Кэтрин О`Нил - Искусство обольщения

• Название: Искусство обольщения
• Автор: Кэтрин О`Нил
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-048429-4, 978-5-9713-6923-3, 978-5-9762-5440-4

Молоденькая американка Мэйсон Колдуэлл уже отчаялась добиться успеха на поприще живописи. Но неожиданные слухи о ее трагической гибели всколыхнули весь Париж – и теперь картины «погибшей» художницы пользуются бешеной популярностью.

Девушка не отказывает себе в удовольствии продолжить игру и решает сыграть роль собственной сестры и наследницы.

Однако в жизнь Мэйсон властно вторгается загадочный покровитель Ричард Гаррет, и теперь непонятно, чем закончится ее невинный обман…

---

Ричард победоносно усмехнулся:

– «Фоли-Бержер» так «Фоли-Бержер». Одевайся. Я вернусь через час.

Полтора часа спустя метрдотель кабаре «Фоли-Бержер» вела их сквозь толпу страждущих к столику в первом ряду от сцены.

– Это лучшие места в зале, – восхищенно заметила Мэйсон, когда их усадили за столик. – Полагаю, мне ни к чему спрашивать, как ты их раздобыл.

Ричард пожал плечами:

– Надо просто знать, к кому обратиться.

Ричард заказал шампанского, а Мэйсон написала записку Лизетте. Сложив вчетверо листок бумаги и передав его официанту, сказала Ричарду:

– Я хочу, чтобы Лизетта знала, что мы здесь. Вот она обрадуется!

Мэйсон и Ричард потягивали холодное шампанское, а между тем свет медленно погас и на сцену вышел конферансье.

– Дамы и господа, руководство «Фоли-Бержер» с гордостью представляет вам принцессу каната, восхитительную наездницу трапеции, леди Го диву, покорительницу воздуха, единственную и неповторимую Лизетту Ладо!

Одетая в трико телесного цвета, в котором она действительно выглядела обнаженной, с распущенной копной золотистых кудрей, Лизетта выбежала на сцену, сделала реверанс, приветствуя публику, и подмигнула Мэйсон. Затем с изящной гибкостью феи вскочила на трамплин в центре сцены, несколько раз подпрыгнула, чтобы набрать высоту, и, сделав обратное сальто, взлетела на трапецию.

Следующие двадцать минут весь зал зачарованно следил за акробатическими подвигами Лизетты, которая умудрялась еще и веселить публику, несколько раз намеренно создавая ощущение, что вот-вот упадет, заставляя зал замирать от страха и ахать. Она очаровывала зрителей, возбуждала, пугала, мелькая в свете софитов в этом своем костюме, создающем иллюзию полной наготы.

Когда все закончилось, Ричард поднялся и с жаром захлопал.

– Я и не думал, что она такая талантливая, – признался он Мэйсон. Когда они снова опустились в кресла, он наклонился к ней и шепнул: – Пойдем?

– О нет. Будет еще интереснее.

Конферансье вернулся на сцену, рассыпаясь в комплиментах Лизетте, затем объявил следующий номер:

– А теперь перед нами выступит величайший гипнотизер мира, великий Валентин, прямо из Румынии, из Бухареста.

Ричард застонал.

– Только не этот чертов гипнотизер. Он обыкновенный мошенник.

– Нет-нет, мы должны остаться. Лизетта говорила, что он на самом деле потрясающий маг.

– Этот гипноз – просто чепуха!

– Ричард, не порть мне удовольствие. Ты же хотел, чтобы я хорошо провела время, верно?

Румын вышел на сцену, заинтриговал аудиторию несколькими вступительными фразами и попросил выйти добровольцев. Таковых не оказалось.

– Я понимаю ваши опасения. Вы не хотите, чтобы то, что вы скрываете, открылось миру. Очень мудро с вашей стороны. Так что позвольте спросить, кто из вас больше всех сомневается в моем мастерстве? Кто только что сказал своему спутнику или спутнице: «Этот человек – мошенник»?

Мэйсон рассмеялась, схватила Ричарда за руку и высоко подняла ее. Он недоуменно приподнял бровь, но возражать не стал.

– Вот и первый кандидат. И разумеется, это мужчина. Подойдите ко мне, достопочтенный господин. Можно принести кресло для джентльмена?

Лизетта, все в том же телесном трико, вышла на сцену со стулом и снова сорвала аплодисменты. Кто-то крикнул с места:

– Загипнотизируйте Лизетту и заставьте ее снять одежду!

Валентин погрозил балагуру пальцем.

– Вы бы этого хотели, негодник, разве нет? А кто из нас этого не хотел бы?

Лизетта послала «негоднику» воздушный поцелуй, и в зрительном зале раздался смех.

Тем временем Ричард уселся на приготовленный для него стул.

– Удачи тебе, старина, – сказал он гипнотизеру. – Она тебе явно понадобится, помяни мое слово.

Валентин взял запястье Гаррета, нащупал пульс, уставился Ричарду в глаза и велел ему вести медленный обратный счет от пятидесяти.

Не в силах сдержать насмешливой улыбки, Ричард начал считать:

– Пятьдесят… сорок девять… сорок восемь…

Ричард считал, а гипнотизер удерживал его взгляд и тихо шептал, чтобы не слышала публика:

– Расслабьтесь… расслабьтесь… Закончив считать, Ричард язвительно спросил:

– И что теперь?

