Джон Гриндер - Черепахи до самого низа. Предпосылки личной гениальности

• Название: Черепахи до самого низа. Предпосылки личной гениальности
• Автор: Джон Гриндер
• Жанр: Психология
• Год: 1995

Читателю этой великолепной книги представится возможность поразмышлять о «предпосылках личностной гениальности» необычными способами. Она проведет вас через вдохновляющие истории с неожиданным финалом, сместит фокусы первого и второго внимания, обеспечит баланс между сознательными и бессознательными процессами, а также предложит вам упражнения в духе Карлоса Кастанеды с его «остановкой мира» и отключением внутреннего диалога. Кроме того, вы познакомитесь с материалами семинара, посвященного вопросам гениальности, который реально проводился основателями НЛП, предваряя появление книги, и следы которого пестрой лентой вплетены в ее текст.

---

Джуди: Я хочу привести еще одну историю из книги Люди леса[8]. Жили-были молодые мужчина и женщина. И они только что поженились. И вот, они поссорились по какому-то поводу, я не помню, упоминает ли его Турнбулл. Но в культуре БаМбути есть общепринятый способ жениться, и есть общепринятый способ расторжения брака: женщина начинает разбирать хижину, лист за листом. И когда она добирается до последнего листа и собирает свою кухонную утварь, дело сделано. Назад пути нет. И вот они крепко повздорили, и нужно помнить, что самое важное для БаМбути – сохранение целостности охотничьей группы: в ней не может быть людей, создающих неразрешимые конфликты, ведь это может поставить под удар всю группу. Так что женщина разбирает листья хижины, лист за листом, и она в слезах, и ее муж сидит у огня и думает: «Что же мне делать, как ее остановить?» И он не может ничего придумать, а она продолжает разбирать хижину, лист за листом, и он ломает руки и в волнении ходит туда-сюда, и вдруг он подходит к хижине, начинает помогать ей снимать листья и говорит: «Да, это отличная идея, давай спустимся к ручью и помоем эти листья». И она в недоумении: «Что?». И он говорит: «Отличная идея, эти листья стали такими грязными, и ты здорово придумала – снять их. Давай вместе пойдем и вымоем их». И тут она все понимает: «Ах!» И вот что действительно интересно, Турнбулл пишет, что в течение следующего месяца он видел, как пары, живущие на этой стоянке, время от времени разбирали свои хижины и мыли листья в ручье, хотя он никогда не видел такого поведения в группе прежде и никогда не видел его потом.

Кун Сан[9] или бушмены Калахари – народ, в высшей степени приверженный равноправию. В этом они очень похожи на БаМбути из тропических лесов Итури – они тоже ревностно поддерживают структуру сотрудничества. Эта структура необходима в обеих культурах для сохранения целостности охотничьей группы. Симметричность отношений в племени приводит к отсутствию такой концентрации власти, которая могла бы отрицательно повлиять на группу, и гарантирует, что при выполнении важной и сложной социальной роли слишком большая ответственность не ляжет на плечи одного человека. У !Кун Сан есть две очень важные социальные роли – охотник и тот, кто распределяет пищу. Охотник несет огромную ответственность за добычу пищи, настолько огромную, что, когда удачливый охотник возвращается в лагерь, то обычно кажется весьма удрученным и несчастным. Когда его спрашивают, как прошел день, он ругает себя на чем свет стоит, проклинает собственную неуклюжесть и глупость. Однако при этом может сказать, что, возможно, кое-что видел – вероятно, не много, вероятно, это не годится в пищу. При помощи такого обмена люди в лагере получают важную информацию о характере и количестве добычи. И затем принимается решение, сколько людей и какие инструменты нужны для ее разделки.

И распределяющий пищу, и охотник – очень важные роли в этой культуре. И можно ожидать, что существуют какие-то механизмы разделения этих ролей, гарантирующие поддержание симметрии, структуры сотрудничества и распределения власти. Если спросить об обязанностях охотника, !Кун Сан ответят, что это очень просто: «Хозяин стрелы – хозяин добычи». На первый взгляд эта поговорка кажется парадоксом, потому что подразумевает отсутствие разделения ролей охоты и распределения добычи. Но однажды вечером, сидя у огня на стоянке !Кун Сан в Калахари, один смышленый антрополог наблюдал, как охотники готовят свои стрелы к завтрашней охоте. И он спросил одного охотника: «Чья это стрела?». «А, это – ее», ответил охотник, указывая на одну из самых пожилых женщин группы. Антрополог продолжал задавать свой вопрос, и охотник инвентаризировал все свои стрелы. К изумлению антрополога, оказалось, что ни одна из них не принадлежала самому охотнику. Эта инвентаризация обнаружила целый набор новых возможностей. Охотник !Кун Сан не обязательно использует собственные стрелы. И пословица обретает более глубокий смысл, открывает новое измерение в нашей оценке этой культуры. Охотник несет огромную ответственность за добычу мяса, и поэтому никто не ожидает, что он будет еще и распределять его. Далее, из другой литературы мы знаем, что стрелы, отравленные разными ядами, используются для охоты на разных животных. То, на каких животных предстоит охотиться и, соответственно, какие яды нужно использовать, обсуждается вокруг походного костра вечером накануне охоты. Это значит, что важные решения о том, кто будет хозяином стрел и хозяином добычи, принимаются еще до охоты. И эти решения имеют глубинную важность для социальной ответственности, равенства и сохранения целостности охотничьей группы.

