Майкл Ридпат - Хищник

• Название: Хищник
• Автор: Майкл Ридпат
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Триллер
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-022454-0, 5-9660-0072-7

Они молоды, сильны и успешны.

Они нацелены на успех, и только на успех.

Они — настоящие хищники делового мира…

Но даже хищники не убивают себе подобных. Кто же из них перешёл невидимую грань между жесточайшей борьбой за успех и готовностью пойти ради этого на все, даже на преступление? Крис, друзья которого гибнут один за другим, понимает, он — единственный, кто может найти убийцу. Ведь чтобы понять, как думает хищник, надо быть одним из них.

---

— Ленка, на минутку, — сказала Эбби, подхватывая девушку под руку.

Потом, отведя Ленку в сторону, Эбби что-то негромко произнесла. Что именно, ни Крис, ни Дункан не слышали, зато они отлично расслышали ответ Ленки:

— Я ношу неподобающую одежду? Что вы хотите этим сказать?

Эбби покосилась на Криса и Дункана.

— Я считаю своим долгом напомнить в вашем присутствии стажёру Немечковой, что носить брюки в «Блумфилд Вайсе» не принято, — сказала она.

Ленка фыркнула:

— Но это же абсурд! Посмотрите на Криса и Дункана. Они носят брюки — как, кстати, и большинство стажёров, посещающих ваши курсы. К примеру, Сидни Сталь, наш председатель правления, тоже их носит. Почему же мне нельзя?

— Вы отлично понимаете, что я имею в виду, — заявила Эбби. Лицо у неё покраснело. — Я хотела сказать, что носить брюки не подобает женщине.

— Стало быть, мужчинам это позволено, а женщинам — нет? И чья же, позвольте узнать, эта идея? Готова поспорить, она принадлежит женщине.

— Я не знаю, кто автор этой идеи, — сказала Эбби. — Просто женщины в «Блумфилд Вайсе» брюк не носят — вот и все.

— Теперь будут носить! — отчеканила Ленка и, отвернувшись от Эбби, гордо ступая, вошла в аудиторию.

Во время перерыва Ленка присоединилась к Крису и другим стажёрам, столпившимся у кофейного автомата.

— Не доверяю я ей, — сказала она Крису. — Кстати, вы заметили её костюмчик? И эту жуткую блузочку с рюшами? Вот что нужно запрещать!

— А знаешь ли ты, что в прошлом году она была на нашем месте? — спросил Алекс.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Была таким же стажёром, как и мы, вот что. И по-видимому, не слишком хорошим. После завершения программы она так и не получила назначения в банк и заделалась координатором курсов. Ходит слушок, что таким образом она пытается добиться расположения Калхауна и с его помощью получить-таки заветное местечко.

— Господи!.. — простонал Дункан. — А если и со мной случится что-нибудь в этом роде? Я этого не перенесу.

Все разом замолчали, подумав о том, что безжалостная судьба, возможно, в эту самую минуту выносит свой окончательный приговор, решая, кто из них окончит курсы, а кто станет аутсайдером.

— Вообще-то, — произнёс Алекс, — большинство стажёров курсы, конечно, окончат. У них есть необходимое образование и опыт работы. Хотя, должен признать, программа здесь действительно трудная.

— Это ты мне говоришь? — удивился Дункан.

— Нет, правда, с программой у них перебор, — сказал Крис, радуясь, что его затаённые мысли высказал другой человек. — Не успеваешь въехать в одну теорию, как на тебя сразу обрушивают две новые.

— Слушайте, парни! Может, нам собраться вместе и попытаться общими усилиями решить сегодняшнее задание? — сказал Алекс, мельком глянув на Эрика, который утвердительно кивнул.

— По мне, мысль неплохая, — быстро сказал Крис.

— Голосую «за» обеими руками, — сказал Дункан.

— Я тоже готов к вам присоединиться, — произнёс Йен.

— А женщин, которые носят брюки, к вам пускают? — спросила Ленка.

— Далеко не всегда, — ухмыльнулся Алекс. — Но для тебя мы сделаем исключение.

Эрик и Алекс снимали квартиру в дальнем конце Вест-Сайда. Она была просторная, но находилась в крайне запущенном состоянии. Владелец оказался скрягой и не собирался тратиться на ремонт. Более всего, однако, гостей поразили стены апартаментов.

По стенам здесь были развешаны огромные полотна с изображением нефтеперегонных заводов в разрезе и процессов рафинирования нефти на разных стадиях. Яркий свет висевших под потолком галогеновых ламп, высвечивавший хитросплетения трубопроводов на полотнах, придавал жилищу американских стажёров вид небольшой художественной галереи с уклоном в сторону конструктивизма. Как ни странно, полотна комнату не портили, а придавали ей своеобразную привлекательность.

— Просто удивительно, — сказала Ленка. — Кто все это нарисовал?

— Я, — сказал Алекс.

— Ты? — удивлённо протянула Ленка, глядя на Алекса. — Вот уж не подумала бы, что ты художник.

