Росс Макдональд - Дело Уичерли

• Название: Дело Уичерли
• Автор: Росс Макдональд
• Издательство: Радуга
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1991

---

— Откуда вы знаете?

— Сначала она решила закончить колледж. Ей очень хотелось получить диплом, найти работу, встать на ноги и ни от кого не зависеть.

— И в первую очередь от отца?

— Да. И потом, неужели вы думаете, что молоденькая девушка отправится в далекое путешествие, не захватив с собой туалеты: вечерние платья, свитера, горы обуви, сумки, куртки. Даже роскошное светлое пальто с бобровым воротником — и то не взяла, а ведь ему цены нет!

— Где оно?

— В подвале, вместе с другими ее вещами. Я их туда относить не хотела, это миссис Донкастер настояла. — Долли заерзала на кушетке, садясь поудобнее. — Свинство, конечно, но что я-то могла поделать? Платить за двоих мне не по карману. Пришлось искать себе другую соседку. К тому же миссис Донкастер в конце концов убедила меня, что Феба попросту отправилась с отцом в плавание. Я и сама до вчерашнего дня так думала.

— Почему миссис Донкастер так решила?

— Что значит «почему»? — Девушка замялась. — Пришло в голову, и все тут.

— Не могла же ей эта идея просто так прийти в голову?

— Видите ли, — начала Долли, помолчав с минуту, — миссис Донкастер очень хотелось, чтобы Феба... — Девушка осеклась. — Поймите меня правильно...

— ...чтобы Феба не вернулась?

— Да... Зла она ей, разумеется, не желала, но была очень рада, что Феба исчезла. Она надеялась, что девушка уехала навсегда, и все время твердила мне, что в самое ближайшее время Феба обязательно даст о себе знать. Пришлет письмо откуда-нибудь из Новой Зеландии или из Гонконга с просьбой прислать свои вещи. Но такого письма, как видите, до сих пор нет.

— Не понимаю, чем все-таки руководствуется миссис Донкастер? Ей что же, просто не нравится ваша соседка?

— Да она ее на дух не переносит. Впрочем, против Фебы лично она ничего не имеет. Я вовсе не хочу сказать, что миссис Донкастер в это дело замешана.

— В какое дело?

— В историю с Фебой. Она жива, не знаете?

— Не знаю. Давайте-ка лучше вернемся к миссис Донкастер. Почему она ненавидела Фебу?

— Почему ненавидела? Да это же элементарно. — У Долли все было или «элементарно», или «очень сложно». — Мне не хотелось бы его сюда путать, парень он неплохой, но все дело в том, что Бобби Донкастер влюбился в Фебу. По уши. Ходил сам не свой. А миссис Донкастер это не нравилось.

— Феба отвечала ему взаимностью?

— Вроде бы. В отличие от Бобби она о своих чувствах помалкивала. Но, честно говоря... — Тут она спохватилась и, замолчав, замигала своими круглыми блестящими глазами.

— Вы что-то хотели сказать?

— Нет, ничего.

— А мне показалось, что хотели.

— Ненавижу сплетни. И совать нос в чужие дела тоже не хочу.

— В чужие дела сую нос я, а не вы. Поймите, Долли, дело серьезное. Да вы это и сами знаете. Чем больше вы расскажете мне про Фебу, тем больше вероятности, что я ее разыщу. Так что же вы хотели сказать?

Она опять заерзала и наконец уселась по-турецки.

— Мне кажется, Феба перевелась в наш колледж из-за Бобби. Мне она в этом ни разу не признавалась, но однажды, когда разговор зашел о нем, обмолвилась, что познакомилась с Бобби летом на пляже, и тот уговорил ее записаться в Болдер-Бич.

— И комнату снять у его матери?

— Этого миссис Донкастер не знает. И я тоже. — Долли с опаской посмотрела на меня. — Только не подумайте, что между ними что-то было. Феба не такая. Да и Бобби тоже. Он хотел на ней жениться.

— Мне надо поговорить с ним.

— Это не сложно. Возвращаясь из колледжа, я слышала стук молотка из подвала. Бобби там серфинг мастерит.

— Сколько Бобби лет?

— Двадцать один. Столько же, сколько Фебе. Но он вам ничего особенного про нее не расскажет. Бобби ведь ее толком не знал. Ее знала только я, да и то не до конца. Феба — человек сложный.

— Что вы хотите этим сказать?

— Сложный. Она умела скрывать свои мысли. Смеется, бывало, болтает без умолку, а сама в этот момент думает о своем. О чем — не знаю, не спрашивайте. Может, о родителях. Может, о чем-нибудь еще.

— У нее были, кроме вас, друзья?

— По-настоящему близких не было. Она ведь прожила здесь меньше двух месяцев. Мы встретились с ней в квартирном бюро. Нам обеим нужна была соседка по комнате, причем мне — обязательно старшекурсница, чтобы жить в городе, а не на территории колледжа. Мне Феба ужасно понравилась. Она ведь, как и я, со странностями — мы сразу же нашли общий язык.

