Френсис Мэсон - Король абордажа

• Название: Король абордажа
• Автор: Френсис Мэсон
• Жанр: Морские приключения

Роман Френсиса ван Викка Мэсона «Король абордажа», повествующий о самом грозном и удачливом пирате XVII века Генри Моргане, выстроен в классических традициях историко-приключенческого произведения. В то же время, написанный на основе реальных фактов, он поражает своей достоверностью. Насилие, жестокость, кровь шли под руку с Гарри, как называли его собратья по ремеслу.

---

Кастельон был не менее опытен в воинском деле, чем Морган, и руководил обороной с холодной расчетливостью, присущей ветеранам. Вовсю работавший пикой Джекмен заметил, что алькальд убил по меньшей мере трех пиратов, прежде чем, размахивая выкованным в Толедо мечом, он с остатками гарнизона отступил в трапезную старших офицеров.

Импровизированный таран из валявшегося во дворе бревна скоро вдребезги разбил дверь столовой.

Не понадобилось много времени, чтобы загнать уцелевших испанцев в тупик у дальней стены длинной залы.

— Сантьяго! Сантьяго! Да здравствует король! — Кастельон продолжал подбадривать жалкие остатки защитников крепости. И Генри Морган приказал своим людям отойти немного назад. Убедившись, что стрельба прекратилась, он переступил через упавшие тела и оказался перед свирепым алькальдом.

— Позволь мне прикончить эту свинью, — попросил Джекмен, сплюнул на ладони и взялся за пику.

Морган огрызнулся:

— Отойди, Энох. Я сам справлюсь с этим паладином.

На плохом испанском Морган предложил Кастельону выступить вперед и сам сделал три шага вперед от своих флибустьеров, которые столпились в помещении. Они стояли, глядя на темные лица сбившихся в кучку врагов. Тяжело дыша, мокрые от пота, береговые братья смотрели, как их адмирал опустил свой палаш и как дон Ипполито де Кастельон перешагнул через труп аркебузира. С горделивой осанкой, бледным и забрызганным кровью лицом, он держал в левой руке незаряженный пистолет, а в правой обоюдоострый меч.

— Ты сражался как храбрый солдат, — сообщил Морган своему врагу. — Ни один другой подданный твоего короля не мог бы обороняться более отважно. Я предлагаю тебе сдаться.

— Нет, никогда, — ответил Кастельон, не сводя глаз с победителя. Он много слышал о Моргане — о его набегах на Гранаду, Пуэрто-дель-Принсипе и Трухильо, и часто пытался представить себе, как он выглядит. — Нет, лютеранин, Кастельон не сдается, чтобы его потом прикончили как собаку. Как мои предки умирали, но не сдавались поганым маврам, так и я паду в схватке с еретиком англичанином.

Лицо Моргана покраснело.

— Я даю тебе слово джентльмена, что тебя не повесят, сеньор алькальд. И всех твоих храбрецов тоже отпустят на свободу.

Это была величественная картина: с одной стороны остатки гарнизона, забаррикадировавшиеся перевернутым столом, с другой — обрадованные братья, с триумфом ожидающие сигнала к продолжению резни.

Нахмурив брови, Кастельон бесстрашно ответил:

— Нет! Клянусь Божьей Матерью Толедо, я не приму от тебя милости.

— Эй, Гарри! Вот жена старого хрыча, — крикнул один из корсаров. — Если ты хочешь оставить его в живых, может, она уговорит его сдаться.

— Горе мне, — простонал алькальд. — До какого позора я дожил!

Вперед вытолкнули донью Кастельон и ее двух дочерей-подростков, растрепанных и насмерть перепуганных. Упав на колени, они молились, и плакали, и умоляли своего отца и мужа принять милость английского адмирала.

— Прощайте! — Кастельон низко поклонился жене и поднес к губам рукоятку меча. — Прощайте навсегда, любимые! Идите с миром. Я буду ждать вас в раю. Давайте, друзья, умрем как настоящие мужчины!

Подняв меч, алькальд двинулся вперед, но тут Джекмен не выдержал:

— Вот тебе за Кейт Пайн! — Тяжелый абордажный пистолет уроженца Новой Англии громко рявкнул. Алькальд Порто-Бельо остановился и, медленно разворачиваясь от удара пули и под отчаянные вопли своей семьи упал на тела людей, которыми он так хорошо командовал.

Глава 18 ЖЕЛЕЗО, ВЕРЕВКА И ОГОНЬ

К закату даже чувство ужаса притупилось в Порто-Бельо. Руины его разоренных укреплений Сан-Иеронимо и Ла-Глория дымились. Вдали раздавались выстрелы, это бандиты Гасконца стреляли по нескольким отчаявшимся женщинам, которые предпочли попытаться проплыть полмили среди акул и барракуд тем нежностям, которые они могли получить от лютеран.

Только Генри Морган, казалось, не чувствовал усталости; он бродил по городу в сопровождении небольшого отряда с «Золотого будущего». В узловых точках Порто-Бельо он поставил пикеты, приказал выставить часовых у небольших лодок и, несмотря на всеобщее возмущение, запретил грабеж.

На батареях и в фортах рядом с гаванью оставалось в три раза больше испанских солдат, чем у него людей, поэтому надо было соблюдать осторожность.

