Луи Буссенар - Под барабанный бой

• Название: Под барабанный бой
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-86218-164-4

---

Вихрь ликующей толпы закрутил зуавов. Чьи-то могучие руки подняли их над восторженными лицами, орущими ртами и аплодирующими руками. Людское море увлекало французов в глубь улиц и площадей.

— Теперь ты понимаешь, что такое победа? — крикнул Обозному капрал.

Толстяк был наверху блаженства.

— Кажется, я стал героем!

— Так и есть. Считай, тебе посчастливилось откусить от праздничного пирога!

— Выходит, я оказался сто раз прав, что спрятался вчера…

Людской поток вынес зуавов на площадь, где топтались сотни австрийцев, не успевших покинуть город.

— Французы! Французы! — испуганно закричали солдаты, увидев яркие фески и красные шаровары победителей.

Франкур, насадив головной убор на острие штыка и подняв высоко над собой, заорал во все горло:

— Сдавайтесь, тысяча чертей! Или мы истребим вас!

Под натиском итальянцев первые ряды противника побросали оружие и подняли руки вверх. Их примеру последовали остальные. Две тысячи воинов, взятых в плен без единого выстрела, подгоняемые горожанами, устремились к замку.

Толпа остановилась у мрачного здания с темными крепостными стенами и узкими оконными проемами.

— II palazzo Amalfi! Palazzo Amalfi![103]

На грубый стук дверь чуть-чуть приоткрылась.

Зуавы спрыгнули на землю и, отдав миланцам честь, вошли во дворец. Массивная дверь закрылась, и французы оказались в огромном вестибюле, посреди которого возвышалась освещенная лампадами золотая статуя старца в церковных одеждах, сидящего на троне. У подножия, на пьедестале, на ручках кресла лежали различные предметы, не имеющие между собой ничего общего, — ковчег, детская пустышка, шпага, маленький кораблик, серебряное сердечко, дверная ручка и многое другое. Французы с удивлением разглядывали их, когда вошел мужчина, одетый в черное.

— Вы говорите по-французски? — спросил Фр анкур без всякого приветствия.

— Да, месье.

— Прекрасно! Кто вы?

— Я управляющий его сиятельства графа ди Сан-Жермано.

— Мне необходимо видеть его.

— Графа сейчас нет. Скажите, что вам нужно, я передам, когда он вернется.

Пока капрал разговаривал с управляющим, Раймон и Обозный разглядывали статую.

— Это Папа, — шепнул старый зуав своему товарищу, — вернее, его мраморное изваяние.

— Похоже на Пия Девятого[104], — подхватил Обозный. — Я часто видел его портреты… Хорошая работа, не хуже, чем в соборе. Но зачем все эти безделушки вокруг?

— Должно быть, подношения в знак признательности за то, что он исполнил какое-либо желание.

— А здесь не очень уютно, — озираясь, произнес толстяк. — Надеюсь, во дворце есть хороший погреб и столовая.

Франкур уже стал замерзать в холодном, как склеп, доме. Ему было не по себе от пронизывающего взгляда мажордома.

— Я хотел бы подобрать апартаменты для полковника: просторное и хорошо отделанное помещение. Вы понимаете, командир для нас — как сам император. И еще — комнаты для генералов и конюшню для лошадей.

— Вы останетесь довольны.

— Я могу посмотреть?

— Конечно, но, прежде чем начать осмотр, не согласитесь ли выпить и закусить с дороги?

Не дожидаясь ответа, управляющий поднес к губам свисток. Появились двое одетых в черное слуг.

— Проводите этих отважных солдат в столовую и проследите, чтобы им всего хватило.

Пройдя по облицованному плитами коридору, зуавы очутились в столовой. Накрытый тончайшей скатертью стол был великолепно сервирован: хрустальные бокалы, серебряные приборы и множество чудесно пахнущих яств. Обед для эрцгерцога![105]

Друзья сложили сумки и карабины в угол и, не подав виду, что зрелище произвело на них впечатление, уселись за стол. Откупоривая бутылку с длинным узким горлышком, Раймон усмехнулся:

— Похоже, нас ждали!

— Черт возьми, стоило не умереть вчера, — облизал спекшиеся губы Обозный.

— Только не напивайтесь! — предупредил Франкур.

Он еще не отделался от неприятного впечатления, которое произвел на него управляющий. А события последних дней научили молодого человека осторожности. Зуавы принялись за еду. С аппетитом Гаргантюа[106] они поглощали все подряд. В течение часа без передышки работали только зубы да челюсти. Щеки солдат залоснились и порозовели, глаза заблестели. Состязаясь, кто больше выпьет, Раймон и Обозный откупоривали одну бутылку за другой.

Наконец капрал остановил их:

— Достаточно! Больше ни капли, это приказ! Господин управляющий! А теперь не могли бы вы показать нам апартаменты?

