Дмитрий Емец - Таня Гроттер и трон Древнира

• Название: Таня Гроттер и трон Древнира
• Автор: Дмитрий Емец
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 978-5-699-11008-7

Давненько в Тибидохсе не было таких неприятностей! Похищены основные источники магии: предметы, принадлежавшие когда-то Древниру. Правда, существует еще трон древнего мага, энергии которого хватит на тысячелетия. Но беда в том, что никто не знает, где он находится. День ото дня запасы магии в Тибидохсе иссякают, и все ученики отправлены в мир лопухойдов. Таня Гроттер и Баб-Ягун оказываются в семействе Дурневых... Но ничего в магическом мире не может быть важнее драконбола. Все с нетерпением ждут матча команды невидимок со сборной Тибидохса. Интригу накаляет то, что легендарный Гурий Пуппер наконец влюблен. Сотнями летят купидончики с цветами и письмами! Интересно, кому Пуппер их посылает? Без охмуряющей магии тут явно не обошлось... Но Таня совсем не этого хотела!!!

---

– Узнаю милого по походке, а старого скрипуна по перстеньку да по латыни… – сказала старуха. – Так, значит, ты Таня? Наслышана я о твоих подвигах. Учиться-то успеваешь?

– Успеваю, – ответила Таня.

Ее всегда ужасно раздражали вопросы про учебу. И не потому, что она училась плохо. Как раз совсем неплохо. Просто в этом вопросе была какая-то дежурность. Тане казалось, его задают от незнания, что еще можно спросить у подростка, и ответ на него забывают через пять минут. Она обещала себе, что, когда ее совсем достанут, она тоже будет спрашивать у взрослых: «Работать успеваете?» – «Да!» – «Продолжайте в том же боевом духе!»

– Без родителей-то тяжко, чай? – спросила Лукерья.

– Лучше не бывает! – с вызовом сказала Таня.

Быть сиротой вдвойне тяжело. Мало того, что ты лишен самых близких тебе людей, но и вынужден отвечать на идиотские вопросы и выслушивать притворные сочувствия.

Старуха проницательно взглянула на нее.

– Ишь ты, гордая! Оно и верно, нечего перед всяким душу открывать. Только ты ее откроешь, душу свою, а тебе туды раз и тьфу! Обидно! Уж я-то знаю, об чем говорю, – одобрительно сказала Лукерья.

Она вытащила деревянную табакерку с портретом какого-то старика (на миг у Тани мелькнула мысль: а вдруг это Древнир?) и открыла ее. Из табакерки выскочил крошечный черный кот и, на бегу увеличиваясь, помчался дразнить Сарданапалова золотого сфинкса, который был слишком велик и под стол никак не пролезал.

Лукерья-в-голове-перья понюхала табак.

– Не думай, Танька, что я тебя просто так позвала, чтоб в ране твоей пальцем своим заскорузлым поковыряться. Хочу я тебе подарок сделать. Чай, нечасто ты подарки получаешь. На-ка вот! Они тебе еще сгодятся! – старуха не выбрасывала искр, не произносила заклинаний, да только вдруг сами собой в руках у нее оказались полотенце и деревянный гребень.

– Не надо, я не возьму, – сказала Таня.

– Бери, не отказывайся! Чай не ворованное дарю, свое! – велела Лукерья.

Пока Таня сомневалась, стоит ли ей принимать подарок, золотой сфинкс Сарданапала зарычал и прыгнул на кота. Стол, за которым сидели Жикин, Попугаева, Лиза Зализина и несколько магов-первогодков, опрокинулся. Выскочивший из-под него кот бросился к Лукерье. За ним по пятам, пылая от ярости, мчался сфинкс.

Лукерья-в-голове-перья притопнула костяной ногой. Кот, уменьшаясь на бегу, прыгнул к ней в табакерку и исчез. Повторно одураченный сфинкс проехал лапами по плитам и ретировался ни с чем. Пока пораженная Таня приходила в себя, старушка сунула ей в руки гребень и полотенце, захлопнула табакерку и неторопливо отошла.

Едва Таня вернулась к Ваньке и Баб-Ягуну, к ней, запыхавшись, подскочила озабоченная Ягге.

– О чем с тобой Лукерья-в-голове-перья говорила? – зашептала она.

– Да ни о чем. Вначале о деде моем, потом полотенце и гребень подарила. А что, не надо было брать?

Ягге вздохнула. Тане показалось, что с облегчением.

– Да почему ж нельзя? Недаром люди говорят: дают – бери, бьют – беги. Лукерья-то старуха незлая, вот только вещунья. Окромя нее, таких вещуний в мире уж и не осталось. Как скажет, так и сбудется. Не вдоль, не поперек, а в самую сердцевину словом попадет! Ничего она тебе не говорила? Вспомни!

Таня честно задумалась.

– Да нет, вроде ничего такого… Ягге, а как она колдует без кольца, без заклинаний?

– А так и колдует. Все настоящие ведьмы только так и колдуют, из сердца… Кольцо-то да палочка волшебная, чай, для дураков делались. Где им, дуракам, сотни лет сердце развивать да доброту в себе копить – взяли палку, кольцо нацепили да пошли дрова ломать… Коли Лукерья тебе ничего не сказала, знать, оно к лучшему, – проговорила Ягге и отошла.

А у Тани в памяти, как всегда с опозданием, всплыли слова ведьмы. «Они тебе еще сгодятся!» – произнесла Лукерья, давая ей гребень и полотенце. Да только стоит ли считать это предсказанием? Может, старуха только хотела сказать, что гребнем она будет расчесывать волосы, да и полотенце тоже пригодится?

