Елена Арсеньева - Мост бриллиантовых грез

• Название: Мост бриллиантовых грез
• Автор: Елена Арсеньева
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-14092-1

След этого человека вел в Париж. Да и куда еще может отправиться тот, кому удалось украсть бриллианты на огромную, просто фантастическую сумму!.. А в том, что несметные сокровища именно украдены у умершего в купе поезда Валерия Константинова, ничуть не сомневаются его сын Роман и вторая жена Эмма. Так что в Париж направляются именно они. Их план прост и изящен: подобраться к вору через его любовниц, которых и соблазняет юный Роман, чья красота служит приманкой для чувственных француженок. Но удастся ли вернуть бриллианты? Да и были ли они вообще похищены?..

---

Ветер смел со лба мальчишки темные пряди, и Фанни увидела, что этот высокий бледный лоб покрыт испариной.

«Он болен? У него жар?»

– Чего вы на меня так уставились? – грубо спросил мальчишка, и Фанни уронила руку, которая уже потянулась отереть ему лоб и заодно проверить, какова температура, тем извечным, заботливым, материнским движением, которого Фанни не делала никогда в жизни, потому что никогда в жизни не заботилась ни о ком, кроме себя, а детей у нее не было.

Ну да, она их не любила и просто не замечала… раньше.

А мальчишка прав, она смотрит на него слишком пристально и, наверное, слишком долго.

– Извините, – небрежно пожала плечами Фанни, скрывая внезапное смущение и мельком изумляясь, что так сильно смутилась. – Я просто подумала, почему вы, такой молодой и красивый, вдруг решили… – Она кивком указала на Сену. – Мне не хочется говорить банальностей, но, знаете, они спасительны именно тем, что удивительно верны. И когда говорят, что все проходит, это в самом деле так. Все проходит! Даже если ваше сердце сейчас кажется разорванным любовью, поверьте мне, пройдет и это.

«Слепой ведет слепого!» – подумала она с мрачным юмором, вспомнив свои мысли не более чем пятиминутной давности, и вдруг ощутила дрожь при мысли, как холодна и мучительна вода в Сене, как ей не хочется туда… Да, ей не хочется умирать даже из-за Лорана! И как хорошо, что удалось удержать этого мальчика! Теперь главное – успокоить его, уговорить, чтобы ему и в голову не пришло повторить страшную попытку.

Почему и в какую минуту именно это стало главным для нее, Фанни задумываться не стала.

Какая жалость, бог ты мой, ну какая жалость, что меньше чем через три месяца ему суждено умереть, этому мальчишке, который самонадеянно считал себя записным пожирателем женских сердец, а оказался всего лишь игрушкой трех изощренных красавиц… Да, жаль, что жизнь его оборвется… А впрочем, если закон гласит, что всякое преступление должно быть наказуемо, то он всего лишь получит по справедливости за то, что совершил примерно год назад в другой стране… как ни странно, законы той безумной страны тоже гласят, что за преступлением должно следовать наказание…

Но разве не странно, что в обеих этих странах его собственный убийца останется безнаказанным? Безнаказанным и неузнанным. И даже не будет мучиться угрызениями совести, которые, как уверяют мудрецы, куда страшнее всех кар и пыток, придуманных людьми.

То есть мудрецы в очередной раз вынуждены будут развести руками и смириться с собственной глупостью…

Итак, Фанни не стала задумываться над тем, какого черта жизнь этого случайно встреченного незнакомца вдруг стала для нее столь важной, а торопливо продолжила свою деятельность по спасению утопающих:

– Я понимаю, вам сейчас кажется, что лучше вашей девушки нет на свете, что в ней для вас сосредоточен весь мир, но если вы посмотрите вокруг…

Тут Фанни осеклась, вдруг сообразив, что у нее как-то неловко выходит: в обозримом пространстве не имелось на данный момент не только ни одной девушки, но и вообще ни одной особы женского пола, кроме худощавой брюнетки в серой фланелевой кофте с надписью «Speed» и «велосипедках» цвета бордо, то есть самой Фанни. Еще решит парень, что она предлагает ему себя! Может быть, и не фыркнет ей в лицо, но в глубине души непременно…

У Фанни почему-то стиснуло горло, и она подавилась всеми теми спасительными банальностями, которые еще собиралась изречь.

– Да при чем тут девушка? – фыркнул мальчишка, сунув было руки в карманы своей короткой потертой рыжей куртки, но карманы эти были чем-то так туго набиты, что даже отвисали, руки туда не вмещались, и он оставил эту затею. – Вы что, думаете, смысл жизни только в девушках?

«Пресвятая Дева! – испуганно подумала Фанни. – Да неужели этот красавчик – пидермон?!»

Впрочем, она ошиблась, как немедленно выяснилось.

– Да вы не то подумали, – сердито сказал мальчик, правильно истолковав мгновенное выражение ужаса, промелькнувшее на лице Фанни. – Нет, ну до чего же вы все однообразны! Как будто на свете только и есть, что трахаться или не трахаться с женщиной или с мужчиной, как будто больше ни из-за чего не может осточертеть жить!

– Вообще-то я говорила не о сексе, а о любви… – заикнулась Фанни, и мальчишка снова откинул со лба волосы этим раздраженным движением, от которого у нее защемило сердце.