Солдат повели по просторным залам. От выложенного мраморными плитами пола веяло холодом, в покоях стоял запах плесени. На стенах висели огромные, почерневшие от времени полотна. Кожаная обивка кресел потрескалась. Как и в большинстве богатых итальянских домов, отсутствовал элементарный комфорт. Франкур состроил недовольную гримасу:

— Никакого коврика — не пол, а каток. Здесь легко простудиться. Нужно, чтобы постелили ковры, — обратился он к управляющему.

— Это невозможно. В замке нет того, что вы просите.

— Тогда мы реквизируем их где-нибудь. Обозный, ты займешься этим!

— Что? — переспросил сов ершенно пьяный толстяк.

— Найди где хочешь пару лучших ковров и положи на пол. Это для полковника. Понял?

Обозный на мгновение задумался, хихикнул и ответил, с трудом ворочая языком:

— Ну, если только для полковника…

— Давай, давай, действуй. Часть своих комендантских полномочий я возлагаю на тебя. Можешь приказывать слугам. А теперь, господин управляющий, проводите меня на конюшню.

Обозный остался стоять посреди залы. Мысли путались в голове, не давая сосредоточиться и решить непостижимо трудную задачу.

— Он, кажется, сказал: хороших и новых… чтобы полковнику было приятно! Вот дурацкая затея… прямо глупость какая-то… Но это — приказ, и нужно подчиняться. А если я не найду? Бог мой, тогда положу солдатские башмаки!

Толстяк обернулся к стоявшему в углу слуге и крикнул тоном, не терпящим возражений:

— Эй! Принесите немедленно пару сапог!

— Но, синьор…

— Высоких сапог, начищенных до блеска, новых.

— Уверяю вас, ваше превосходительство…

— Меня зовут Обозный… Я зуав второй роты Третьего полка, воюю за освобождение Италии. Если ты сейчас же не принесешь пару сапог, я врежу тебе, как последнему изменнику! Выполняй!

Эта грозная тирада[107], сопровождавшаяся устрашающими жестами, возымела действие. Испуганный слуга бросился исполнять распоряжение. Оставшись один, Обозный устроил невообразимый шум. Он прыгал, стучал, бил посуду и кричал, что истребит всех и все. Слуга вернулся, напуганный больше, чем прежде, с парой гигантских сапог, годных, пожалуй, лишь для отборных солдат папской охраны либо карабинеров императорской гвардии.

— Bouno!.. Bouno!.. — одобрительно воскликнул толстяк. — теперь можно исполнить приказ!

Зажав в каждой руке по сапогу, юноша толкнул дверь и, слегка покачиваясь, направился в вестибюль. Остановившись перед статуей Святого отца, он пробормотал:

— На ноги надеть не получится — мешает облачение… Может, повесить на шею?.. Скоро прибудет полковник. Раймон говорит, он дал обет освободить Италию!.. Ладно, положу на колени, так надежнее…

Обозному удалось достаточно симметрично расположить обувь на коленях у статуи. Отступив на шаг, толстяк оценивающе посмотрел на композицию. Крики за спиной заставили его вздрогнуть.

— Birbante!.. Ladrone!.. Assassino!.. Sacrilego!..[108]

Зуав обернулся и увидел слугу, который из любопытства проследовал за ним. Увиденное возмутило итальянца до глубины души.

— Эй! Какая муха тебя укусила? — осведомился зуав.

Слуга с трудом сдерживал гнев, бросая злобные взгляды на француза.

— Вы совершили ужасное оскорбление! Это святотатство[109], которое требует отмщения…

— Я не собирался никого оскорблять! Я имел в виду…

— Возмездие! Проклятье!

— А разве пустышки, шпага и остальные безделушки обижают кого-то? Хватит! Заткнись!

— Берегитесь!

— Не мешай мне… Это статуя Папы, я не ошибся?

— Да, да, Святого отца!

— Как ты его назвал?

— Пио-Ноно!

— Ну, мы говорим Папа Пий Девятый. Капрал приказал: «Обозный, положи пару лучших сапог на Папу…» Я выполняю… Приказ есть приказ!

Босеронец не имел злого умысла. Просто в замутненном винными парами сознании зуава пара ковров превратилась в пару сапог.

Человек в черном решительно направился к статуе с явным намерением убрать предметы, оскорбляющие святыню. Обозный грубо отпихнул его так, что тот упал на четвереньки.

— Не подходи, или я тебя уничтожу! — пригрозил зуа в.

Трясясь от злости, итальянец поднялся с колен и, выхватив из-за пояса кинжал, ринулся на Обозного.

— Богохульник! Неверная тварь! Я убью тебя! — неистовствовал слуга.

Из коридора донесся грохот падающей мебели, звон разбитого стекла, топот, а вслед за этим — голос Раймона, гулким эхом прокатившийся под мрачными сводами.