Надеюсь, это поможет вам кое-что понять, прежде всего, в связи с равновесием первого и второго внимания. Ведь на первый взгляд, взгляд сознания, утверждение «Хозяин стрелы – хозяин добычи» выражает очень простое отношение к данному вопросу. Но для !Кун Сан оно обозначает намного более уравновешенные и сложные взаимоотношения. И в результате эта поговорка оказывается новым описанием процесса создания равновесия с учетом сложных социальных отношений.

Джон: Итак, когда вы думаете о культуре, какие характеристики отличают повседневную жизнь ее участников от ситуации, как вы ее понимаете, в нашей социальной системе? Какие мысли приходят в голову? Давайте выдвинем пару идей: каковы важные различия, если рассматривать повседневную жизнь людей в культуре, которая все еще остается внутренне согласованной, не разрушенной контактом с технологическим обществом, и повседневный опыт в нашей социальной системе. Да?

Женщина: В нашем обществе часто вы сами решаете, какое поведение соответствует той или иной ситуации, а в культуре вы знаете это...

Джон: ...Наверняка.

Джуди: Это внешне определено, и все с этим согласны.

Джон: Возьмем в качестве примера листья. Джуди указывала, что в том, как женщина разбирает хижину, лист за листом, есть своя система, ведь в значительной степени, коммуникация, как между мужем и женой, так между этой парой и остальными людьми на лагерной стоянке, происходит без помощи слов. А скажем, при помощи хижины, при помощи изменения порядка листьев, их переструктурирования. Например, приглашение женщины вступить в сексуальную игру выражается через определенное расположение листьев. Об этом никогда не говорится вслух, но мужчина, чуткий к таким сигналам, поймет определенное расположение листьев на хижине как приглашение на этот вечер. Материнское лоно, хижина, лагерная стоянка в лесу, и сам лес являются многоуровневой репрезентацией безопасности, окружающей БаМбути в течение всего их нормального жизненного цикла. Каждый из них истолковывает сигналы коммуникации именно так, как ожидают все остальные. Существуют некоторые традиционные образцы поведения, и все знают, как их использовать, чтобы получать желаемые результаты в этой культуре, которая все еще остается согласованной. Как правило, первое внимание для этого не нужно.

Женщина: Другая сторона этой медали – в обществе мы можем устанавливать свою собственную структуру.

Джуди: В обществе.

Джон и Джуди: Динь, динь, динь! А теперь можете крутануть колесо лотереи! Об этом-то и речь.

Джон: Сейчас нам важно найти отличия между согласованной культурой и нашим обществом. Мы собираемся использовать традиционные согласованные культуры в качестве модели того, каким образом можно создавать свою собственную культуру. Мы можем выявить и оценить эти различия. От некоторых из них мы решим отказаться, а другие захотим учесть при создании своей собственной личной культуры. Например, в коммуникативной системе БаМбути, очень ориентированной на образы и второе внимание, в противоположность ориентации нашего общества на первое внимание, есть очень плодотворный аспект: предсказуемость. Как только TaTитос Сомпа, с которым вы познакомитесь и будете работать после полудня, установит с вами удобные для него отношения, он станет для вас агентом энтропии. В разрыве привычных паттернов, в изменении нормального состояния, в разрушении фильтров восприятия есть большая ценность, если это происходит в границах уважения одного человека к другому. И в его культуре существуют инструменты, восстанавливающие равновесие – это ритуалы и традиции. Они настолько однозначны, что каждый знает, какие решения нужно принимать в определенной ситуации, в какую бы ловушку он не попал – как в истории, которую рассказала Джуди. Эти ритуалы дают людям уверенность. Другими словами, традиционная культура предоставляет несколько хороших альтернатив. И основной вопрос – в эстетике, то есть, что вы сочтете наиболее подходящим, с точки зрения мастерства, именно в этой ситуации?

Джон: С точки зрения жителя Запада, особенно американца, это воспринимается как ограничения в поведении. «Почему я должен поступать только так? Кто сказал?» Но помните, что внутри ритуала действует принцип энтропии. Это важный элемент конструкции: на каких логических уровнях вам необходима стабильность, а на каких – энтропия?