— После колледжа я два года занимался живописью. У меня была парочка персональных выставок, и я даже ухитрился продать на них несколько картин. Потом, правда, понял, что больших денег живописью не заработаешь, а жизнь в бедности меня не устраивает. Вот почему я оказался на курсах «Блумфилд Вайса».

— Стыдно быть таким меркантильным, — сказала Ленка.

Алекс пожал плечами:

— А разве все мы собрались на курсах не для того, чтобы научиться зарабатывать деньги? — В его голосе прозвучало раздражение. Определённо Ленка коснулась больной темы.

— Извини. Ты, наверное, прав. Но ответь, почему ты выбираешь для своей живописи такие странные сюжеты? Зачем писать нефтеперегонные заводы?

— Я родом из Нью-Джерси, — объяснил Алекс. — У нас там полно нефтеперегонных предприятий. Они волновали моё воображение с детства. Потом, когда я учился в колледже, я спросил себя: а почему бы все это не нарисовать? Со временем это превратилось прямо-таки в навязчивую идею.

— Картины у тебя просто загляденье, — сказала Ленка, прохаживаясь по комнате. — Это что, тоже Нью-Джерси?

Она остановилась перед полотном, на котором нефтяные вышки прямо из песка уходили вверх, к небу. Нефть горела, и пламя отбрасывало багровый отблеск на голубое небо пустыни. Сочетание созданных человеком металлических конструкций и нерукотворной мощи природы производило неизгладимое впечатление.

— Нет. Это промышленный центр Джубайл в Саудовской Аравии, — произнёс Алекс. — Местным предпринимателям моё творчество очень понравилось, и я продал им все свои картины, за исключением этих.

— Неудивительно, — заметила Ленка.

— Я бы хотел, чтобы у меня их осталось больше.

— Наоборот, хорошо, что их осталось немного. А то я никак не могу отделаться от ощущения, что живу на нефтеперегонном заводе, — вставил словечко Эрик. — Не понимаю, почему нельзя рисовать, к примеру, подсолнухи?

— Буржуазный предрассудок, — пробурчал Алекс.

— А вот мне нравятся заводы, — заявил Дункан. — Скажи, пожалуйста, ты никогда не пытался нарисовать пивоварню?

— Пока нет, — сказал Алекс. — Но раз ты заговорил о пивоварне, тебе, похоже, захотелось пива?

— Я уже думал, что ты никогда меня об этом не спросишь.

Начиная с этого вечера, шестёрка стажёров несколько раз в неделю собиралась на квартире Алекса и Эрика и занималась. Довольно быстро они определили, у кого какие знания и способности. Эрик много знал и схватывал новую информацию на лету. Дункану процесс обучения давался с трудом. Алекс и Крис с грехом пополам усваивали новый материал, правда, Крису это стоило больших усилий, чем американцу. Йен держал себя так, словно понимал абсолютно все. Правду сказать, основные принципы он усваивал мгновенно. Но когда дело касалось скрупулёзных исследований и вычислений, Йен был безнадёжен. Ленка, похоже, не уступала в способностях Эрику, хотя у неё имелась тенденция слишком быстро делать выводы, которые иногда казались непродуманными. Таким вот образом они занимались, помогая друг другу, и неплохо в этом преуспели. Все, за исключением Дункана, которого профессор Валдерн на третий день обучения загнал в угол.

Алекс оказался не единственным стажёром, которого можно было бы назвать случайным человеком в мире финансов. Кадровая политика «Блумфилд Вайса» отличалась своеобразием. Хотя на рынке рабочей силы было полно англосаксов с экономическим образованием, на курсах обучались выходцы из Индии, Африки и Японии. Возраст всех был примерно одинаковым — двадцать два — двадцать четыре года. Среди американцев были любитель азартных игр, женщина-дизайнер и профессиональный футболист — во время последней игры он получил серьёзную травму и поэтому слегка прихрамывал. Среди иностранцев числились бывший подводник французских военно-морских сил, чрезвычайно хладнокровный японец, который постоянно носил тёмные очки и любил, чтобы его называли Тексом, и некий представитель Саудовской Аравии: тот, видимо, сразу понял, что программу ему не одолеть, и оттого совершенно ничего не делал. Была ещё итальянка, которая неважно знала английский язык и тратила большую часть времени на то, чтобы понять, о чём говорят в аудитории. Кроме того, она уделяла много внимания своей трёхлетней дочери.

Ко всем стажёрам, вне зависимости от их происхождения и цвета кожи, относились одинаково — за исключением чернокожей американки Латаши Джеймс. Все профессора, включая Валдерна, относились к ней с подчёркнутым уважением, и это приводило Латашу в бешенство. Ей прочили важный пост в муниципальном финансовом отделе, предполагалось, что она будет обеспечивать связь между банком «Блумфилд Вайс» и афро-американскими деловыми кругами. Латаша тем не менее хотела, чтобы с ней обращались точно так же, как и с другими стажёрами.