Олег Дивов - Как я был экстрасенсом

• Название: Как я был экстрасенсом
• Автор: Олег Дивов
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005832-2

…Рассматриваемые ниже концепции носят довольно-таки спорный, а местами и деликатный характер. Автор не вправе навязывать читателю свою точку зрения. Посему он рекомендует: в зависимости от личных предпочтений, вы можете расценивать этот текст и как документальный, и как художественный. Более того, автор заранее отказывается от каких бы то ни было дискуссий по поводу истинности описываемых им событий. Надоело.

---

Олег ДИВОВ КАК Я БЫЛ ЭКСТРАСЕНСОМ

Рассматриваемые ниже концепции носят довольно-таки спорный, а местами и деликатный характер. Автор не вправе навязывать читателю свою точку зрения. Посему он рекомендует: в зависимости от личных предпочтений, вы можете расценивать этот текст и как документальный, и как художественный. Более того, автор заранее отказывается от каких бы то ни было дискуссий по поводу истинности описываемых им событий. Надоело.

Фрагменты, выделенные шрифтом, носят характер лирических отступлений или поясняющих цитат. Все цитаты обозначены кавычками. Список цитируемых материалов см. в конце текста.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ЧЕРТЕЙ.

Чертенок разбудил меня около часа ночи. Сначала я почувствовал странный дискомфорт – в мой сон вторгся непонятный жующе-скрежещущий звук. Собственно, и звуком-то это назвать было нельзя. Просто некая вибрация, отдающаяся во всем теле: я ощущал ее каждой своей клеточкой, и осознать ее как звук мне, наверное, было проще. До сих пор не уверен, слышал ли я это быстрое и невнятное «хрр-вжж-хрр-вжж» ушами. Предположим, что слышал. Тогда можно будет использовать следующую ясную и понятную языковую форму – ребята, ничего более инородного и отвратительного мне в жизни слышать не доводилось. А я, между прочим, слышал однажды, с каким звуком проламывается череп.

В общем, мне стало так неуютно, что я проснулся. И увидел, как эта фигня движется через комнату.

Сейчас, по прошествии лет трех, легко сказать «эта фигня». Честное слово, тогда это была совсем не фигня. Маленькая черная мерзость, хрюкая и вжикая, двигалась на высоте примерно в метр со скоростью быстрого человеческого шага. Пришла она сквозь толстую стену дореволюционной постройки и теперь намеревалась пройти еще одну. Стены ей не мешали, скорее она их не замечала вовсе. Ей вообще ничто в мире не могло помешать.

Черная штука, чернее ночи – плотное шарообразное тело размером с футбольный мяч и мохнатая аура вокруг еще сантиметров на двадцать. Пакость невообразимая. Я сразу догадался, что она чешет мимо по своим делам. Но легче мне от этого не стало. Хорошо, конечно, что эта штука не собирается меня трогать. Но и тронуть кого угодно ей ничего не стоит. Ты вот только высунься… Хотя высунуться я при всем желании не мог. Парализовало страхом.

Вообще-то меня никогда не парализует страхом. Наоборот, я с перепугу сам кого хочешь напугаю. А тут – инстинктивно сжался в комок и старался не отсвечивать. Сработал древнейший механизм животного ужаса перед всем инородным, сидящий в каждом человеке. По идее, я мог бы попытаться как-то провзаимодействовать с визитером. Сунуться в его сторону, подать голос, да мало ли что еще. Любой здравомыслящий индивидуум на моем месте так бы и поступил – в надежде, что морок растает. Но здравомыслящих на тот момент в спальне не осталось. Как не оказывается их при внезапной встрече с йети, зелеными человечками из космоса и другой глюкоподобной аномальщиной. Обширная литература на эту тему свидетельствует: у всех, кто близок к клинической норме, столкновение с неведомым вызывает мгновенное обалдение вплоть до полного ступора. Дальше – по просьбе клиента: йети тебя скорее всего отгонит подальше, чтобы не лез в его владения. Зеленый просто залезет в «тарелку» и улетит, потом оклемаешься.

Психи, конечно, аномальных явлений не боятся. Но на то они и психи – ты поди разберись, кого именно сумасшедший принял за инопланетянина: соседа-алкоголика или налогового инспектора.

Поэтому если у вас при случайной встрече с неведомым отчетливо затряслись поджилки, гарантирую: к психиатру ходить незачем. Тем более, что психиатры по долгу службы имеют дело и не с такими, как вы: могут счесть за легкий случай и ненароком подлечить. Если потом глюки валом повалят – так я вас предупреждал.

Короче говоря, я лежал битой тушкой и боялся вздохнуть. Чертенок – так я его для себя обозначил – миновал полкомнаты. Принято говорить: «мне показалось, что прошла вечность». Не знаю. Я воспринимал происходящее в реальном времени, просто чувства обострились настолько, что каждое мгновение – а все событие от начала до конца заняло секунды три-четыре – я мог разложить на несколько фаз сообразно тому, что именно увидел, понял, отметил.

