Джастин Скотт - Месть

• Название: Месть
• Автор: Джастин Скотт
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Триллер
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-233-9

Отправляясь в плавание по океану на яхте со своей женой Кэролайн, Питер Харден не подозревает о том, какое несчастье его ожидает. Во время шторма на яхту Харденов налетает гигантский танкер «Левиафан». Кэролайн погибает, а чудом спасшийся Питер клянется отомстить.

Джастин Скотт — автор многих нашумевших романов. Американские критики сравнивают «Месть» с романами Германа Мелвилла, непревзойденного мастера морских сюжетов.

---

— Нет. Я знаю свою яхту.

Десмонд произнес:

— Я бы предположил, что радар танкера был установлен на максимальный радиус действия. Это снизило его разрешающую способность на близком расстоянии. А может быть, он сломался, хотя это должно быть зафиксировано в корабельном журнале.

— К которому меня просто так не допустят.

— Я не думаю, что шкипер с хорошей репутацией будет скрывать такие сведения.

Харден недоверчиво фыркнул.

— Вы не правы, — сказал Десмонд. — Танкеры известны своей ненадежностью. Аварии на них — обычное дело, поэтому они всегда тщательно регистрируются. Факт ремонта повреждений скрыть очень трудно.

— Безупречной электроники не бывает, — ответил Харден. — Каким-то образом — либо из-за поломки, либо из-за недосмотра или небрежности — меня не заметили. Но, черт побери, у них должны же быть впередсмотрящие.

Он замолчал, глядя в окно. Машина ехала мимо Букингемского дворца навстречу диким коням на раке Веллингтона. Затем «роллс-ройс» миновал несколько ворот с надписями «Въезд» и «Выезд» и остановился во дворе каменного здания рядом с Гайд-парком.

— У вас не найдется времени выпить со мной? — спросил Десмонд.

Харден пожал плечами. Его одежда изнутри промокла от пота, а снаружи от дождя, и, хотя он чувствовал себя неопрятным, как бродяга, янтарный свет, льющийся из окон дома, манил его к теплу и уюту.

В конце концов он согласился и последовал за Десмондом по длинным темным коридорам в маленькую комнату, где они сели в кресла перед камином.

— Виски с содовой, — сказал Десмонд молодому слуге-итальянцу.

— Скотч, неразбавленный, — заказал Харден.

— Вы, наверно, устали, — заметил Десмонд.

— Да, — кивнул Харден и стал массировать колено.

Десмонд был очень миниатюрным человеком. Его хрупкое тело едва ли весило больше сотни фунтов, от глаз расходились глубокие морщины.

— Вы можете помочь мне? — спросил Харден.

Десмонд покачал головой.

— Вы понимаете, что, как бы вам ни сочувствовали корпорация, владелец «Левиафана», нефтяная компания, зафрахтовавшая его, да и капитан с командой, — никто из них не верит, что именно «Левиафан» потопил вашу яхту. — Он поднял руку, не позволив Хардену прервать себя. — Слушайте дальше. «Левиафан» настолько огромен, что может отправить на дно океана пятидесятитонный траулер, даже не вздрогнув при этом. Меня не удивит, если такое уже случалось. С тех пор как супертанкеры начали огибать мыс Доброй Надежды, у берегов Африки регулярно пропадают траулеры.

— Ну а я не пропал, — заявил Харден. — Я знаю, что «Левиафан» погубил мою жену и потопил мою яхту. И я хочу, чтобы виновные понесли наказание. Мне уже надоело слышать все эти разговоры, что, мол, «Левиафан» слишком большой корабль, чтобы вовремя остановиться, что он слишком большой, чтобы замечать маленькие яхты, такой большой, что топит их, не зная об этом.

Слуга принес напитки. Десмонд с холодной улыбкой взял свой стакан и начал пить виски маленькими глотками; Харден залпом осушил свой стакан.

— Мы все несем ответственность за свои действия, — сказал он. — На этом держится мир. Если люди умеют строить такие большие корабли, преодолевая разные технологические трудности, то они могут преодолеть и трудности, возникающие в плавании, включая угрозу столкновения с маленькими яхтами.

— Я согласен с вами, доктор Харден, — кивнул Десмонд. — Однако еще неизвестно, в какой степени люди научились преодолевать такие трудности. Существуют ограничения физического плана. «Левиафан» принадлежит к последнему поколению супертанкеров. Он построен в Японии и для лучшей управляемости оснащен двойными винтами и двойными рулями, но все же его тормозной путь составляет не меньше трех миль. Сэр, вы можете себе представить инерцию корабля водоизмещением в миллион тонн?!

— Я видел ее в действии, — ответил Харден. — Значит, «Левиафан» — чересчур большой корабль для океанских трасс.

— Миллион тонн нефти — это очень весомый аргумент, — заметил Десмонд. — «Левиафан» сам создает себе рынок сбыта, выбирая, в каком порту разгрузиться.

Виски воздвигло прозрачную, но непроницаемую стену между Харденом и его гневом. Он мог наслаждаться уютом глубокого кресла и теплого огня в камине. Старый капитан рассказывал о своей морской жизни и больших переменах, которые претерпело торговое судоходство за последнее время.

