Елена Блаватская - Разоблаченная Изида. Том I

• Название: Разоблаченная Изида. Том I
• Автор: Елена Блаватская
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-00503-1, 5-04-005588-9, 5-04-003966-2, 5-04-005589-7, 5-04-005589-7,5-699-00503-Х

«Разоблаченная Изида» – занимает центральное место в творчестве Елены Петровны Блаватской. Эту книгу по праву можно назвать энциклопедией оккультных наук. Среди затронутых в ней тем Восточная Каббала и утерянные магические искусства, влияние звезд и планет на человеческие судьбы и загадки пустыни Гоби, материализация Духов и жизнь после смерти.

---

«Около меня сидит пациентка из далекого континента, где она родилась и получила образование. На стене висит портрет какой-то ее далекой пра-пра-бабушки начала прошлого века. И каждою чертою лица одна в точности напоминает другую, хотя одна никогда не уезжала из Англии, а другая – американка по рождению и по одному из родителей».

Власть воображения над нашим физическим состоянием, даже после того, как мы достигаем зрелого возраста, проявляется всячески. В медицине умный врач без колебания признает в нем целительную или болезнетворную мощь, гораздо большую, чем его таблетки и питье. Он называет это vis medicatrix naturae, и его первое усилие направлено на завоевание доверия пациента настолько, что он может заставить природу искоренить заболевание. Страх часто убивает, а горе имеет такую власть над тонкими флюидами тела, что не только выводит из строя внутренние органы, но даже заставляет поседеть волосы. Фицин упоминает сигнатуры утробных плодов со знаками вишен, различных фруктов, красок, с волосами и наростами, и признает, что воображение матери может преобразить утробный плод в подобие обезьяны, свиньи или другого животного. Марк Дамасский повествует о девушке, покрытой волосами и, подобно современной Юлии Пастран, снабженной настоящей бородой; о Гьюлайлме Парадинусе, ребенке, чьи ногти походили на когти медведя; о Балдуине Ронсэе, родившемся с сережками индюка, о Парее, с головой наподобие лягушки. Авиценна повествует о цыплятах с головами коршунов. В последнем случае, который служит прекрасным примером власти того же самого воображения у животных, зародыш был отштампован в момент зачатия, когда в воображении курицы рисовался настоящий коршун или воображаемый. Это понял доктор Мор, который приводит этот случай со слов Авиценны и очень уместно указывает, что так как яйцо, о котором идет речь, могло быть высижено на расстоянии сотен миль от снесшей его курицы, то микроскопическая картина коршуна, запечатлевшаяся на зародыше, должна была сама увеличиваться и совершенствоваться вместе с ростом цыпленка совершенно независимо от каких-либо последующих воздействий со стороны курицы.

Корнелий Гемма рассказывает нам о ребенке, родившемся с кровоточащей раной на лбу, что было результатом угроз его отца матери «…направившего обнаженную саблю на ее лоб». Сеннертий отметил случай с беременной женщиной, которая, увидев, как мясник большим ножом рассекал надвое свиную голову, родила затем ребенка с лицом, рассеченным по верхней челюсти, небу и верхней губе до носа. В книге Ван Гельмонта «Введение данных» сообщается о многих удивительных случаях. Жена портного в Мехлине стояла в дверях своего дома и видела как у одного солдата в драке отрубили руку; это произвело на нее такое сильное впечатление, что она преждевременно родила ребенка только с одною рукою; место другой руки кровоточило. В 1602 г. жена Марка Девогелера, антверпского торговца, увидев солдата, только что потерявшего руку, также преждевременно родила дочь с одною только рукой и другою кровоточащею, как и в предыдущем случае. Ван Гельмонт приводит третий пример о женщине, которая оказалась свидетельницей, как по приказу герцога д'Алва были обезглавлены тринадцать человек. Ужас этого зрелища гак подействовал на нее, что у нее

«вдруг начались родовые потуги, и она родила совсем нормальное дитя, но у него не было головы, а только окровавленная шея, какие видели у казненных. Но что делает такие происшествия еще более удивительными, так это то, что в описанных случаях нехватающих рук и головы нигде не могли обнаружить» [290, с. 393].

