт Спектор. Там говорилось, что он старается помочь, но Доген «вставляет палки в колеса, где только можно». Харпер, наверное, любой ценой решил заполучить место в программе. Думаю, он пришел к Доген ночью, так как знал, что она будет одна в кабинете, хотел уговорить ее принять его на этот раз. У него была поддержка Спектора, и Доген оставалась единственным препятствием на его пути к программе. Если она собиралась уезжать в любом случае, то ее упорство казалось ему в сто раз злобней и ненавистней. Думаю, она сразу сказала ему, чтобы он оставил всякую надежду, вот тогда он и ударил ее ножом. Ведь он принес этот мясницкий нож с собой, он был готов отомстить.

Я больше не могла делать вид, будто ничего не слышу. Я перегнулась через барную стойку, и хотя Майк бросил на меня недовольный взгляд, Мерсер не замолчал.

— Знаешь, когда все это началось?

Я покачала головой.

— Предшественник Джеммы Доген был первым, кто негативно отозвался о способностях Харпера. Это было десять лет назад, детка. Этот доктор Рэндел сказал тогда Харперу, что примет его в программу подготовки хирургов, только если он пройдет стажировку в неврологии. В том же году Доген пришла на место Рэндела — но приняла собственное решение. Она прочитала отзывы о Харпере и сразу же отказалась исполнять обещание, данное ему Рэнделом. Иными словами, поставила крест на его надеждах попасть в программу подготовки нейрохирургов.

— А что за «Игры Мет»? — спросила я.

— О, это все работа Спектора. Это была его идея — отправить Харпера в больницу «Метрополитен» на годик-другой. Спектор решил, что у него будет шанс переубедить Доген. Но Харпер все время прокалывался. Поэтому ему пришлось уехать на юг и открыть практику там. Но Спектор возродил его надежду. Велел ему приехать в Медицинский центр, потому что выбил для него стипендию и был готов стать его научным руководителем. Спектор подумал, что раз Доген уходит, то у них будет еще один шанс пропихнуть Харпера в программу, пока возраст позволяет. Попади Харпер в программу, он закончил бы ее в пятьдесят. Но в плане был один прокол — Спектор начал суетиться слишком рано, на год раньше, чем следовало. И на пути Харпера снова встала Доген.

Мы немного помолчали, осознав, что до пятнадцатого апреля остались считаные дни.

— А вам удалось выяснить, почему Спектор изо всех сил проталкивал Харпера? — поинтересовалась я.

— Нет. Пока нет. Но ты попала в точку, найдя те записи Джеммы. Пока они оба молчат в тряпочку о своих делишках, но я продолжаю копать. Мы все выясним. Одно могу сказать, — продолжил Мерсер, — в этом деле все нарастало, как снежный ком. Роберт Спектор знал, что Джемма уйдет — хотя бы из принципа, — как только Харпера примут в программу. И в этом случае Спектор окажется в выигрыше, потому что ему отдадут место Доген, к которому он так стремился.

— А я уверен, что мы выбили Харпера из колеи, когда во время допроса сказали ему, что запросили архивы за десять лет, — заметил Майк. — Он был уверен, что в «Минуите» документы так долго не хранят. Но он не знал, как обстоят дела в «Метрополитен» и собрала ли его главный враг, Джемма Доген, собственное досье на него. Сколько поставите на то, что именно он вломился в «Метрополитен», чтобы украсть документы на самого себя? Вот зачем он забрал ключи от квартиры Доген. Наверное, в воскресенье он проник в ее квартиру, чтобы подчистить то, что найдет, понимая, что рано или поздно кто-то обнаружит эти бумаги, изобличавшие его с потрохами.

— Тогда почему он дал мне договорить с Мерсером, а не попытался зарезать меня прямо тогда, когда я рассказывала о найденных документах?

— Если бы Харпер набросился на тебя, пока ты говорила с Мерсером, то независимо от того, как далеко тот находился, он позвонил бы в службу спасения, и полиция приехала бы раньше, чем Харпер успел бы тебя убить и покинуть здание. Наверное, он решил, что, если избавится от тебя после телефонного разговора и унесет последний экземпляр бумаг Доген, будет только слово Мерсера против его слова, и никаких доказательств.

— Мы полагаем, что именно переодетый Харпер прошел тогда мимо твоего привратника и подсунул записку тебе под дверь, — продолжил Мерсер. — Возможно, он и не знал всю историю Жана Дюпуи, но, как и Джемма, понимал, что у того с прошлым нечисто. Слишком уж все было у него хорошо, слишком гладко. И не забывай, они оба приехали с Юга. Полагаю, Харпер знал что-то о настоящем Джоне Дюпре и поэтому начал копать. В любом случае ни он, ни Дюпуи не хотели быть замешанными в это расследование, вот почему они переводили стрелки друг на друга. Наверное, они были просто счастливы, обнаружив в рентгеновском кабинете перепачканного кровью бродягу, и наперегонки помчались сдавать его нам. А мыто спрашивали себя, кто нашел его первым.

