Барбара Майклз - Тени старого дома

• Название: Тени старого дома
• Автор: Барбара Майклз
• Издательство: Вече, Селена+, АСТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7141-0211-8, 5-88046-074-6

Молодой человек, открытый и здоровый на вид, ночью выглядит совершенно иначе – глаза его фокусируются на чем-то, руки передвигаются по чему-то не видимому. Как же объяснить такую разницу...

Романы Барбары Майклз – произведения любовного и детективного жанра одновременно. Мистика, приключения и любовь – вот главные составляющие этих захватывающих историй.

---

II

Я дважды споткнулась на узкой лестнице, ведущей в подвал. Если бы Роджер не поддержал меня под локоть, я бы упала.

Кевин вел нас, чтобы показать надгробие Этельфледы. Именно это обстоятельство, по-видимому, и повлияло на мое состояние, на координацию движений.

Кевин объяснил, что Этельфледа была той самой женщиной, изображенной на портрете в его комнате. Когда Роджер спросил его, как он это определил, Кевин ответил просто:

– Ее имя написано на холсте. – Досада, обозначившаяся на лице Роджера, выглядела очень смешно. Никто из нас не заметил и даже не удосужился поискать надпись к портрету. Кевин продолжал объяснять, что он заинтересовался этой женщиной после того, как обнаружил несоответствие между костюмом и временем, когда картина могла быть написана. – Указание имени на портрете дает основание предположить, что она существовала в действительности и не являлась вымышленной средневековой дамой. Поэтому я представил себе, что она могла быть одной из прежних обитательниц дома, и начал просматривать записи.

– Ты никогда не говорил об этом, – пробормотала я, запинаясь.

– Тебе? – Кевин пожал плечами. – Я всегда чувствовал свою вину из-за того, что прекратил работу над книгой. И я не решился признаться, что транжирю время на исследование древностей. Я так мало знаю средневековую историю, хотя этот период всегда интересовал меня. Поэтому, развивая свои исследования, я добрался до склепа и предположил, что одно из надгробий в нем принадлежит ей. Так и получилось. Идемте, я покажу вам.

Он оказался прав. Она была там. В жестком и элегантном головном уборе, в красивых одеждах она лежала со сложенными на груди руками. В ее лице застыла идеализированная красота юности без каких-либо индивидуальных особенностей. На свету вся ее фигура отливала мягким золотистым блеском. Мемориальная плита была не каменной, а металлической. Латунь была красиво выгравирована. Плита имела примерно четыре фута в длину и два фута в ширину и была встроена в углубление в камне. Вначале я не могла понять, как пропустила это во время нашей первой экскурсии по склепу. Затем я вспомнила, что мы не были в этом помещении. Оно, должно быть, примыкало к тому, где мы читали надписи на надгробиях. Когда-то давно оба помещения составляли одно. Закругленные своды, поддерживаемые массивными колоннами слева от двери, должно быть, находились первоначально в центре, но потом вследствие ослабления конструкции пространство между колоннами было заполнено кирпичом и строительным раствором.

Би опустилась на колени, воркуя от восхищения:

– Один из моих друзей копировал рисунки на латуни с помощью притираний. Я всегда хотела попробовать заняться этим. Это очень красиво. Взгляните на завитки волос и на эти изгибы, обозначающие складки одежды. Я никогда не видела ничего подобного. Обычно только фигура выполняется из латуни и затем встраивается в камень.

– Латунные плиты менее распространены, чем одиночные латунные фигуры, но они встречаются. – Я могла предположить, что Роджер знает все, касающееся этого предмета. Он опустился на пол, ворча от прилагаемых усилий: – Что это здесь написано по краям плиты?

– Ее имя, – сказал Кевин. – Я не смог различить остальную часть надписи. Но это так очевидно.

Держа нос всего лишь в дюйме от памятника, Роджер прополз по краю, стараясь разобрать надпись, обрамляющую латунную плиту.

– Проклятые готические буквы! – пробормотал он. – Мне кажется, вы правы, Кевин. Это Этельфледа. Вопросов не возникает. Оставшаяся надпись частично на латинском, частично на английском языке: «Царица ночи, будь благосклонна ко мне». Я не вижу дат рождения и смерти и никаких других биографических данных.

– Может быть, они были первоначально, но не сохранились? – предположила Би.

Роджер продолжал ползать и бормотать:

– Dormo sed resurgam. «Я сплю, но я встану». Глупое религиозное изречение.

– Я думаю, что это не относится к нашему призраку, тетя Би – сказал Кевин. – Этельфледа не может здесь прогуливаться. Она умерла с репутацией праведницы.

Его фривольный тон раздражал. Би нахмурилась, а отец Стивен холодно сказал:

– Она ушла на покой с молитвами на устах. В ее руках распятие.

Роджер взглянул наверх, подобно собаке, жаждущей кости.

