Кир Булычев - Жертва вторжения (сборник)

• Название: Жертва вторжения (сборник)
• Автор: Кир Булычев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-19078-2, 5-699-19078-3

Великий Гусляр… Этот город невозможно найти ни в одном, даже самом подробном географическом атласе, но на карте русской фантастики он выглядит заметнее иных столиц. Кир Булычев с присущим ему неподражаемым юмором, мудрой иронией и язвительным сарказмом поведал нам о нравах и порядках Великого Гусляра, о его жителях и необычайных происшествиях, то и дело приключающихся с ними. И пусть описываемые события порой выглядят совершенно невероятными, нетрудно заметить, что вымышленный городок отразил в себе многие черты нашей родной действительности.

Любимое детище Кира Булычева, "Гуслярские хроники" создавались на протяжении четырех десятилетий и включают более 100 повестей и рассказов. Автор всегда хотел собрать их воедино. "Жертва вторжения" – вторая часть первого полного двухтомного издания знаменитого цикла.

---

Бармен тут же высунулся из своей дверцы – уши у него были тонкие, прозрачные. Но имелись в виду другие уши.

Разговор продолжился вечером, когда Дилемма отпела три песни в концерте для немногочисленных обитателей салона «Малахов редут», отмахнулась от липучих поклонников и велела телохранителю принять водки и идти в каюту. Так что они остались в углу салона втроем, сильно выпивши, и Василий Борисович был весел. Кошачьи глазки Питончика сверкали непринужденным весельем, и, предвкушая неудержимый интерес собеседников к его тайне, он заранее наслаждался тем, как помучает их, прежде чем раскроет ее…

Сдался он только в половине двенадцатого.

– Ребята из ФСБ мне нашептали, – сказал Питончик. – Есть новые результаты. Опровергают все самые неожиданные ожидания… Хуже не придумаешь.

– Василий Борисович, – посмел перебить Удалов, – а с какой целью проводится эта государственная программа? Ведь кто есть, тот есть. Не сажать же его в тюрьму за преступления его предыдущей оболочки?

– Ах, как сказал! – обрадовалась Дилемма. – Предыдущая оболочка! У меня тоже была.

– У тебя была шкура, – грубо ответил Василий Борисович, потому что чувствовал свою силу и мог поизгаляться над ближними. – А программа проводится с понятной целью. Чтобы знать, чего в будущем ждать от ответственного товарища.

– Все равно я не понимаю, – вставила Дилемма. – Мало ли у кого какой характер?

– На большом посту последствия могут быть роковые.

– И как же комиссия…

– Вот в этом вся штука. – Питончик налил из бутылки «Белой лошади» себе в фужер, добавил шампанского, потому что любил гулять изысканно, хлопнул и заел омарчиком. – Комиссия на самом высоком уровне. Если наш перерожденец неуправляемый, опасный, то его стараются тихо подвинуть, пока парламентская Дума не узнала и не предложила в президенты. Вы омаров пробовали? Очень советую, велите принести, если с валютой свободно.

– Я могу себе позволить! – окрысилась Дилемма.

Люди познаются в мелочах. А в мелочах Василий Борисович производил впечатление прижимистого гражданина.

– Простите, – спросил Удалов, – а какой-нибудь пример можно узнать?

– Я тебе пример, а ты – в «МК», и там сенсация. А потом меня нечаянно машиной инкассатора переедут. Это бывает…

– А мы – никому! – сказала Дилемма. – Ни слова.

– Вы имен личных не употребляйте. Так, чтобы только пример, – просил Удалов. – Например, один товарищ или одна гражданка…

– Эх, все равно рискую, ох, рискую…

Питончик помолчал. Хлопнул еще стакан виски с шампанским. Золотой перстень с изумрудом загадочно сверкнул, кинув лазерный луч по салону. Дилемма подобралась, как пантера, – за таким изумрудом можно прыгнуть и с десятого этажа.

– Привожу пример, – сказал Питончик негромко. – Есть один человек в столице. На руководящем посту. И стал он вызывать опасения специалистов своей гигантоманией.

– Как так? – удивилась Дилемма, которой такое выражение было неизвестно.

– В масштабах столицы он начал баловаться Днепрогэсами. И чем дальше, тем больше. За пределами разумного. Ну, допустим, есть в столице триста разрушенных церквей. А он строит на пустом месте собор выше Эйфелевой башни. Гору сроет – поставит на ее месте пику, которая пронзает Луну. Даже зоопарк превратил в бетонный готический замок на десять кварталов. А в центре города сделал яму…

– Знаю, знаю, – сказала Дилемма. – Вы имеете в виду…

– Ни слова! – прошептал злобно Питончик. – Мне за клевету пропадать не хочется.

Он собственноручно влил в глотку певицы стакан виски с пивом. «Конотопская лукавая» – так именуется этот коктейль в кругах теневого бизнеса. А Удалов, чтобы замять неловкую паузу, спросил:

– Ну и какие результаты?

– Собралась комиссия, взяли у него волосок. И обнаружили, что он и на самом деле перерожденец…

– А кем он был раньше? – задохнулась от нетерпения Дилемма.

– Фараоном Хеопсом, – ответил Питончик, глядя в потолок, по которому бегали цветные пятна от прожектора.