— А что в ней было странного?

— Мне трудно сказать. Я плохой психолог. Феба бывала очень разной, иногда язвительной, а иногда в себе замыкалась. Впрочем, и я тоже не больно-то общительная — так что мы друг другу вполне подходили.

— Она часто бывала в подавленном настроении?

— Случалось. Иногда в такую тоску впадала, что еле ноги волочила. А иногда, наоборот, была душой общества.

— А отчего она тосковала?

— От жизни, — совершенно серьезно ответила Долли.

— Мысли о самоубийстве ей в голову не приходили?

— Да, мы с ней часто говорили о том, как лучше покончить с собой. Помню, как-то мы обсуждали, кому какой способ больше подходит. Я, например, принадлежу к тем людям, которые норовят с моста в воду броситься. Типичная истеричка.

— А Феба?

— Она сказала, что предпочитает застрелиться. Самая быстрая смерть.

— У нее был пистолет?

— Про Фебу не знаю, а вот у ее отца в Медоу-Фармс целая коллекция пистолетов есть. Фебу это очень раздражало. Нет, она бы никогда не застрелилась. Все это одни разговоры. На самом ведь деле она огнестрельного оружия боялась. Неврастеничка — как, впрочем, и все симпатичные люди.

Главное — никогда не противоречить свидетелю.

Я встал и опять подставил стул к письменному столу. В пишущую машинку был вложен наполовину отпечатанный лист бумаги с заголовком: «Доротея Лэнг. „Психические основы детской преступности“». Я пробежал глазами последнее неоконченное предложение: «Многие специалисты считают, что в антиобщественном поведении преобладают социоэкономические факторы; существует, однако, иная точка зрения, согласно которой отсутствие любви...»

Буква "е" выпадала из строки. Любопытно...

Глава 3

Пансион находился на пригорке, поэтому вход сзади в подвал был на уровне первого этажа. Во дворе стояло несколько машин. Изнутри, из самой дальней комнаты подвального помещения, доносились звуки, очень напоминавшие громкие стоны и истошные крики. Пройдя коридором, заставленным коробками, ведрами и швабрами, я вошел в мастерскую. Окон не было, и комната освещалась висевшей под потолком электрической лампочкой.

У верстака ко мне спиной стоял широкоплечий парень и строгал зажатую в тиски доску. В его коротко стриженных рыжих волосах застряли опилки, под ногами хрустели стружки. Некоторое время я молча смотрел, как он энергично орудует рубанком, как под майкой перекатываются огромные мускулы, а затем окликнул его:

— Бобби!

Он резко повернулся к двери. Живые зеленые глаза. На верхней губе еле заметные рыжеватые усики. Если бы не поджатый рот и тяжелый материнский подбородок, он был бы хорош собой.

— Вы ко мне, сэр?

Когда он узнал, кто я такой и по какому делу, то попятился к увешенной инструментом стене и затравленно огляделся по сторонам, словно я нарочно заманил его сюда. В его руке угрожающе сверкнул острым лезвием рубанок.

— Надеюсь, вы не думаете, что я к этому причастен?

Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась натянутой и какой-то жалкой. Трудно сказать, чего он боялся: сыщика, разыскивающего без вести пропавшую, или же вообще всего на свете.

— К чему «к этому»?

— К исчезновению Фебы.

— Если причастен, самое время сообщить об этом.

Его зеленые живые глаза погасли. Он в замешательстве посмотрел на меня и, изобразив гнев, крикнул:

— Да вы что, с ума сошли?! — Перебор. — С чего вы взяли, что я сюда замешан? — Он явно сам себя накручивал.

— Ты же первый заговорил на эту тему.

Он попытался — на манер своей мамаши — прикусить усики нижними зубами. Вообще, мне показалось, он еще не решил, кому подражать — отцу или матери.

— Ладно, Бобби, поговорим начистоту. Ты же был другом Фебы, иначе бы я к тебе не обратился.

— А с кем вы уже беседовали?

— Какая разница. Ты ведь дружил с ней, верно?

Тут он заметил, что сжимает в руке рубанок, и положил его на верстак.

— Я жить без нее не мог, — признался он, по-прежнему не смотря мне в глаза. — Это что, преступление?

— Бывает, что и преступление.

— Чего вы ко мне привязались? — Он медленно поднял голову. — Говорю же, я жить без нее не мог. И сейчас не могу. Уже два месяца жду не дождусь, когда она объявится, а тут еще вы со своими вопросами!

— Не ждать надо, а действовать.

— Что значит «действовать»? — Он развел руками, увидел, что они испачканы, и вытер их об грязную майку. — Что вы имеете в виду?

— Надо было пойти в полицию.

— Я хотел... — Сын своей матери: орудует челюстью, как мышеловкой.