– Я очень хотел бы знать, – произнес он, поддерживая мою однажды отпущенную реплику, – как глубоко копал миллионер, когда он воздвигал этот дом.

– Вы что, кладбищенский вор? – спросил Кевин, усмехаясь. – Не собираетесь ли вы потревожить прах Этельфледы?

– Не дай бог, – пробормотал отец Стивен.

Когда Кевин предложил подняться во дворик и отведать напитков, отец Стивен сказал, что ему пора домой.

Мы проводили его до дверей, где он взял Би за руку и со значением посмотрел на нее:

– Приезжайте ко мне завтра. Мы продолжим разговор.

Кевин снисходительно улыбнулся.

– Я больше не помешаю вам разговаривать на религиозные темы, – заверил он их.

– Нет, нет... Мне просто пора возвращаться.

– Было очень приятно увидеть вас, – сказал молодой владелец имения. – Приезжайте в любое время, Роджер. Я угощу вас прекрасными напитками.

Они вышли вместе. Я задержалась, чтобы услышать, как отец Стивен мягко заверил:

– Это замечательно, что мы поговорили об этом, Би. Я очень заинтересован. Обещайте, что вы не будете делать ничего спонтанно, пока у нас не появится возможность обсудить возможные последствия.

– Очень хорошо, – обещала Би.

Когда он ушел, она повернулась ко мне:

– Вот это сюрприз! Ведь правда?! Я знала, что делаю правильные шага, но никак не думала, что они будут настолько успешными.

– Я не знаю, Би, – произнесла я неуверенно. – Вы думаете...

– Я уверена, что я на правильном пути. – Ее лицо пылало. – Теперь, когда мы знаем ее имя, мы можем больше узнать о ней и затем...

– Успокоить возмущенный дух, – продолжила я.

– У вас есть какие-то сомнения? Почему?

– Я не знаю, – снова сказала я. – Но мне так не кажется...

– Жаль, что у вас такие ощущения. – Би по-дружески положила руку на мое плечо. – Я очень рада, Энн. Не только потому, что мы нашли ключ к дальнейшим поискам, но и потому, что мы можем быть уверены, что у духа нет никаких враждебных намерений. Я никогда не боялась его, теперь же я чувствую легкую жалость. Если бы только вы могли разделить мою веру.

– Мне жаль, что я не могу, – ответила я честно. Но мне хотелось знать: была ли вера Би лучом света, пронизывающим мрак, или же плотной завесой, ослабляющей ее связь с реальностью?

III

Роджер пригласил нас на ужин. К моему удивлению, Кевин откликнулся с готовностью. Казалось, что он очень доволен собой. Среди прочих тем разговор коснулся и Этельфледы, о которой он говорил не более заинтересованно, чем об остальном. Он все еще не добился успеха в поиске материалов, в которых упоминалось бы ее имя.

– Мы должны провести профессиональную библиотечную работу и составить каталог книг, – сказал он. – Я не думаю, что это когда-либо делалось.

– Вы не найдете печатных книг времен Этельфледы, – возразил Роджер.

Кевин окинул его усталым страдальческим взглядом:

– Я знаю, Роджер, знаю. Но могут сохраниться манускрипты – акты, завещания и тому подобное. Если они существуют, то я просто еще не нашел их.

– Может быть, я могу помочь вам? – предложил Роджер.

Реакция Кевина была такой, какой и должна была быть, – одновременное удивление и признательность:

– Если вы располагаете временем, это было бы здорово.

– У меня есть свои мотивы, – признался Роджер.

– Вы предупредите нас, когда надумаете к нам приехать, – произнес Кевин с улыбкой.

– Я не могу сразу. У меня проблемы с... водопроводом. Ничего, если я попрошу вас дать мне несколько дней, чтобы уладить этот вопрос?

– Конечно. Нет проблем. Если тетя Би не возражает.

– Нисколько, – сказала Би.

– Было бы прекрасно, если бы кто-нибудь составил вам компанию, – предложил Кевин.

После ужина Роджер покинул наш дом и уехал «заниматься своими делами». Я предположила, что «дела» состояли в подготовке дополнительных приборов для охоты за призраком, и хотела бы знать, не собирается ли он проводить все ночи в нишах, делая снимки. Я не собиралась сама участвовать в этих «делах», если даже Кевин был осведомлен о его присутствии в доме. Чем чаще я вспоминала о его нападении на мнимого вора, тем больше это тревожило меня. Кевин был не из робкого десятка. Вполне в его характере было хватать непрошеных гостей в одиночку. Но ему совсем не свойственна была жестокость, стремление придушить человека, уже поверженного. Рукопашная борьба такого сорта не характерна для пацифиста, человека, постоянно избегающего контактных видов спорта. Однажды он сказал мне, что не играл даже в баскетбол, хотя университетский тренер пытался уговорить его попробовать свои силы в команде. Личность Кевина развивалась по-другому, более утонченно. Возможно ли, что изменения в нем проявились в склонности к насилию?