Светлана Борминская - Вы просили нескромной судьбы? или Русский фатум

• Название: Вы просили нескромной судьбы? или Русский фатум
• Автор: Светлана Борминская
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-2655

Счастье, счастье, счастье... Вечные вопросы – где его искать, стоит ли искать и возможно ли его обрести? У каждого на этот вопрос свой ответ. Для одних счастье – жить полной жизнью, для других – возможность прорвать круг одиночества... Сколько людей, столько и представлений о счастье. А что думают о счастье людей ангелы? Реальные ангелы, которые всегда рядом, стоит только поднять голову к небу. Вы их никогда не видели? Вы уверены? А может, вы просто давно не смотрели на небо? Проза Светланы Борминской вернет вам желание отрывать глаза от земли и смотреть на облака...

---

Засохший картофельный салат на кухонном столе, недоеденный кем-то, возможно, самой мадам Мордахиной, навел Санчеса на тоскливые размышления о грядущем – собственной старости... Ловко пересыпая крупу из банок на стол и в раковину, вор долго искал и все никак не находил драгоценности и валюту. Лишь в банке с пшеном он обнаружил кой-какую добычу – крупную некрасивую черную стекляшку, похожую на необработанный полудрагоценный камень, и тут же закинул ее в карман.

Мужские запонки и печатка с большим агатом, найденные в банке с мукой, капельку успокоили его.

– Золотые, – удовлетворенно констатировал Санчес, лизнув золото. – Странно, вдова ювелира, а ни одной женской драгоценности. – Санчес зевнул от неудачи, у него даже хрустнуло что-то в челюсти. – Голубушка моя, свет моих очей, Полиандра, что же ты такая бедная?..

Уже все комнаты, за исключением старушечьей спальни, были им осмотрены. Пора было уходить от греха подальше, раз жилище оказалось, по сути, нищенским, Санчесу отчего-то вдруг стало жутко.

– А чего ты боишься в пустой квартире? – перед последней дверью спросил он себя.

Свет из ванной давал нужный обзор, и Санчес, вдохнув как можно больше воздуху, заставил себя стремительно войти в не осмотренную еще комнату.

Вонь в спаленке чувствовалась такая , словно под кроватью был не банальный горшок, а подохшая кошка. Санчес огляделся – ничего подозрительного в комнате на первый взгляд не было: кое-как прикрытая шелковым покрывалом кровать, старая тумбочка с початыми пузырьками и таблетками и закрытый платяной шкаф.

– Ничего тут нет, – как можно громче произнес Санчес. – Ничего... Зачем же проверять, если тут ничего нет?..

Правильные по сути слова не соотносились с последующими его действиями никак. Первым делом он раскрыл одежный шкаф, посветив фонариком в вещи, но, кроме платьев, панталон и пересыпанных лавандой застиранных простыней, не обнаружил там ровным счетом ничего – ни денег, ни золотых побрякушек, ни увесистой россыпи драгоценных камней.

И какой-то черт, не иначе, уже потом осознал он, заставил его с размаху сесть на кровать, чтобы было удобней рыться в прикроватной тумбочке, не нагибаясь... А надо вам сказать, что за все время нахождения в квартире вдовы Мордахиной Санчес не нашел даже гнутой копейки и не увидал ни одной даже самой мелкой ассигнации государственного банка России. И в ту самую секунду, когда он сел на кровать, – воровское счастье показало ему такую большую задницу, что Санчес около недели ничего не мог нормально есть.

Он и в страшном сне не подумал бы срывать покрывало с постели, но, вскочив со злополучной кровати, как ошпаренный, зацепился брюками за покрывало, и оно само слетело на красные растоптанные туфли старой дамы.

Ах, этот рыбий взгляд покойницы со странным именем Полиандра !..

Санчес сам не помнил, как оказался в ту ночь на улице...

... Туфель старой дамы, красный, на шпильке, почему-то запомнился ему больше всего, просто мельтешил в глазах, пока Санчес через три улицы бегом добирался до храма пророка Илии, в котором ставил свечки не первый год, отмаливая бессчетные грехи... Храм, к его удивлению, оказался открыт, и Санчес, веривший в провидение больше, чем в свое воровское счастье, чудесным образом сумел убедить охранников, чтобы они впустили его в те последние минуты перед закрытием в освященный придел...

ЛУПА

Религиовед Майкопская, уютная женщина в очках и растянутой футболке, без дела слонялась из угла в угол своей небольшой квартирки из двух комнат, когда взгляд ее задержался на куполах храма пророка Илии... Она навела лупу на луковки храма, ничего не увидев, вздохнула и пошла варить кофе, машинально сунув лупу в карман футболки. С такой нужной в хозяйстве вещью, как лупа, религиовед вообще не расставалась.

Британский вислоухий кот голубого окраса лежал на подоконнике и смотрел на спину хозяйки, без особого доверия и не мигая... Неделю назад его подвергли кастрации в частной ветеринарной поликлинике на Николиной Горе, и не подумав поинтересоваться, нужно ли это ему, голубому вислоухому британцу?..