И не странной ли была история с котом, на которого сфинкс напал именно в минуту, когда она уже отказалась от подарка? Вот и ломай себе голову. Не жизнь, а сплошные загадки.

* * *

Вечером, когда довольные баб-ёжки разъехались, во двор школы волшебников вышел Тарарах. Некоторое время питекантроп, покачиваясь, стоял посреди двора и двусмысленно щурился на луну, а потом, обращаясь к Большой Башне, потребовал:

– Тибидохс, Тибидохс, встань к лесу задом, ко мне передом!..

Каменная громада осталась неподвижной, однако впечатлительному Тарараху почудилось, что своды башни презрительно дрогнули, а тонкий, издали похожий на сломанную дужку от очков шпиль на крыше раздвоился.

– Эх ты! Какая ты после этого избушка! Ты ж целый избенций! – укоризненно сказал преподаватель ветеринарной магии и удалился, сильно кренясь назад.

Глава 4 БЕШЕНОЕ РОДЕО

Дядя Герман выглянул в окно и передернулся от омерзения. Природа пребывала в полуденном мажоре и благоденствии. В воздухе кружился тополиный пух. По липким толевым крышам гаражей прогуливались голуби. Любого другого такое зрелище умилило бы, но дядя Герман не ощутил ничего, кроме сильнейшего раздражения.

Последние дни яркий солнечный свет почему-то вызывал у него резь в глазах. Даже по коридорам Думы он ходил в темных очках, как скрывающийся магфиози.

Справа от самого доброго депутата кто-то деликатно кашлянул. Дурнев опустил шторы. Тетя Нинель, одетая в безразмерный халат отошедшей от дел гейши, держала в руках подносик.

– Германчик, твои кружевные носочки и носовой платочек в красную клеточку! – доложила она.

Дядя Герман скривился и метко пнул поднос.

– Сколько раз тебе говорить, что я больше не ношу кружевных носочков!!! Мне нужны черные кожаные брюки и хлыст! – рявкнул он.

– Герман, дорогуша, но в Думу тебя с хлыстом не пустят! А в кожаных брюках и подавно! – мягко возразила супруга.

Поняв, что тетя Нинель права, Дурнев сдулся как воздушный шарик и послушно надел кружевные носочки.

– Ты права, Нинель. Совершенно невозможно стало заниматься политикой. Представь, какой-то умник сделал в Думе поручни из осины. Я всадил себе занозу, так ранка уже вторую неделю не заживает! – недовольно сказал он.

– Кошмар, просто кошмар! – сочувственно закивала тетя Нинель.

Примерно через полчаса Дурнев, почти насильно облаченный во вполне приличный, мышиного цвета костюм, собрался в Думу. Запечатлев на бледном лобике супруга контрольный поцелуй, тетя Нинель с облегчением выпроводила его из квартиры. Удрученно качая головой, она отправилась на кухню. Именно там, среди копченых индеек, ананасов и бумажных пакетиков с пончиками, протекала значительная часть ее жизни.

Став почетным председателем В.А.М.П.И.Р., дядя Герман резко преобразился. В изгибе его спины появилось нечто царственное. Его зеленое лицо приобрело королевскую брюзгливость. Порой вечерами он застывал перед зеркалом и, выдвинув зубы – теперь он мог это делать по желанию, – провозглашал:

– Трепещите все! Я король вампиров! Наследник моего пращура!

Как-то Пипа неосторожно хмыкнула:

– Пап, да какой ты вампир! У тебя даже на томатный сок аллергия! Интересно, те умники из Трансильвании об этом знают?

Дядя Герман так взбесился, что первый раз в жизни накричал на дочь и даже бросил в нее подушкой.

Такса Полтора Километра надрывно завыла из-под дивана. Из своего убежища она не вылезала уже несколько дней. Такой сдвиг в психике случился с ней после того, как самый добрый депутат попытался укусить ее за лапу. Дядя Герман был не виноват. Виновато было полнолуние.

Одна тетя Нинель относилась к причудам мужа вполне спокойно. После кролика Сюсюкалки она на всю жизнь приобрела иммунитет ко всем выкрутасам своего преуспевающего супруга.

Но вернемся к тому злополучному утру. Не успела тетя Нинель съесть восьмой пончик и поставить в духовку очередную сверхполезную индейку, как в дверь неожиданно постучали.

В сущности, это было бы не так уж и странно, не будь эта дверь в лоджию. Тетя Нинель некоторое время лихорадочно соображала, не спрятаться ли ей под стол, но после вооружилась топориком для разделки мяса и прокралась в комнату.

«Опять эта Танька Гроттер! Вечно на ее лоджии невесть что творится!» – негодующе подумала тетя Нинель.

Стук в дверь не прекращался. Осторожно выглянув через стекло, супруга дяди Германа увидела на лоджии огромные кожаные сапоги со шпорами, которые, подскакивая, раздраженно пинали дверь. Рядом с сапогами лежала шпага в ножнах и небольшая металлическая корона, больше напоминавшая обруч.

«Ага, это же регалии Германа! Эти психи из Трансильвании все-таки их ему прислали! Надо куда-нибудь спрятать эти штуки, пока Герман окончательно не свихнулся!» – решила тетя Нинель.

Высунувшись на лоджию, она схватила сапоги, шпагу и корону и, разглядывая их, вернулась в комнату. Такса Полтора Километра вновь завыла из-под дивана. На этот раз вой ее был особенно надрывным и душераздирающим.