– Да какая разница? – грубо оборвал ее он. – Не только в сексе или даже в любви смысл жизни. Просто все так для меня сошлось – невыносимо, понимаете? Невозможно больше терпеть! Думаете, легко было решиться? Я хотел, чтобы все кончилось, а тут вас черт принес. Теперь я не смогу, не потому, что страшно, а потому, что снова буду думать о матери, как она это переживет и как будет искать меня по моргам и больницам, а я буду лежать под этим мостом… Видите, я нарочно набил карманы камнями, чтобы меня не унесло течением, чтобы остаться под этим мостом, чтобы меня когда-нибудь нашли и она могла меня похоронить!

И он тряхнул полами куртки – из карманов и впрямь посыпались камни. Мальчишка наклонился, чтобы подобрать их и снова сунуть в карманы, но Фанни вдруг принялась расшвыривать их в стороны носками кроссовок, бессвязно бормоча:

– Не надо… погоди… не надо… брось!

Сцена была дурацкая, и камни были дурацкие, слишком мелкие, легкие, им не в силах было бы противостоять стремительному подводному течению Сены. Тело мальчишки все равно выкинуло бы вверх, и оно поплыло бы под мостами, завораживающе мерцая сквозь зеленую воду этим бледным лбом, и черные волосы влачились бы за ним, словно невиданные водоросли…

Фанни, не выдержав этой воображаемой картины, вдруг закричала:

– Не надо! Прошу тебя!

Крик ее был так внезапен и страшен, что они оба оторопели и уставились в глаза друг другу.

Потом лицо его расплылось в глазах Фанни, и она услышала его жалобный, срывающийся – детский! – голос:

– Не надо, не плачьте, вы что?!

– Ничего, – сказала Фанни хрипло, с силой проводя рукой по лицу и сминая ресницы, – я не плачу, это просто ветер.

– А, ну да… – нерешительно согласился он и отвел было глаза, но тут же снова взглянул на Фанни чуть исподлобья, сквозь спутанные пряди волос.

Она не знала, не понимала, сколько прошло времени.

– Извините, – сказал наконец мальчик. – Я… извините, я у вас отнимаю время. Вам, наверное, пора? До свидания, спасибо большое!

Он протянул руку, и Фанни вложила в нее свою. Мальчишка тряхнул ее, легонько сжав, отпустил очень бережно, потом улыбнулся – ох, Пресвятая Дева, что же сделала с его лицом и глазами эта мгновенная улыбка, каким светом зажгла! – и ринулся прочь по мосту, канул где-то в переулках Сите, ни разу не оглянувшись.

Фанни точно знала, что он не оглянулся: ведь она смотрела ему вслед.

А вот чего она не знала, так это того, что на нее все это время тоже смотрели. Наблюдатель находился неподалеку, буквально в десятке метров: прятался между закрытых ларей, возле которых днем топчутся букинисты. Он вел себя очень осторожно, и Фанни даже не подозревала о его присутствии. Ему было видно все, хотя и не слышно, но по выражению лиц Фанни и этого спасенного ею юноши он вполне мог догадаться о смысле разговора.

Он всматривался и удовлетворенно кивал головой. Все шло по плану, все шло как надо! Дай бог, чтобы события так же развивались и впредь.

Наблюдавший за Фанни человек не последовал за ней, когда она наконец медленно пошла по мосту, а потом побежала по нему все быстрее и быстрее. Со стороны могло показаться, будто она решила догнать парня… может быть, провести с ним еще одну банальную душеспасительную беседу… Однако наблюдатель знал, что таков маршрут обычной утренней пробежки Фанни: через Пон-Неф, потом по набережной Сите до Пон-Рояль, потом через Тюильри и Лувр на площадь Колетт, мимо Комеди Франсез на улицу Ришелье – и оттуда до улицы де ла Бурз, откуда всего несколько шагов до ее дома на углу рю де Колонн.

Этот человек хорошо знал маршрут Фанни, потому что следил за ней давно.

А вот чего он не знал, так это того, что за ним самим тоже кое-кто следил давно. А также и этим утром… этим сумрачным февральским утром, которое, впрочем, с каждой минутой становилось все яснее: на сегодня синоптики обещали некоторое потепление, а прогнозы парижских синоптиков всегда сбываются.

Или почти всегда.

* * *

Инсулиновая кома… Вообще-то правильнее ее называть гипогликемической, но это не суть важно. Так вот: инсулиновая, или гипогликемическая, кома – это такая штука, которая происходит с человеком внезапно, как бы ни с того ни с сего. К примеру, ваш попутчик в поезде вдруг начинает дрожать, потеет, у него кружится голова, все двоится в глазах, начинаются судороги, он теряет сознание… и, вполне может быть, умирает прямо на ваших глазах. Причем, даже если вы врач и распознали признаки, вы можете не суметь ничем больному помочь, настолько быстро развивается гипогликемическая кома – то есть внезапное, реактивное и очень значительное снижение глюкозы (сахара) в крови. Гипогликемия – это антипод диабета. Диабет лечат, как всем известно, с помощью инсулина, который именно что уменьшает содержание сахара в крови. Но если здоровому человеку, не диабетику, сделать инъекцию инсулина (или ввести его критическую дозу каким-то другим способом), он запросто может умереть.