— Самая большая угроза, которую представляют супертанкеры, — это их недолговечность. Корабли, как и люди, смертны. Коррозия и вибрация рано или поздно убивают любое судно. Обшивка с каждым годом становится тоньше, снаружи ее разъедает море, а изнутри — нефть. Сварные швы расходятся, металл устает. «Левиафан» был спущен на воду прошлым летом. Меньше чем через десять лет он начнет разрушаться, и тогда его нужно будет отправлять на слом. Но в наши дни благоразумие часто отступает перед прибылью. А если в тот год случится нехватка нефти или рынок металлолома окажется перенасыщен? А если в том году «Левиафан» будет больше стоить как корабль, а не как металлолом? А если владельцы продадут его шкиперу, желающему рискнуть?

Глядя на огонь, Десмонд продолжал:

— Тогда он погибнет ужасной смертью. В один прекрасный день напорется на скалы. Или разломится на две части. И надо молить Бога, чтобы в этот момент он оказался пустым, потому что иначе побережью Европы или Африки будет причинен неисчислимый ущерб. Миллион тонн сырой нефти! Берег, который будет залит ею, на долгие годы превратится в пустыню.

— Если «Левиафан» и дальше будет плавать с такой же скоростью, — заметил Харден, — то он погибнет раньше, чем состарится.

— Вряд ли, — возразил Десмонд. — Конечно, пока им командует Огилви. Он очень серьезно относится к своему делу. И он понимает...

— Вы с ним знакомы? — прервал его Харден.

— С Седриком? Слегка. Как раз перед второй мировой он месяц или два служил у меня офицером на старом «Азинкуре», которым я командовал в Персидском заливе. Знаете, такая канонерка-переросток. Огилви был совсем мальчишкой, лет на пятнадцать младше меня. А теперь, конечно, ни одному капитану в мире не завидуют так, как ему. Он отхватил лакомый кусочек. Вообще, это забавно — Седрик ненавидит арабов, но сейчас он приходит в Персидский залив каждые два месяца, как по часам. Наверняка его дико злит, что теперь арабы патрулируют те воды, в которых раньше хозяевами были мы.

— А меня дико злит, что он по-прежнему находится на мостике этого чудовища после того, что случилось со мной.

— Вы верно сказали, — мягко заметил Десмонд. — «Левиафан» — чудовище, не до конца подчиняющееся Огилви. Ни один человек не может полностью совладать с ним.

— Но кто-то всегда должен нести ответственность, — сказал Харден. — Капитан отвечает за свой корабль. Сейчас мы сидим здесь, а «Левиафан» идет по избранному капитаном пути, и команда подчиняется его приказам. Если Огилви выставил впередсмотрящих, то отвечают они. В противном случае — он сам.

— По правде говоря, — усмехнулся Десмонд, — в данный момент Седрик Огилви, скорее всего, пьет свою пинту виски в Хэмпстеде и мечтает, чтобы жена разрешила ему курить в доме.

— Его уволили? — быстро спросил Харден.

— Нет-нет, что вы. Огилви в отпуске. Он совершил два плавания подряд, а сейчас отдыхает и проведет дома еще шесть или семь недель... Доктор Харден, прошу вас, останьтесь, выпейте еще. На улице ужасная погода!

Но Харден уже спешил к двери.

* * *

Дом Огилви был расположен в квартале больших коттеджей, построенных еще в начале века. Дверь открыла высокая седовласая женщина с продолговатым лицом. «Капитан Огилви еще не вернулся из Сити. Он должен появиться в течение часа».

Харден не воспользовался ее приглашением подождать и направился в паб, который заметил за углом.

Он назывался «Лансерз Армз». С низкого потолка свисали предметы охотничьего снаряжения — запыленные рога, ружья, кинжалы и хлысты, — рядом с которыми пластиковые краны на пивных бочках выглядели немного неуместно.

Харден заказал пинту пива, решил, что напиток слишком водянистый, и переключился на скотч. Он ничего не ел с утра, и новая порция виски, вдобавок к выпитому у Десмонда, произвела на него более сильный эффект, чем он рассчитывал. Он пил второй или третий стакан — какой точно, он не помнил, — когда в паб вошел Седрик Огилви.

Двое завсегдатаев у стойки приветствовали капитана и явно обрадовались, что он им ответил. Огилви уселся возле камина. Это был краснолицый седовласый мужчина шестидесяти лет, высокий и стройный. Харден заметил, что он слегка шаркает ногами — признак ранней стадии атеросклероза.

Бармен помешал в камине кочергой и вернулся за стойку, чтобы, выполняя приказ хозяина заведения, поставить «капитану» пинту. Огилви пригласил посетителей паба присоединиться к нему.

Харден остался один у стойки. Он пил, прислушиваясь к разговору, и думал, где именно находился Огилви в тот момент, когда «Левиафан» налетел на его яхту. На мостике? В штурманской рубке? В своей каюте? На палубе? Глядели ли его суровые глаза на экран радара, заметили ли они тусклое пятнышко? Может быть, Огилви посчитал светлую точку помехой? Или вообще не следил за радаром?