Регина Ростиславовна тем временем, прихлебывая кофе, пеняла коту:

– Вот сегодня счастья хотела попросить у святого Ионы, а ты, мил друг, расцарапал мне запястье, – и религиовед потрясла забинтованной кистью, чуть не вылив чашку кофе на невозмутимую морду кота. Тот только отодвинулся от греха. – А могла бы завтра проснуться в объятьях молодого мужчины. Такого, например... как Ксенонов! – Регина Ростиславовна даже вскочила от возбуждения, вспомнив доцента с кафедры университета Натальи Нестеровой, где преподавала религиоведение и историю Камасутры. – Маленький такой, подончик, сзади... на гузку похож!.. Но как ловок, плюгавенький! Кот с хозяйкой глядели друг на дружку, не мигая. – А потом, как ты помнишь, мил друг, начался дождь, и из дома я больше не выходила. – Тут Регина Ростиславовна вздохнула с посвистом заклятой курильщицы и, вытащив из кармана лупу, навела ее на морду своего зевающего кота. – Ну, ничего-ничего, вот завтра, прямо с утречка, забегу и попрошу себе счастья... В смысле – доцента Ксенонова!.. – пообещала она себе и завалилась спать.

Под подушкой Регины Ростиславовны возлежала лупа.

МОЙ ТОРМОЗНОЙ ПУТЬ

Мелкий клерк Иван Шишов мечтал о жене, которая поможет ему стать большим начальником. Ивану Ильичу Шишову было двадцать девять с половиной лет, и мечта – так получилось – не получилась пока.

«Она должна быть скромной дочерью какого-нибудь большого босса... Хорошо бы, невзрачненькая , обязательно – маленькая и пухленькая и чтобы умела чит ать... журнал «Космополитен»! И хорошо бы – хроменькая!.. И ноги чтоб были покороче, и зубки покривей, чтобы поменьше на меня, красавца, скалилась!»

Когда утром следующего дня, отпросившись из офиса, где он работал заправщиком картриджей, Иван Ильич, отстояв километровую очередь к Ионе, вошел в храм, то всего этого и попросил, добавив в конце:

«И вдобавок к супруге – любовницу мне, и не простую дылду с задницей, а суперзвезду подиума – девушку экстра-класса!.. И чтоб каждый месяц новую!»

Иван и его знакомый клерк неторопливо вышли из храма... Лица молодых людей светились улыбками, словно счастье ждало, переминаясь с ноги на ногу, за ближайшим поворотом.

– Знаешь, у меня такая надежда на эту святую лабуду, – вполголоса признался Ивану знакомый.

– И у меня тоже просто гора с плеч! – кивнул Иван Ильич. – Не жизнь, а какой-то тормозной путь, я тебе скажу, последние лет десять... Пусть теперь святой о нас думает!..

Они отметили, что над Москвой уже больше недели сверкают и переливаются серебристые облака, похожие на крылья ангелов.

– Странно, к чему бы?..

– Наверное, циклон, – решили оба.

АКИМЫЧ ПО ПРОЗВИЩУ «КАТАФАЛК»

– Просто гадание Мо какое-то, а?.. – Александр Акимыч Невменько выглянул за дверь и, увидав очередь, опоясывающую храм пророка Илии плотной людской «змеей», присвистнул. – В церковь, что ль, сходить? – спросил он сам себя. – Посудачить с Богом, что ль?..

Чистопородный, маленький, с кривыми ногами, русский мужик Акимыч был директором малого предприятия «Катафалки для кошек энд собак», и в рекламе его предприятия значилось: «Ритуальные услуги для животных, а также нарядные катафалки любого размера на вкус и цвет заказчика!»

Акимыч сидел в гараже и смолил сигареты «Друг». Было еще очень рано – половина девятого утра, обычный майский день, со всеми вытекающими последствиями – вроде теплой и ясной погоды и шпарящего солнца.

Груда ржавого подкрашенного железа на четырех колесах, старая шляпа и несколько шелковых покрывал синего и зеленого цветов, а также два десятка гробиков из прессованного картона – те самые «нарядные катафалки» для кошек и собак – были аккуратно сложены в углу и занимали почти весь гараж.

– Преотличнейшая жидкость для мумификации. – Открыв бутыль с зеленым раствором, Акимыч принюхался и взглянул на подошедшего соратника Евгения Ивановича Чихмачяна.

Изнутри над их гаражной дверью была намалевана зеленой краской надпись: «Саша энд Женя – Братья. Похоронят с почестями».

Евгений Иванович Чихмачян – чистопородный, маленький, с кривыми ногами молдавский мужик, взял из рук друга бутыль с мумифицирующим раствором и, закрыв ее пробкой, поставил на полку, где она обычно и стояла.

– Пошли к подъезду, – предложил он. – Там труп собаки обещали привезти, а то нас не найдут, как в прошлый раз, и оставят на ступеньках без оплаты... Ищи их потом.

– Пошли, – кивнул Акимыч, согласившись без лишних споров со своим более расторопным по части бизнеса другом.