Дмитрий Грунюшкин - Под откос

• Название: Под откос
• Автор: Дмитрий Грунюшкин
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-127

Этот мастерски написанный триллер, стремительно мчащийся от одного непредсказуемого сюжетного поворота к другому, – о любви. О самом страшном предательстве, о войне против своих, о захвате заложников, о наемных убийцах, о боли, которую «ничто не излечивает – даже время»... Об ОМОНе, ГРУ, ФСБ... Но – прежде всего – о том, что нельзя сдаваться. Никогда. В поезде, захваченном террористами, в измученных сердцах героев, считавших себя обреченными на одиночество, среди крови, смерти, безумия... родится эта невозможная, недостижимая, как радуга, нереальная, как мираж, любовь. И полетит от страницы к странице, от коллизии к коллизии, от Сибири к Москве... Под откос?

---

Но в этих краях все было правильно, по-сибирски. Одиннадцать вечера – а на дворе хоть глаз коли. На этой короткой станции в Витин вагон подсаживающихся не было, и в другое время он и вовсе попросту не стал бы открывать вагонную дверь, хоть это и предписывалось инструкцией. Лето – период отпусков не только у пассажиров. В это время и проводников катастрофически не хватало. Где-то ставили трех проводников на два вагона, а где-то, вопреки всем правилам, и «в одно лицо» справлялись.

Состав медленно вкатился на слабоосвещенную станцию. Инопланетными голосами из невидимых громкоговорителей ломали тишину команды диспетчера, понятные только таким же инопланетянам.

Витя ревниво отметил, что поезд остановился плавно, и уже после остановки с негромким лязгом вагоны еще слегка шевельнулись. Локомотивная бригада «растянула» состав, выбирая свободный ход автосцепок. Если этого не сделать, то в момент трогания с места произойдет ощутимый рывок. Бригады «московской приписки» кичились тем, что сдвигают с места тысячетонные поезда плавно, как дорогую иномарку, так, что пассажиры порой просто упускают момент, когда поезд уже начал движение. А сибиряки, мол, до этого еще не доросли.

Ерунда. Прекрасно они это умеют. Просто относятся к этому форсу несколько «пофигистически». Вот и эта бригада выполнила непростой маневр с непринужденным изяществом. Может, не хотели тревожить чуткий сон пассажиров. А может, просто матерый машинист показывал класс молодому помощнику. Кто знает?

Соколов еще раз потрогал платком разбитую губу, скомкал окровавленную тряпочку, и хотел уже бросить в мусор. Но почему-то не стал этого делать, расправил, сложил аккуратно вчетверо, и вышел из своего полукупе, не забыв закрыть дверь трехгранником.

Спрыгнув на асфальт перрона, Витя поежился. После дневной жары, с которой даже кондиционер едва справлялся, ночью было откровенно зябко. Еще и эти белые станционные фонари с их холодным резким светом!

Он огляделся. Времени было в обрез. Редкие еще не уснувшие пассажиры выбрались покурить и размять ноги на твердой земле. Между ними толкали свои тележки уставшие старушки и молодухи с резкими голосами, пытаясь за две минуты успеть «впарить» свои беляши, пирожки с картошкой, соленые огурцы, «парное» молоко, только что слитое из магазинных пакетов, теплое пиво и паленую водку.

Наконец, он заметил тех, кто был ему нужен. Два парня в милицейской форме выторговывали у бабки кулек с пирожками, выспаривая лишних два рубля. Просто из принципа и желания поболтать. Старушка и сама была рада сплавить товар даже и еще дешевле, и отправиться домой, но торговалась отчаянно.

Витя рысцой подбежал к ним, и потянул старшего за локоть.

– Борь, дело есть!

– Хрен сварился, будешь есть? – хохотнул тот, но нахмурился, увидев «боевые награды» проводника. – Ого! Это кто тебя так? На швабру наступил?

– Ну да, на швабру, – криво усмехнулся проводник, и непроизвольно коснулся рукой распухшей губы. – Тут надо бы у меня пассажиров проверить. Что-то не нравятся они мне.

– Ну-ка поподробнее, – потребовал Борис, молодой еще парень с погонами старшего лейтенанта.

– Четверо. Кажется, кавказцы…

– Что значит – кажется? – не понял старлей.

– Ну, пес их знает! То ли кавказцы, то ли азиаты. Не различаю я их!

Борис с сомнением покачал головой. Он в своей жизни повидал много разного народу, и даже успел побывать в командировке в Чечне. Поэтому для него было странным, как это люди могут спутать чеченца с армянином, или не отличить казаха от башкира. Вот тайца от вьетнамца он бы не отличил, но ведь это совсем другое дело!

– Короче, к отправлению опоздали, пришли из другого вагона. Ведут себя вызывающе, – Витя еще раз потрогал губу.

– Шумят-бухают?

– Бухать, вроде, не бухают. Да и не то чтобы прямо шумят, но…

Соколов замялся, пытаясь подобрать слова.