— Думаете, это Харпер хотел сбить меня? — спросила я, вспоминая прогулку с Закой, когда мы чудом избежали смерти.

— Он самый, — уверенно отозвался Майк. — Видимо, у него сдали нервы. За два дня до этого он лично сдал тебе перепачканного в крови психа, который вполне сошел бы за убийцу. А затем узнал, что в пятницу вечером Алекс Купер отпустила бродягу. Мерсер думает, что в тот вечер, когда Харпер провел несколько часов в участке, ожидая допроса, он слышал, как Петерсон просил патрульных отвезти тебя домой и продиктовал твой домашний адрес. Наверное, Харпер был в бешенстве, когда узнал, что Попса отпустили. Он пошел к твоему дому, но вряд ли рассчитывал увидеть тебя. Но тут ему повезло — ты вышла с собакой в одиннадцать вечера. Я думаю, в тот раз он напал без всякого плана. Просто от отчаяния.

Мы снова помолчали. А вокруг нас люди продолжали веселиться.

— Знаете, что бесит меня больше всего? — спросил Майк. — Даже не то, что эти ублюдки не хотели помогать нам, когда на их территории произошло убийство, а то, что, когда дело раскрыто, они тут же бросаются к репортерам и заявляют, будто всегда знали, кто настоящий убийца и каковы его мотивы. Видели эти статьи?

— Мне никто ничего не показывал. Не забывайте, я теперь свидетель.

— В какой-то газетенке есть интервью с его бывшей женой, — сказал Мерсер, — она заявила, что Харпер всегда считал Джемму Доген единственным препятствием на пути к блестящей карьере нейрохирурга. Еще один врач, работавший с ним несколько лет назад, сказал, что Харпер был просто одержим Джеммой Доген и совершенно свихнулся на желании стать нейрохирургом — это было единственное, чего ему никак не удавалось достичь в жизни. Он даже полагал, что именно Доген — источник всех его неприятностей за последние десять лет.

— Да, это наш большой недостаток, Мерсер. Полиция не может платить этим придуркам столько же, сколько желтая пресса. Никто не жаждет поделиться со мной информацией о подозреваемом. Но подсуньте им камеру или микрофон, предложите сто баксов за их историю, и тут же они преподнесут вам убийцу на блюдечке.

— Только не шишки. В понедельник я читал, что Спектор заявил «Пост». Он не может поверить, что это Харпер. «У него блестящий ум. Он оказал мне неоценимую помощь в медицинских исследованиях».

— Ага, теперь у Харпера будет возможность поизучать влияние тюремного заключения на психику. От двадцати пяти лет до пожизненного. Ладно, блондиночка, хватит о грустном. Мы же не на дежурстве, и это не наш участок. Пошли, открой мой подарок первым, — Майк дотянулся до коробок и передал мне одну. Это была кожаная коробочка для ювелирных украшений, обернутая лентой с большим белым бантом. Я открыла ее и не удержалась от восклицания — внутри лежала сверкающая тиара. Нина выхватила ее у меня из рук и водрузила мне на голову, а Майк тем временем заверил меня, что это подделка и он заплатил за коробку больше, чем за фальшивые бриллианты.

— Слушайте все, — громко произнес он. — Мы с Джоан организовали на этот день рождения гастрономический тур по Мартас-Виньярду — я выбрал маршрут, она его оплатила. Начинаем мы, разумеется, отсюда, из «Самого», где я рекомендую вам закусить крабовыми пирожками, а затем отведать омаров и домашнего мятного мороженого. Завтра нас ждет завтрак в «Примо» — кофе и рогалики на террасе «Чилмарк». Отличная еда и свежие сплетни. Ланч будет в «Байте» у сестренок Куинн, где можно отведать самую лучшую похлебку из моллюсков. Обед — у Тони и Дэвида в ресторане «Пир», и не пропустите pasta fra diavolo.

Я сняла туфли и спустилась по ступенькам на широкий газон, за которым расстилался Виньярд-Саунд.

Майк все продолжал расхваливать завтрак в этом баре, пиццу в «Примо» и прощальный ужин в «Красной кошке» — филе под луковым соусом. Он хорошо изучил местную кухню.

Брат Хью, Джеймс, тихо напевал про огонь и дождь, и я слышала его, хотя Майк громко развлекал гостей. Он сообщил, что у всех на эти выходные есть одно специальное задание: отыскать самую высокую лестницу на острове, если они хотят увидеть, как я изображаю Тину Тернер.