Андрей Самойлов - Последний переход

• Название: Последний переход
• Автор: Андрей Самойлов
• Издательство: Лениздат; «Ленинград»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 5-289-02607-Х

Мы день за днем живем привычной жизнью, не зная о тревожных, грозных пространствах, скрытых от нас за горизонтом событий. Где, как человек может столкнуться с неведомым? Да где угодно, в любой точке Земли! И вдруг изменится всё, сдвинутся границы бытия, и само небо, кажется, начнёт сочиться кровью… Что делать в этом искаженном злобой мире? Закон один: убей! – или убьют тебя. Когда пятеро самых обыкновенных парней, отправившись в путешествие по дикой таежной реке, неожиданно для себя столкнулись с параллельной реальностью, вторгшейся в наш белый свет из тёмных глубин мироздания, им пришлось испытать всё это на себе…

---

От угла боязливо показалась тень. «Ага», – ухмыльнулся Егор. Руки поудобнее перехватили автомат.

Тень замерла. Недвижимо держалась секунд пять и поползла вперёд. Смелее поползла, сволочь!

Вновь замерла. Егор чувствовал удары своего сердца, оно распирало грудь изнутри.

Тень ломанулась вперёд, мелькнули ноги, и враз замелькали тени, ноги, Егор пружинисто ринулся вверх и нещадно резанул свинцом по бегущим к нему людям…

Время исчезло. Где оно? Нет его.

* * *

Когда Егора Княженцева вернуло, он увидел, что указательный палец его левой руки жмёт на спуск, ощутил, что всю кисть свело судорогой… и долго, с тупым изумлением смотрел на свою руку, как на чужую. Он стоял, видимый в нише по пояс, совершенно открытый, не думал и таиться, и его легко можно было уложить метким выстрелом – он не видел, не слышал ничего вокруг, он смотрел на руки, на смолкший автомат, смотрел и ничего не слышал, не понимал.

Потом звуки мира вернулись к нему. Враз, словно лопнула невидимая плёнка. Он вскинул голову.

Крик, гвалт, стрельба! Правее шёл бой. Шумно ахнула граната. «А-а-а!» – взвился, завертелся над развалинами вопль. Шарахнула очередь, тут же другая. Полыхнул отсвет пламени – и крики сшиблись в вой и рёв. Егор увидел, как по пустырю вдруг побежали фигуры с уставленными ружьями, стреляя на бегу.

– Наши! – возликовал Прошка.

Одна фигурка упала, за ней вторая, но прочие – около двадцати – яростно пробежали пустырь, их винтовки непрерывно палили. Эта группа скрылась из виду, и там, куда она делась, грохнул взрыв, другой, пальба залопотала неистово, как припадочная.

И тут ударило мощное, многогрудое: «Ура-а-а!..» По пустырю ринулась густая, раза в два больше предыдущей, толпа.

Егор понял, что Забелин с генералом атакуют волнами: навязав противнику ближний бой, они сумели вбросить в самый нужный момент и в самом остром месте превосходящие силы.

– Ха-га! – Прошка загоготал во весь огромный рот, показал крепкие белые зубы. – Погнали наши городских! Теперя всё, кранты этим дуракам!

Прошка мыслил стратегически. Егор и сам так думал, он-то знал, что Пашка ещё тот лис, обведёт кого угодно.

Здесь он как будто заново увидел свой сектор обороны. И уже не два, а четыре убитых валяются там.

«Это я, – понял Княженцев. – Это я их…»

Нет, лучше смотреть в небо. И он стал смотреть.

Почему-то нынче он всё смотрел в него – хорошее оно было такое, ясное и грустное немного. Видно было, что вечер совсем рядом.

– Егорий Сергеич! – пугливо, уважительно забормотал Прошка.

– Что? – Егор оглянулся и увидел, что Забелин идёт к ним.

Шёл он крупным, твёрдым шагом, похлопывал себя по брючине неизвестно откуда взявшимся прутиком, а лицо властное, суровое: ни дать ни взять полководец после победы.

– Нет, ты посмотри только на него, – негромко сказал Егор Прошке. – Александр Македонский!

– Гы-ы, – почтительно ржанул Прошка на всякий случай. Кто такой Македонский, он, естественно, слыхом не слыхивал.

– Жорка! – крикнул ещё издалека Павел и стал наискось карабкаться по развалинам. – Как тут у вас?!

Вопрос был глупый, но Егор эту глупость Пашке, конечно, простил.

– Задание выполнено! – вскинул он правую руку к виску. – Ваше превосходительство, осмелюсь доложить…

– Кончай!.. – Забелин скривился.

– Ну как же. – Княженцев приставил автомат к стене. – Вас тут уж и в генералы пожаловали.

– Как пожаловали, так и разжалуют.

Павел вскарабкался наконец, отдышался, плюнул, матерно вспомнил чьих-то предков.

– Ну, как тут у вас, – повторил он уже без вопроса, потому что через секунду всё увидел сам.

И аж присвистнул от неожиданности – такой эффективной обороны он и предположить не мог.

– Ого! Это… ты их?!

– Я, мой генерал, – сказал Егор без улыбки.

Забелин помолчал. Потом произнёс:

– Н-да… – И опять замолчал.

– А там что? – кивнул Княженцев на правый фланг.

– Победа. – Павел увёл взгляд в сторону. – Победа… Раздолбали в пух и в прах. Кто успел смыться, сейчас драпают без задних ног.

– Наши все целы?

Павел отвернулся.

– Серёга… погиб.

Егор сперва не понял, а когда дошло до него, так и ахнул:

– Беркутов?!

