Дмитрий Емец - Вселенский неудачник

• Название: Вселенский неудачник
• Автор: Дмитрий Емец
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19213-1

Во Вселенной нет места случайностям. Кроме одной, самой нелепой случайности, по имени Тит Невезухин. Своей врожденной способностью влипать в неприятности он прославился далеко за пределами родной галактики. Этот вселенский неудачник странствовал в космосе, не подозревая, что из-за него… отправилась на дно океана Атлантиды, пал Рим и началась Первая Мировая война. Самой судьбой Титу Невезухину была уготована роль стрелочника, который, оказываясь в нужный момент в ненужном месте, заворачивает поезд истории под откос…

---

Затем, восседая по правую руку от государя, я присутствовал на царском завтраке, где восемь слуг спешили упредить каждое движение моей руки. После обеда никаких дел уже не было и начинались сплошные увеселения, которые, сменяя друг друга, продолжались до глубокой ночи. Через несколько недель я уже знал толк и в скачках на грифонах, и в турнирных правилах, разбирался, какую рыбу предпочитают русалки и какую пику из семи нужно выбирать, когда охотишься на равнинного свинтуса.

Неумеренная роскошь царского двора и новое положение казались мне очень привлекательными, и неизвестно, не застрял бы я на Призии на всю жизнь, пополнив собой и своими потомками ряды местной знати, если бы не допущенная оплошность, настолько серьезная, что жизнь моя повисла на волоске.

Как-то во время пира, охмелев от вина, Иваниус обнял меня за плечи и сказал:

– Друг мой Тит! Ты уже в курсе всех моих дел, ты второй после меня человек на планете, но еще ни разу не видел моей жены. Эй, кто-нибудь, скажите госпоже Маризии, что мы ее ждем!

Вскоре двери отворились, и в сопровождении фрейлин вошла стройная женщина в белом платье, в волосах которой сверкала бриллиантовая диадема. Ее лицо скрывала вуаль.

Маризия была юной женой государя. Прежде я никогда ее не видел, но не раз слышал шепот придворных, что стареющий монарх безумно любит супругу и ревнует настолько, что даже не разрешает на людях снимать вуаль.

– Вот он – главный самоцвет моей короны! – с гордостью сказал Иваниус, кивая мне на Маризию. – Хочешь, я велю ей открыть лицо, чтобы ты мог увидеть его?

– Как вам будет угодно, Ваше Величество, – отвечал я.

За прошедшие месяцы я успел довольно прилично выучить призианский язык и теперь легко обходился без переводчика.

– Маризия, голубка моя, откинь вуаль, чтобы мой друг мог посмотреть на тебя! – с нежностью, которую, честно говоря, трудно было ожидать от такого солдафона, попросил царь.

Поклонившись, его жена взялась за край вуали и легким движением откинула ее. Я увидел свежее молодое лицо с большими глазами. Честно говоря, на мой вкус женщина была мила, но не более того. Во всяком случае, она не шла ни в какое сравнение с той земной девушкой, с которой я повстречался в день, когда Мозг не пустил меня внутрь собственного звездолета...

– Ну как тебе нравится моя жена? – услышал я голос Иваниуса.

Почувствовав, с каким нетерпением он ждет моей оценки, и думая сделать государю приятное, я произнес:

– Она удивительно красива. Вашему Величеству повезло. Уверен, что любой мужчина, и я в том числе, желал бы иметь такую жену...

Не успел я договорить, как в зале повисла мертвая тишина. Взглянув на государя, я заметил, как страшно изменилось его лицо. Оно вдруг вытянулось и побагровело, будто Иваниус задыхался. Он схватился за меч, но, взяв себя в руки, разжал ладонь и прохрипел:

– Воля попросившего – закон. Забирай ее и будь ты проклят!

Юная царица охнула и словно тряпичная кукла упала в обморок. Шатаясь словно пьяный, Иваниус прошел мимо нее и направился к дверям. Свита устремилась за ним. Ничего не понимая, я попытался удержать государя, но он с гневом оттолкнул меня и крикнул:

– Пошел прочь! Ты получил что хотел! Я и так отдал тебе все! Неужели этого было мало?

Вскоре, подбежав к окну, я увидел, как Иваниус выскочил во двор, вырвав поводья, прыгнул в седло боевого дракона и улетел.

«И что я такого сказал, я ведь только похвалил ее», – проворчал я с недоумением и, предчувствуя беду, отправился к себе в покои. Я надеялся лишь на то, что государь к утру протрезвеет и успокоится. Все, кого я встречал на пути, шарахались от меня, словно я был прокаженным. Даже мои собственные слуги разбежались, сообразив, что я попал в немилость.

Минут пять спустя несколько рыцарей внесли царицу ко мне в покои и, положив ее на мое ложе, удалились. Бедняжка все еще была без чувств. Лица у рыцарей были каменными, как если бы они едва сдерживались, чтобы не прирезать меня.

– Зачем вы ее принесли? Кто просил? Отнесите назад к фрейлинам! – крикнул я рыцарям, но ни один из них даже не обернулся.

Я бросился было вдогонку, но тут заметил в углу своих покоев Терезия. Переводчик прятался за балдахин кровати и мелко дрожал.