– Кем? – спросила еще раз Дилемма.

– Египетским фараоном. Соорудил пирамиду рабским трудом сограждан, не обращая внимания на царившую вокруг нищету и угнетение трудящихся.

– Он врет, да? – спросила Дилемма Удалова. Но Корнелий Иванович не был в том убежден и потому с сомнением покачал головой. Где-то он слышал про такого жестокого фараона.

– Вы не отвлекайтесь, – приказал Питончик. – Что от меня узнали, больше нигде не скажут. Топ-секрет!

– Ну и что? – спросил Удалов. – Предположили…

– Дурак! Не предположили, а доказали! Убедительно доказали. Теперь эти разработки японцы у себя пускают. У них даже дворника не возьмут на службу, пока не выяснят, кем он был в предыдущем рождении.

– А конкретно? – спросила Дилемма.

– Конкретно – собрали Совет безопасности, вызвали туда человека и сказали: «Ты можешь храмы и автостоянки сооружать, крупнейшие в мире. Но учти, что мы ждем от тебя угрозы. Так что отныне тебе, товарищ хороший, запрещено возводить в Москве пирамиды и усыпальницы. Чуть что – мы тебя, как Хеопса, замуруем в твою пирамиду, и доживай там свой срок».

– И что? Что? – Карие глаза Дилеммы ярко пылали.

– Поплакал он. Все же натура у него хеопсовская. Потом смирился. Важнее должность сохранить. Ей соответствует погребение на Новодевичьем.

Василий Борисович помахал пальцами, призвал официанта и заказал еще бутылку виски и побольше пепси-колы.

– А кого еще проверяли? – спросила Дилемма.

– Мы политиков не трогали, – сказал Питончик с лукавой пьяной усмешкой.

– А если из правительства? – спросила Дилемма.

Но Питончик повернулся, захватив недопитую бутылку, потому что не могло быть у него такого пьяного состояния, чтобы он своего не взял, и побрел к себе в каюту. Так что Удалов узнал в тот вечер много, но недостаточно.

Больше к разговору о перерождениях не возвращались, так как у Питончика появились интересы, связанные с дочкой одного министра из соседнего полулюкса, которая спала с телохранителем Дилеммы. В результате разразился скандал с мордобоем, а Удалова никто больше не замечал и с ним почти не здоровались.

Корнелий верил и не верил информации, сообщенной ему Питончиком, и в нем роились дополнительные вопросы. Только задать их было невозможно.

До самого последнего дня.

В последний же день, когда лайнер гордо подошел к причалу Одесского порта, судьба в последний раз столкнула бывших собеседников на трапе. Как в трагедии, где в последней сцене выходят все жертвы и мерзавцы, чтобы выяснить отношения.

Первой спускалась Дилемма в оранжевых волосах и зеленом плаще. Пограничники при виде нее сделали под козырек. Телохранитель пронзил их волчьим взглядом. Затем спускался Удалов с супругой. Уже на набережной он догнал Дилемму и негромко сказал ей вслед:

– До свидания, Дилемма Матвеевна. Рад был с вами познакомиться. Спасибо от публики за ваш талант.

Дилемма обернулась на голос. В момент расставания что-то дрогнуло в ее сердце. Она улыбнулась, сверкнула карими глазами, взмахнула ресницами и сказала:

– А славно мы с вами надрались в тот вечер!

Ксения ахнула: Удалов ей не во всем признается.

– Не бойтесь, мамаша, – сказала ей Дилемма. – У нас с вашим мужем доверительные отношения, но не интим.

– Вот именно! – раздался голос сверху. Там спускался Василий Борисович. Сам Питончик. – Мы славно посидели.

Оказывается, и он мог быть сентиментальным. Удалов расплылся в улыбке.

– Рад с вами попрощаться! – крикнул он.

Они все остановились у трапа на причале. Синий «Мерседес» медленно двигался вдоль борта.

– Ну вот, за мной уже приехали, – с некоторой ностальгией в голосе сказал Питончик.

– Тогда скажите скорее, а то всю жизнь буду мучиться, – страстно взмолилась Дилемма. – Скажите, чей перерожденец тот человек, который так грубо с женщинами обращается? Я буквально торчу, когда его по телику показывают!

– Все в жизни не так просто, кошечка, – сказал Василий Борисович, ласково, но твердо хватая короткими пальцами эстрадную звезду за подбородок и поворачивая ее к себе с намерением, видно, впиться на прощание губами в розовые губки гражданки Вагончик. – Ты думаешь, если человек заявляет, что намерен вымыть свои сапоги в Индийском океане, значит, он в предыдущем рождении был Александром Македонским?

– Да, – прошептала Дилемма, не пытаясь вырваться.

– А когда проверили на генетическом уровне, оказалось, что в предыдущем рождении наш с тобой герой был чукчей!

– Ах! – вырвалось у Удалова.

– Вот именно. И этот товарищ чукча всю жизнь мечтал вымыть ноги в теплой воде. А так как советская власть дала чукче начальное образование и поведала о стране Индии, а вот горячую воду в те края не провела, то и образовалась у чукчи мечта, не реализованная ввиду ранней гибели чукчи на клыках моржа.