Элиетт Абекассис - Сокровище храма

• Название: Сокровище храма
• Автор: Элиетт Абекассис
• Издательство: Издательство «АСТ»
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-019196-0

…Израиль наших дней, давно уже современный и «светский», потрясен убийством знаменитого археолога — убийством, совершенным в полном соответствии с правилами ДРЕВНЕГО РЕЛИГИОЗНОГО РИТУАЛА!

Что это — дело рук маньяка, помешавшегося на иудейских текстах ДВУХТЫСЯЧЕЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ?!

Но тогда понять и отыскать убийцу может только один человек — тихий ученый, специалист по древним тайным рукописям…

---

— Должно быть, его-то и нашел профессор Эриксон, — предположила Джейн. — О чем он?

— Это из Кумрана. В нем действительно говорится о Мелхиседеке… По окончании Истории, после освобождения сынов света, Мелхиседек предстанет покровителем праведников и Верховным судьей последних дней. Мелхиседек — это светоч знаний, Верховный жрец, который будет совершать богослужение, когда произойдет искупление во имя Бога.

— Допустим, но почему Эриксон проявил такой интерес к этому персонажу?

— Этого я не знаю.

Тут мое внимание привлек другой предмет, лежавший у столика. Это был старинный меч из серебристого металла, черный эфес оканчивался чем-то похожим на человеческое лицо… Приглядевшись, я увидел череп. А на самом конце рукоятки находился крест, расширявшийся к краям.

— А это что? — спросил я.

— Это ритуальный меч, — пояснила Джейн. — Эриксон был франкмасоном.

— Правда?

— Ну да, Ари. Не только ессеи придерживаются традиции гностических орденов и религиозной мистики.

— Как думаешь, возможно ли, что Эриксон хотел завладеть сокровищем Храма единственно для личного обогащения?

— Нет, не думаю. Это его не занимало. На, держи, — добавила Джейн, протягивая мне какую-то фотокарточку. — Сохрани, она тебе пригодится.

Затем, пригнув голову, она быстро вышла из палатки.

Возвратившись в свою пещеру после продолжительной ходьбы под заходящим солнцем, когда пустыня уже покрывалась темными тенями, я внимательно рассмотрел фотографию профессора Эриксона, которую мне дала Джейн. Волосы с седыми прядями, темные глаза, бритое лицо, прокаленное солнцем, придавали ему некоторую представительность. Приблизив к фотографии лупу, я смог определить форму морщин на его лбу. Вырисовывалась буква

«Каф» — ладонь, означающая завершение усилия, направленного на обуздание природных сил. Изгиб буквы «Каф» — это знак смирения, готовности к испытаниям и признак отваги. Достижение «Каф» является следствием значительных умственных и физических усилий.

Неожиданно я обратил внимание на одну деталь. Рядом с профессором стоял Йозеф Кошка. Оба они, судя по всему, были едины в этой охоте за сокровищем, которой посвятили себя, производя раскопки в очень трудных условиях. У обоих были сбиты руки: они работали в жару с лопатами, мотыгами, кирками. Профессор, слегка наклонившись, держал в одной руке трубку, а в другой — рулон, похожий на Медный свиток, но серебристого цвета и без древнееврейских букв. Шрифт на нем был готическим, и через лупу я смог прочитать одно слово: ADEMAR. Что бы это значило?

Я прошел в соседнее помещение, где находился бассейн с чистой грунтовой водой, в которой мы совершали ритуальные омовения; мне нужно было очиститься, поскольку я осквернил себя близостью со смертью, с кладбищем, с местом преступления. Довольно глубокий бассейн был вырублен в камне под сводами просторной пещеры, и в него можно было погрузиться с головой, как того требовал наш закон.

Сняв очки и белую льняную тунику, я опустился в прозрачную воду. Мне казалось, что за время пребывания у ессеев я катастрофически худел. Ел я мало, и мышцы под кожей напоминали веточки деревьев зимой. Три раза я окунался, а потом вглядывался в свое отражение на успокоившейся поверхности. Для меня это было единственное зеркало, в котором я мог, хоть и не очень отчетливо, но разглядеть свое лицо. Реденькая бородка, темные завитки тонких волос на голове обрамляли лицо с бледной, почти прозрачной кожей, голубыми глазами и узким ртом. На лбу явственно выделялась буква

«Коф», с которой начинается слово «кадош» — святой. Ее спадающая в вертикаль черточка означает, что в поисках святости можно скатиться в порок.

Я вылез из бассейна, обсох, облачился в белую тунику и направился в Скрипториум, собираясь продолжить начатую работу.

На большом деревянном столе были разложены вороха почерневшей кожи и тексты. Подальше, в стене, имелся узкий проход, ведущий в углубление, где лежали куски ткани, другая кожа, стояли глиняные кувшины, такие высокие, что доставали горлышками до потолка пещеры.

Чтобы успокоить дух, я сел за длинный деревянный стол, за которым обычно работал. Ножичком я принялся скоблить шершавую, плохо поддающуюся поверхность пергамента и скоблил до тех пор, пока пергамент не стал совершенно чистым и гладким.