– Ну ладно, – смилостивился Борис. – В целом понятно. Конфликт у тебя с ними случился. На какой почве?

– Да борзеют слишком! – вскипел проводник. – Типа, проводник перед ними шестерить должен. Нашли, блин, прислугу!

– Ладно-ладно, не гоношись! – похлопал его по плечу старлей. – Жаль, остановка короткая, не успеем сейчас разрулить. А следующая только через три часа. Фиг с ним, минут через пять-десять подойдем, посмотрим на твоих абреков. Приструним. А ежли что – на станции оформим по полной программе.

По громкоговорителям объявили отправку. Проводники засуетились, загоняя постояльцев по вагонам. Торговцы, не успевшие сбыть товар, огорченно потянулись к пешеходному мосту – следующий проходящий ожидался не раньше утра, так что рабочий день был закончен.

Витя запрыгнул на подножку, опустил и зафиксировал платформу, которая поднималась на станциях с низким перроном, и захлопнул тяжелую дверь. Проходя на свое место, он с мстительным злорадством покосился на купе беспокойных пассажиров. Парни из линейного отдела, сопровождающие состав, были людьми суровыми и бывалыми, несмотря на молодость. У таких не забалуешь.

7.

Геннадий Михайлович Трофимов пребывал в скверном расположении духа. Несмотря на поздний час, он сидел в своем служебном кабинете, и с бессильной злостью ощущал тяжесть в правом боку. Проклятые камни! Давно пора на операцию, да разве ж найдешь для этого время?

Приступы печеночных колик были всегда неожиданны и неотвратимы. Но организм предупреждал о них заранее, как сейчас. Трофимов знал, что ночью, часа в два или три, проснется от невыносимой боли в правом подреберье, и будет скрежетать зубами до утра, стараясь не разбудить супругу. Самые сильные спазмалгетики и обезболивающие лишь немного приглушали боль, но никогда не снимали ее окончательно. Такие моменты – моменты предчувствия боли – он ненавидел стократ сильнее, чем сами приступы.

Но не только это терзало Геннадия Михайловича. Ожидал он не только телесных мук, но и банального разноса от вышестоящего начальства. В пятьдесят с хвостиком такие взбучки унизительны. А если ты, к тому же, еще и сам начальник ого-го какого калибра, и сам привык драть подчиненных и в хвост, и в гриву, то когда орут, не разбирая слов и не стесняясь в выражениях на тебя, то вся сущность твоя протестует – бледностью щек, звоном в ушах, легким головокружением, онемением холодеющих пальцев…

А головомойки сегодня никак было не избежать. И головомойки крайне серьезной. Хуже того, с весьма возможными неприятными последствиями. В организации, где работал Геннадий Михайлович, любой промах мог сломать годами тщательно выстраиваемую карьеру к чертовой матери, как КАМАЗ легко давит детскую постройку из песка.

Генерал-майор Трофимов, начальник областного управления ФСБ, встал из-за стола, достал из шкафа коробочку с таблетками, и быстро закинул одну в рот. Не хватало еще, чтобы приступ скрутил его во время разговора с начальством.

Москва поздно встает, и поздно ложится. И общаться «с регионами» любит ближе окончанию рабочего дня. И плевать «Москве», что тут разница в четыре часа, и что «в регионе» уже спят все давно, чтобы с утра на службе быть.

Наконец противно пискнул аппарат прямой секретной связи. Трофимов привычно вздрогнул – какой-то извращенный гений придумал тональность сигнала на этот аппарат. Гений, ненавидящий московское начальство.

Он вернулся к столу, тяжело опустился в кресло, вздохнул, и поднял трубку.

И сразу стало легче. Ожидание неприятностей всегда хуже самих неприятностей.

– Добрый вечер, Геннадий Михайлович! – раздался в трубке притворно бодрый голос заместителя директора.

– Добрый, товарищ генерал. Хотя у нас уже скорее ночь.

– Ну что же вы так сразу официально, – засмеялся зам. – Вечно я забываю про разницу во времени. Больно уж большую страну нам оберегать доверили.

«Черта с два ты забываешь», – хмыкнул про себя Трофимов.

Валерий Дмитриевич Храмцов был моложе Трофимова, но в звании уже повыше. Не говоря уж о должности. Он стремительно продвигался по служебной лестнице, олицетворяя собой новое, молодое поколение чекистов. Именно за ними было будущее, а не за мамонтами вроде Трофимова. Еще два года назад никто не знал фамилию Храмцова, а сейчас он уже замещал директора на многих совещаниях, кроме, конечно, высшего уровня. «Вставлять пистон» подчиненным тоже доверяли ему. Он был не просто подручным директора, а занимал весьма серьезный и ответственный пост заместителя председателя Национального антитеррористического комитета. А так же, случись что, становился главой Федерального оперативного штаба вплоть до прибытия на место самого директора, а после этого переходил в ранг заместителя начальника ФОШ. Короче, отвечал за антитеррор. И именно по этой линии сейчас и должен был получить свои «награды» начальник УФСБ Трофимов.