– Ты что-нибудь понимаешь, Терезий? – закричал я, подбегая к нему. – Зачем мне эта женщина? Немедленно позови фрейлин: пускай унесут ее. Я уверен: утром государь раздумает и все прояснится.

– Это невозможно, господин, – дрожа, проговорил Терезий. – Теперь государь уже не сможет ее вернуть, даже если захочет. Слишком поздно.

– Почему поздно? Он думает, что у нас с ней сговор? Да я первый раз ее вижу. Что за глупая ревность!

– Ревность тут ни при чем. Таков древний обычай, господин. У нас нельзя отказываться от подарка, который вы себе выпросили.

– Я выпросил царицу? Что ты несешь?

– Вы говорили, что вам хотелось бы иметь такую жену, не так ли?

– Сказал, но я не имел в виду, что...

– По нашему обычаю, сказать, что вы хотите чего-то, – значит выпросить это себе в подарок. Хозяин не имеет права отказать гостю в его желании. Даже хвалить что-либо, тебе не принадлежащее, нужно с большой осторожностью. Помните сапоги, которые отдал вам оруженосец и которые, между прочим, прислала ему мать? Думаете, пажу очень хотелось с ними расставаться? – объяснил Терезий.

Я застонал. Просто невероятно, каким я был ослом! Уже после случая с пажом я мог бы обо всем догадаться. И где была моя голова?! Волей судьбы я оказался в одном из тех средневековых воинственных обществ, где желание гостя является законом и хозяева, какого бы высокого ранга они ни были, не в силах нарушить традицию и дарят гостю все, что он ни попросит.

Внезапно передо мной забрезжила надежда.

– Послушай, Терезий, а если я подарю Иваниусу его жену? Как ты думаешь, он согласится принять ее обратно?

Переводчик в ужасе уставился на меня:

– Чтобы государь принял подачку от своего слуги после того, как женщина провела ночь в ваших покоях? Исключено. Это было бы для него страшным унижением. Как бы сильно царь ни любил Маризию, теперь ему придется забыть ее.

– А если я объясню царю, что не знал местных традиций?

– Это ничего не меняет. Знали вы обычай или нет – все равно оскорбление уже нанесено.

Я ударил себя кулаком по лбу:

– Чтоб у меня язык отсох! И зачем я похвалил эту дуру! Послушай, Терезий, а есть какой-нибудь способ вернуть царю жену, не ставя его в ложное положение?

Переводчик посмотрел на меня и усмехнулся. Клянусь, это был едва ли не первый случай, когда я видел на его кислой физиономии подобие улыбки:

– Такой способ есть, но вряд ли он вам понравится.

– Что я должен сделать? Говори! – рявкнул я.

– Ничего. Это не в вашей власти. Но по закону если вы будете казнены, то все ваше имущество перейдет в казну.

– И Маризия тоже?

– И Маризия. И тогда государю уже не зазорно будет взять ее себе. Правда, по нашим законам ему придется жениться на ней вторично, но, думаю, ему не составит труда уговорить епископа.

Я заметался. Мне уже мерещились шаги палача. Все стало вдруг ясно как белый день. Прежний фаворит тоже попросил себе слишком много. Государь выполнил его волю, а потом велел бросить в колодец. Нет человека – нет проблемы.

– Я – почти покойник! – Мой голос дрожал. – Наверняка Иваниус уже отдал приказ. Что ты тут стоишь, Терезий? Беги, спасайся, а то и тебя казнят под горячую руку.

– Все не так просто, – пояснил переводчик. – Чтобы казнить вас, государю нужен очень веский повод. Ведь вы не просто его фаворит, вы спасли ему жизнь, и слух об этом распространился по стране.

– Подумаешь, повод! Он может объявить, что я устроил против него заговор.

– Нет, не может. Если государь обвинит вас в заговоре, народ станет шептаться. Никто не поверит, что вчера вы спасли ему жизнь, рискуя своей, а сегодня вдруг ни с того ни с сего устроили заговор. Нелогично.

– Тогда обвинит меня в казнокрадстве! Устроит ревизию и сделает вид, что не досчитался нескольких бриллиантов, тем более что они и вправду могли затеряться.

– Тоже исключено. Никто не поверит, что вы стали бы красть, когда достаточно было просто попросить и вы получили бы в подарок хоть всю казну.

– Чтоб меня черти слопали, а ведь ты прав! И что же он станет делать?

Терезий передернул узенькими плечиками и сочувственно посмотрел на меня.

– Не знаю, господин, но, поверьте, мне очень не хотелось бы сейчас оказаться на вашем месте.

Прошло несколько дней. Внешне все было как будто по-прежнему. Я сохранил все свои титулы, оставался и казночеем, и хранителем печати, но придворные теперь обходили меня стороной, как зачумленного.

Все попытки объясниться с Иваниусом II ни к чему не приводили. Он не удостаивал меня аудиенций, а за столом, когда мы сидели с ним рядом, смотрел так, будто я был дохлой жабой. Царские пиры, прежде такие шумные, теперь больше напоминали поминки: в зале висело гробовое молчание, и лишь слуги обносили всех блюдами.