Я начертил горизонтальные линии, стараясь оставить поля вверху, внизу и по бокам страниц, затем стал писать, располагая буквы по линиям, чтобы строчки были ровными. Структура пергамента должна быть одинаковой и очень однородной. Пергамент, с которым я предпочитаю работать, тонок, но прочен. Когда я пишу, мне нравится ощущать, как мягчеет кожа под моей ладонью, под чернилами и красками. Ведь пергамент — это кожа, жизнь которой продолжается вопреки огню и гниению. Вот почему на нем так долго сохраняется написанное, тогда как медь подвержена окислению. На пергаменте можно писать и вновь писать по ранее написанному, если только вымочить кожу в молочной сыворотке перед тем, как скоблить ее. Такой пергамент, называемый палимпсест, подобен нашей стране, на которой пишется История.

То ли поверхность кожи никак не поддавалась, то ли душа моя была взволнована? Но в моем сознании теснились другие слова, другие мысли. Я никак не мог сосредоточиться на тексте, и цель моя вдруг показалась такой незначительной… Совсем рядом, в Иудейской пустыне, развертывалась драма, и в центре этой драмы была женщина. В моем мозгу навязчиво звучало ее имя. Нажимая на лезвие, я скреб ножичком по коже, чтобы выровнять ее. Я попытался выписать букву, но кожа сопротивлялась, и у меня ничего не получилось. Правая рука соскальзывала, левая слабела.

Мне никак не удавалось избавиться от образа профессора Эриксона, жертвы того странного жертвоприношения. Я думал о том, что говорилось в наших текстах по поводу неисчислимых ударов, наносимых демонами разрушения даже в вечной могиле, о безмерном гневе мстящего Бога, об ужасе и бесконечном позоре, о посрамлении и предании огню целых регионов во все времена, из века в век, из поколения в поколение, о бедствиях, приносимых мраком.

Думал я и об убийце. Был ли он тем злодеем, пособником сатаны, который накинет сеть птицелова на наш народ и истребит всех его соседей? Если это было так, значит, время подходило. Время Конца Света.

Гнев обрушится на все полчище Сатаны,
Падет на всю живую плоть!
Бог Израиля являет свою чудодейственную мощь
Всякому нечестивому духу:
И все Доблестные объединяются для битвы,
И отряды святых сплачиваются ради Божьего дня.

Пусто стало во мне, и я решил прибегнуть к способу, которому научил меня мой равви-наставник: нужно выбрать какую-нибудь букву алфавита и вглядываться в нее до тех пор, пока слово не сбросит свою оболочку; тем самым я приду к первоначальному вдохновению, родившему его написание.

Я склонился над манускриптом. Потом взял копию и вычертил букву. Это была буква

«Алеф» — первая в древнееврейском алфавите. Она похожа на голову быка или вола. Она — как легкий выдох, прерывающийся только тогда, когда за ним следует согласная. «Алеф» — буква нематериальная, буква выдоха и отсутствия, буква божественная. Отсутствие ее в некоторых словах означает недостаток духовного и превосходство материального. Вот почему Адам после своего грехопадения утратил «Алеф» своего имени.

Так он превратился в «Дам»: Кровь.

ВТОРОЙ СВИТОК СВИТОК СИОНА

О Сион! Память моя воспомянет тебя, и я тебя благословлю.

От всего сердца, от всей души, со всею силою.

Ибо любовь просыпается во мне, когда моя

Память воспомянет о тебе. О Сион!

Ты надежда.

Ты — покой и Избавление,

В тебе зародятся поколения,

Тобою они выкормятся, твоим величием.

Они вспомнят о твоих пророках.

В тебе не стало Зла,

Нечистые и злые покидают тебя,

А твои сыновья возносят тебе хвалу,

Женихи твои чахнут по Тебе;

Они ждут Избавления,

Они льют слезы в твоих стенах.

О Сион! надеждой живут они, Надеждой на Избавление.

Кумранский свиток. «Псевдо-Давидовы псалмы»

Какова моя роль в этой истории? Я влип в нее невольно; а в действительности она началась еще в 1947 году, когда в Кумране были найдены древние рукописи. Три пергаментных свитка, обернутых истлевшей тканью, хранились в цилиндрических кувшинах. Ценность их быстро установили и поместили находку в один из американских банков, где они и пролежали несколько лет. Какое-то время спустя американские ученые официально подтвердили открытие этих библейских текстов, бывших на тысячу лет древнее, нежели те, которые были известны до сего времени. Тогда-то американские, израильские и европейские археологи и организовали экспедиции к Кумрану.

Так появились на свет еще четыре десятка кувшинов, содержавших тысячи и тысячи фрагментов текстов, среди которых находились и читаемые сегодня: Пятикнижие, Книга Исайи, Книга Иеремии, Книга Товия, Псалмы, а также фрагменты всех книг Ветхого Завета и апокрифические писания того же периода; некоторые из них относились к общине ессеев — такие как «Устав общины», «Свиток битвы детей света против детей тьмы» и, не исключено, «Свиток Храма».