– Да. – Забелин откашлялся. – Вот так… А Юра где?

– Да где! Там же, наверное, куда ты его отправил, в доме.

– Ну, пойдём, к нему сходим.

– А эти… противник, так сказать?

Павел отмахнулся прутиком:

– Ну, им дай бог ноги унести!

Егор кивнул. Посмотрел на Прошку:

– Что, рядовой Прохор? Успел рожок набить?

– Аж два! Надо, Егорий Сергеич?

– Нет, у меня ещё один свой есть. Вернее, вот его, генеральский… Ну вали, брат, к своим. Дай пять, попрощаемся. Ты молоток!

Какое-то время Егор смотрел вслед Прошке, спешившему вниз и отчаянно борющемуся с тяжестью ящика. Смотрел, не замечая улыбки на своём лице, странной такой, невесёлой.

– Пойдём. – Павел вздохнул. – Пушку не забудь свою.

Пошли. Захрустели подошвами по обломкам камней, взмахивали руками, удерживая равновесие. Спуск оказался круче, чем казался подъём.

– Слушай, – сказал Княженцев. – Как Сергей погиб?

– А, – с досадой Павел дёрнул углом рта. – Я и глазом не успел моргнуть. Когда первая контратака… первых мы бросили, чтобы тех сковать боем… ну, словом, я и ахнуть не успел, а он с ними кинулся вперёд. И там рукопашная… он двоих положил, я сам видел – одного пулей в упор, другого прикладом. И тут его – на! – из револьвера один сбоку.

– Ты подходил к нему? – спросил Егор. Они уже спустились с косогора.

– Да. После.

Егор хотел спросить ещё, но запнулся. Осадил себя.

Павел открыл дверь подъезда.

– Юра! – крикнул он в гулкий полутёмный вестибюль.

– Я здесь, – сразу отозвался мягкий голос. Юра вышагнул откуда-то слева.

Егор почему-то ужасно ему обрадовался, что чистосердечно и выразил:

– Ах, Юра, как я рад вас видеть!..

– Взаимно, – ответил тот полупоклоном и улыбкой. – Все живы-здоровы?

Егор промолчал… и Юра всё понял.

– Беркутов… – произнёс Юра даже без вопросительной интонации, и Павел молча кивнул.

И помолчали все трое. Затем Юра грустно произнес:

– Знаете, друзья мои, хотите, верьте, хотите, нет…

– Верим, – перехватил Павел быстро. Ему, как видно, не хотелось разводить долгих базаров на эту тему. – Мы ведь сами не слепые.

Не слепые. И задним умом все крепки. Павел только сказал это, как Егор сразу вспомнил всё: странную усталость Беркутова, потерю аппетита, равнодушие… и это, стало быть, к тому, чтобы взорваться вспышкой в бою и погаснуть навсегда.

И вспомнил те слова Сергея, о смерти Мидовского: вот, мол, всё по-солдатски… Сбылось.

Егор посмотрел на Павла. Тот уловил и ответил Княженцеву тусклым каким-то взглядом.

– А… Аркадий? – спросил Юра.

– В порядке, – скупо ответил Забелин. – Слушайте, братья-путешественники, пойдёмте-ка, а? Не знаю, как вас, а меня здесь с души воротит. Тошно! Я хочу отсюда свалить сию же секунду.

– Сию же не выйдет, – вымученно пошутил Егор.

– Знаю. Но отправиться мы можем сию же. Пошли!

Пошли. По пути Забелин говорил:

– …Надо ведь ещё Аристарховича похоронить по-людски. Этот… раздолбай, генерал, гам собирался чуть ли не факельное шествие устраивать! Я ему сказал, конечно… но похоронить-то надо, тут спору нет.

Он помолчал, кашлянул и сказал:

– И этот бедолага погиб… огнемётчик, Кирпич.

– Жалко, – коротко бросил на ходу Егор.

– Жалко, – отозвался Павел. – Какой-то срани, вот хоть бы хны, а хорошие парни…

Не договорил, сплюнул. Секунд десять шагали молча, песок, пыль и щебень хрумкали, скрипели под ногами. Егор спросил зачем-то:

– Как он погиб?

– Молодцом. – Голос Павла прозвучал глухо. – Во второй цепи пошёл. Включил огнемёт свой… только успел, тут его пуля и срубила. И вспыхнуло. Сгорел. Факелом! Смесь вспыхнет – не потушишь, ну и… вот так.

– Жалко, – повторил Княженцев. – Чёрт возьми, всех жалко! Нет, слушай, ведь это немыслимо… как начнёшь вдумываться, так и сам себе не поверишь! Ну разве мог я подумать, когда из дому выходил?!. – Он захохотал жутко, хрипло. – Нет, разве можно было представить – война, смерть! Что сам я буду убивать!..

– Ну, это ты брось! – Павел нетерпеливо махнул прутиком. – Всех не пережалеешь, а бой есть бой. Да и что там ни говори, а всё же они, эти… ну, все здесь… Фантомы! Мёртвые души.

– Пабло, ты сам себе противоречишь, – резко сказал Егор.

Павел не стал спорить.

– Может быть. Даже очень может… Но всё, хватит! Потом.

Последние слова он проговорил, понизив тон. Они почти пришли. А вернее, пришли, что там говорить, пришли. Вот они, генераловы бойцы: очумевшие, дикие, взбудораженные схваткой. Шум, гомон стояли в стремительно густеющих сумерках.

* * *

Как по взмаху волшебной палочки, возник Бурдюк, счастливый и раболепный одновременно.