– Теперь ничего. Вы в трансе.

– Разве? Вы меня дурачите. Аудитория разразилась смехом.

– Когда я хлопну в ладони, вы очнетесь и ничего, абсолютно ничего не будете помнить о том, что произошло с вами с того момента, как вы сели на этот стул. Но когда вы услышите слова «Всемирная выставка», вы почешете голову и скажете: «Да здравствует Франция».

– Едва ли.

И снова раздался смех.

Валентин кивнул Лизетте и сказал, обращаясь к аудитории:

– Я собираюсь вывести этого господина за кулисы, чтобы он там отдохнул немного. А тем временем мне нужны еще два добровольца. Вы видите, что с этим господином ничего страшного не случилось. Возможно, это придаст вам храбрости.

Лизетта помогла Ричарду подняться и увела его за кулисы. Мэйсон встала и пошла к ним. За занавесом уже стоял второй стул. Валентин поспешил выйти к ним и торопливо сказал:

– Побыстрее. Я не хочу выглядеть дураком. – Затем, обращаясь к Ричарду, спросил: – Как вы себя чувствуете, молодой человек?

– Полностью себя контролирую, спасибо, – заверил его Ричард.

– Он выглядит совсем как обычно, – заметила Мэйсон.

– Давайте проверим. Вам нравится Всемирная выставка?

Ричард тут же почесал голову и сказал:

– Да здравствует Франция.

– Отлично. А теперь я хочу, чтобы вы закрыли глаза. Ричард закрыл глаза.

– Я хочу, чтобы вы абсолютно честно ответили на все вопросы, что зададут вам эти женщины. Вы меня понимаете? – приказал ему гипнотизер.

– Я понимаю.

Валентин кивнул девушкам и сказал:

– Давайте спрашивайте.

– Вы уверены, что он в трансе? – спросила Мэйсон.

– Конечно, уверен.

Гипнотизер вернулся на сцену к двум новым добровольцам. Как только гипнотизер начал общаться с теми двумя, Мэйсон и Лизетта присели на корточки рядом со стулом, на котором сидел Ричард.

– Кем вы работаете? – спросила Мэйсон.

– Я любитель искусства, – ответил Ричард.

– Нет. Какова ваша настоящая профессия? На кого вы работаете?

– Я работаю на сыскное агентство Пинкертона, Чикаго, Иллинойс.

У Мэйсон захватило дух. Выходит, гипноз все же сработал?

– У вас есть ферротипия симпатичной молодой женщины, которую вы очень цените. Кто она?

После некоторого колебания Ричард сказал:

– Молли. Моя сестра.

Мэйсон возбуждалась все сильнее. Итак, гипноз действительно сработал! Она получила привилегированный доступ к самым потаенным уголкам души этого мужчины.

– Вам действительно понравилось мое выступление? – спросила Лизетта.

– Я подумал, что на вас слишком много косметики.

– Прекрати, – шикнула на нее Мэйсон. – Не трать драгоценное время на дурацкие вопросы.

– Я увидел, – продолжал Ричард, – как ваши акробатические возможности могли бы пригодиться в моей профессии.

– Мои? – переспросила Лизетта.

– Ерунда, – отмахнулась Мэйсон. – Скажите нам, что вы в действительности думаете о картинах Мэйсон Колдуэлл?

– Ни одно произведение искусства так глубоко меня не трогало. Я не вижу для себя лучшей участи, чем посвятить жизнь тому, чтобы о них узнал мир.

Ответ Ричарда отозвался приятным теплом в сердце Мэйсон, но ей предстояло задать более жесткий вопрос:

– Вы когда-либо подозревали, что Мэйсон, возможно, не умерла? – Мэйсон сама испугалась того, что произнесла вслух.

Переглянувшись с Лизеттой, Мэйсон добавила:

– И сейчас подозреваете?

– Нет, я отбросил это предположение.

– Почему?

– Нет доказательств.

– Ни одного? – спросила Мэйсон.

– Ничего существенного. Я понял, что был лишь излишне подозрителен. Как профессионал, я знаю, что не следует пытаться доказать то, подо что нельзя подвести неопровержимые улики. Поэтому я сдался.

Мэйсон перевела дух.

– А что вы чувствуете в отношении сестры Мэйсон Эми?

– Я влюбился в нее. Я люблю картины ее сестры, но я люблю Эми как женщину. Я никогда ничего подобного не чувствовал. Я бы хотел провести с ней всю оставшуюся жизнь. Я хочу пестовать и баловать ее до конца дней.

Эти слова столь очевидно шли из самого сердца Ричарда, что даже Лизетта не сдержала умильную слезу.

– О-ла-ла! – сказала она и шмыгнула носом.

Мэйсон раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ей было стыдно за себя – за то, что она заставила его сказать о том, чего он не собирался открывать. Но с другой стороны, услышать такие слова от столь сдержанного на слова мужчины… Она никогда еще так сильно его не любила.

Мэйсон хотела спросить его, почему он никогда сам ей этого не говорил, но тут вернулся Валентин.

– Ваше время истекло, – объявил он. Затем он взял Ричарда под руку и вернул на сцену, где двое других господ уже ходили по кругу гуськом под хохот публики. Он усадил Ричарда на стул и хлопнул в ладони.