Капитан Трибитор, тоже разумный человек, держал своих людей в узде. Джереми Дент думал только об одном, поэтому он повел своих людей в сырые и мрачные подвалы под крепостью Ла-Глория.

— Смотрите хорошенько вы все, может, кто-то из вас жалеет о том, что случилось, — сказал им Дент, высоко поднимая свой факел. — За той дверью святая инквизиция поет псалмы о спасении душ и читает молитвы.

И он снова почувствовал боль в своих изуродованных пальцах. Слишком хорошо ему врезался в память мальтийский крест, вырезанный на каменной панели над дверью в камеру пыток. Судя по состоянию пыточных инструментов, у святой инквизиции недавно была работенка. Ни растяжка, ни дыба не успели покрыться пылью, и ни следа ржавчины не нашлось на ящике с углями, где должны были раскаляться пыточные инструменты.

— Черт — просто волосы дыбом встают, — ахнул молодой пират.

— Еще бы, — подтвердил Дент. — Давайте посмотрим, над кем трудились их преподобия. Пойдем. Камеры внизу.

Вначале они наткнулись на молодого индейца, беспомощного, словно огромный коричневый жук, потому что глаза у него были выжжены, а плечи вывернуты на растяжке.

— Да, в этой конуре умер мой кровный брат Уилл Броквей. А еще раньше раскаленными красными щипцами беднягу Нэда Дженкинса разорвали на кусочки. Сколько здесь подземелий, спрашиваете? — Он жутко рассмеялся. — Ну, есть еще два и… — Он остановился. — Слушайте!

В подземелье раздался тяжелый протяжный стон, словно зимней ночью выла запертая собака.

— Кто это? — Голос Дента эхом раздался в темном проходе из дикого камня. — Кто здесь?

— Помогите! Ради Бога, спасите нас!

— Англичане! Клянусь Богом! Они говорят по-английски! — Пираты с грохотом отодвинули тяжелые засовы. Хотя его товарищи поморщились от отвратительного запаха, Дент смело вошел и поднял факел, осветивший низенькую, выложенную камнем камеру.

Одиннадцать отощавших фигур с огромными кандалами на ногах лежали на такой грязной охапке соломы, что от нее воняло, словно в конюшне.

— Билл? — прохрипела одна из жутких фигур. — Похоже, мы уже умерли. Я слышал английскую речь.

Один из бледных, тощих и совершенно обнаженных людей прикрыл глаза ладонью от света, а потом спросил:

— Скажите, друзья, вы… вы есть на самом деле?

— Клянусь Богом, да, — отозвался один из пришедших. — А кто вы?

— Мы?.. Я — Роджер Сейлс из Ярмута.

Корсары разразились ужасными проклятиями и без труда вытащили грязных, отощавших и обезумевших от радости пленников на свежий воздух. Только при дневном свете можно было разглядеть, в каком жутком состоянии они находились. У половины из них не хватало ноздрей и ушей. Двое были слепы; на месте глаз зияли гноящиеся впадины. У еще двоих были переломаны ноги, так что они уже никогда не смогут ходить.

При свете свечей Дэвид Армитедж пытался приложить все свое искусство и от всей души проклинал Яна Эксквемелина, который бросил раненых и отправился на поиски добычи. С покрасневшими глазами, валясь с ног от усталости, виргинец выбивался из сил, перевязывая бесконечные раны и пытаясь запомнить все, что он увидел за день.

Наконец под длинными усами адмирала блеснула улыбка. Слава Богу, он сделал это! Он захватил могущественный Порто-Бельо, и ему потребовалось даже меньше людей чем Дрейку или Паркеру в 1601 году. Он чувствовал огромное удовлетворение от того, что долго еще Порто-Бельо не сможет представлять угрозу ни для Ямайки, ни для Барбадоса и других колоний его британского величества в Вест-Индии.

Постепенно над фортом Сантьяго-де-ла-Глория установилась относительная тишина, но в городе продолжались грабеж и попойка. Наполовину пьяные, немытые бандиты прыгали вокруг костров, нацепив на себя разукрашенные парадные шляпы, бальные платья и другие женские тряпки, которые они отыскали в будуарах жен купцов

К концу недели «Дивная гавань» [57] оказалась настолько разграбленной, что даже самые кровожадные пираты почувствовали себя удовлетворенными при виде огромной, сверкающей груды поживы, которая лежала в красивом каменном здании таможни, по-испански — адуаны Эта груда достигла почти чудовищных размеров.

Двумя днями раньше адмирал объявил, что он считает что несчастные жители города отдали им все до последней монеты, но Гасконец, Сенолв, Рикс, Ганто и многие другие капитаны только зло усмехались и клялись, что можно содрать с них еще столько же. Эти негодяи грубо напомнили Моргану о его обещании, данном накануне атаки поэтому он обругал их, но позволил поступать с пленными как они считают нужным. Длинная вереница горожан, у которых были хоть какие-то сбережения, дрожащих от страха и умоляющих о пощаде прошла через ту хорошо оборудованную камеру пыток под фортом Ла-Глория. Никого не щадили — ни юнцов, ни убеленных сединами старцев, ни толстых купцов.