Самым поганым моментом оказался тот, когда я почувствовал: жена проснулась. И тоже увидела чертенка. Он и ее, мерзавец, разбудил. Сторонние наблюдатели мою супругу часто сравнивают с кошкой – из-за соответствующего разреза глаз. В ту ночь я сторонним наблюдателям поверил: глаза у нее оказались как блюдца и горели в темноте зеленым огнем, будто у зверя, попавшего в свет автомобильных фар. Естественно, это я потом разглядел, когда чертенок прошел сквозь дом, и нас отпустило настолько, что мы смогли повернуться друг к другу.

Собственно, так оно и было – чертенок исчез на улице, затопившая комнату вибрация испарилась, мы уставились друг на друга, подобрали отвалившиеся челюсти и попробовали слегка отдышаться. Ужас мы пережили такой, что даже заговорить было немного боязно. «Видела?» – спросил я. «Уффф…». Еще бы она не видела.

Интересно – мы никогда не обсуждали тот случай. Самый длинный из наших диалогов на эту тему затянулся аж минуты на две – когда жена согласилась, что да, определение «чертенок» очень даже подходит. Дело в том, что и обсуждать-то особенно было нечего. Мы видели одно и то же оба. Либо слишком много видели, либо слишком мало, чтобы хоть как-то случившееся интерпретировать. Откуда фигня возникла – черт ее знает. Куда убралась – не наши проблемы. Кто она/оно/это такое – без понятия. Зачем она тут… Вот, наверное, единственное, что мы знаем совершенно точно и готовы утверждать: она шла мимо по своим делам.

Лирическое отступление. Попадается среди читателей такой малоприятный тип (я его для себя называю «дотошная сволочь»), которому всегда не хватает подробностей. Специально для дотошных сволочей докладываю следующее. Траектория движения черной пакости была совершенно прямолинейна. И если провести сообразно этой траектории воображаемую прямую сквозь нашу спальню и обе стены, получится довольно забавная картина. Предыдущая точка – ни больше, ни меньше, личные апартаменты приходского священника (у нас церковь во дворе). Последующая – казарма полка обеспечения Генштаба. Если принять А за старт, С за финиш, а нами в точке В пренебречь, как незапланированными свидетелями, вывод напрашивается такой. Батюшка посреди ночи развлекался экзорцизмом и из кого-то изгнал беса. Изгнанный, жалуясь на нелегкую долю беженца, рванул в казарму искать себе новую подходящую душонку.

Насчет казармы я готов согласиться – бесу там было бы раздолье. Спросите любого аборигена в районе Арбатской площади, и он вам скажет – задолбали уже молодые солдаты, которых «дедушки» гонят на московские улицы побираться. Это ж до какого сногсшибательного козлизма надо докатиться! Недаром любой, кто отслужил срочную в настоящей армии, а не московской, убежден, что в полку обеспечения ГШ приличному человеку взяться просто неоткуда, туда не берут таких за ненадобностью (естественно, парни из ГШ это мнение не разделяют, и их тоже можно понять).

Но увы, как казарма ни готовься к одержимости бесом, ничего не получится – батюшка подкачал. Священник из нищей и ободранной страны, он разъезжает на хорошо ухоженном «Ауди». Однажды я наблюдал, как это высокодуховное лицо совершало некий ритуал над служками – или как там у них бесплатная прислуга называется? – сидя в машине. Только дверь приоткрыл да руку высунул: дождь был на улице. Девчонка на мокрый асфальт – бряк! Святой отец ее перекрестит и руку для поцелуя – на! Следующая. И все счастливы. Тоже верно: батюшка если простудится – кто деньги зарабатывать будет?… Короче говоря, не подходит наш пастырь на роль экзорциста, чересчур себя бережет.

Возможно – и даже правдоподобно, – что таких, как мы с женой, нужно гнать поганой метлой, да подальше, чтобы воду не мутили. Черти им мерещатся, видите ли… Тесть мой, довольно известный тут и «там» физик-экспериментатор, во всю эту историю с чертенком просто не верит. Однажды выпили как следует в тесном семейном кругу, и беседу почему-то занесло на всякие аномальные явления. Тесть по ним основательно проехался со своих физических позиций. Ну, мы и… Того. Распустили языки. Ладно, жена, насколько я знаю, никакими тайными клятвами не связана. Но я-то себе еще сто лет назад строжайший зарок дал: если не хочешь неприятностей – прикидывайся шлангом. Молчи. Особенно насчет того, что пережил сам. Все-таки не удержался. Рассказал. О-о, до чего же это было интересно! Представьте – у вас репутация вполне правдивого человека. Вы рассказываете правдивую историю. Собеседник внимательно слушает. Внешне полная идиллия. Но в какой-то момент до вас доходит: не верит. То есть вам он верит. А в историю – нет. Хорошенький парадокс, не правда ли: правдивость информации сомнению не подвергается, но в систему представлений собеседника она не укладывается никак. Не лезет.