Если бы можно представить себе такую вещь, как чудо в природе, то вышеприведенные случаи исчезновения целых частей тела неродившегося ребенка могли бы подойти под эту категорию. Мы тщательно просматривали труды позднейших авторитетов по физиологии в поисках какой-либо более или менее приемлемой теории, объясняющей хоть что-нибудь по поводу родимых знаков и вообще, сигнатур утробного плода. Самое большее, что они могут сделать, это регистрировать случаи того, что они называют «спонтанными отклонениями от типов», и затем опираться на «любопытные совпадения» мистера Проктора, или же откровенно признаться в своем незнании, как это дали люди, неудовлетворенные суммою познаний человечества. Магенди признается, что несмотря на научные исследования, о жизни утробного плода известно сравнительно мало. На 518 странице американского издания его «Краткого изложения элементарной физиологии» он приводит пример, где «пуповина была разорвана и затем срослась», и он спрашивает:

«Каким образом совершалось кровообращение в этом органе?» – На следующей странице он говорит: «В настоящее время нам ничего не известно, как совершается усвоение питания утробного плода». – В отношении питания он задает вопрос: «Что же тогда мы можем сказать о питании утробного плода? Труды по физиологии содержат по этому предмету только смутные догадки». – На 520 странице мы встречаем следующее высказывание: «Вследствие какой-то неизвестной причины, различные части утробного плода развиваются противоестественным образом». – С удивительной противоречивостью своим предыдущим признаниям о неосведомленности науки по этому предмету, эти признания мы только что цитировали, он добавляет: «Нет оснований думать, что воображение матери может иметь какое-либо влияние на формирование этих чудовищ; кроме того, продукция такого рода ежедневно наблюдается в потомстве других животных и даже у растений».

Какой прекрасной иллюстрацией является это высказывание к методам ученых мужей! – с того момента, как только они выходят за пределы установленных фактов, их суждения, кажется, становятся совершенно извращенными. Их выводы из своих собственных исследований очень часто значительно ниже по достоинству, чем выводы других людей, получивших факты из вторых рук.

Научная литература постоянно снабжает нас примерами истинности сказанного; и когда мы рассматриваем рассуждения материалистических исследователей психологических феноменов, это правило поразительно проявляется. Те, кто слепы духом, не в состоянии отличить психологические причины от материальных следствий так же, как страдающие дальтонизмом не могут отличить красное от черного.

Элам, ничуть не будучи спиритуалистом, а, наоборот, являясь его врагом, выражает мнение честных ученых в следующих словах:

«Каким образом сознание и материя могут действовать и реагировать друг на друга – остается необъяснимым; эта тайна признана неразрешимой и, вероятно, такой и останется навсегда».

Большим авторитетом в Англии по вопросам порока развития пользуется «Наука и практика медицины» У. Аткина, доктора медицины из Эдинбурга и профессора патологии Военно-медицинского училища; американское издание которого осуществил профессор Мередит Клаймер, доктор медицины Пенсильванского университета, которое пользуется в Соединенных Штатах равным успехом. На 233 странице I тома мы находим подробное рассмотрение данного предмета. Автор говорит:

«Суеверия, нелепые понятия и странные причины, приписываемые случаям такого уродства теперь быстро исчезают при свете ясных толкований тех знаменитых анатомов, которые задались целью исследовать рост и развитие человеческой яйцеклетки. Достаточно здесь назвать имена Дж. Мюллера, Ратке, Бишофа, Сент-Илера, Бурдаха, Аллена Томпсона, Г. и У. Вролика, Вольфа, Меккела, Симпсона Рокитанского и фон Аммона в качестве достаточного свидетельства, что научная истина со временем рассеет туман невежества и суеверия».

Судя по уверенному тону выдающегося автора, можно подумать, что мы уже обладаем средствами, чтобы легко разрешить запутанную проблему или, по крайней мере, имеем какую-то путеводную нить, с помощью которой можно будет выйти из затруднения. Но в 1872 г., после использования всех трудов и изобретательности вышеперечисленных блестящих патологов, мы находим, что он делает то же самое признание в незнании, какое выразил Магенди в 1838 г.

«Тем не менее», – говорит он, – «большая тайна все еще окружает происхождение уродств; можно считать, что происхождение их сводится к двум моментам, а именно: 1. уродство может возникнуть в результате повреждения самого зародыша; 2. оно может возникнуть в результате деформации, произведенной внешними причинами в период развития утробного плода. Что касается первого момента, то полагают, что зародыш в начале может быть изуродован или неполноценен вследствие какого-то влияния, исходящего из мужского или женского начала, как это бывает при повторных рождениях одного и того же порока развития от тех же родителей, где недостаток одной из сторон передается новорожденному, как наследие».