Александр Золотько - Почерк дракона

• Название: Почерк дракона
• Автор: Александр Золотько
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 966-03-1324-1

Герой романа, журналист Евгений Шатов, только что закончивший статью о крупных махинациях на дрожжевом заводе, вдруг получает телефонное предупреждение о готовящемся заказном убийстве, где жертва – он сам, а заказчик – директор завода. Звонивший предлагает защиту от наемных убийц, выдвигая взамен одно условие – провести журналистское расследование целой серии таинственных убийств, объединяющей характерной деталью которых стал бумажный силуэт дракона.

Текст книги представлен в авторской редакции.

---

Шеф и редактор были в курсе давно и, если бы хотели материал снять, вообще не затевали бы его. Ответсек… Маше наплевать на содержание газеты. Ее волнует только, чтобы вместилось все, подписанное редактором в номер. И она никогда не пойдет против мнения руководства. Верстальщик…

Сволочь мелкая. К этому Сереже Шатов всегда относился с неприязнью. Тихий ублюдок с жадными глазами. Этот мог. Давно уже мелькали подозрения, что Сережа приворовывает понемногу, но за руку его так и не поймали.

Все лицо помну, пообещал мысленно Шатов. Если это он подсуетился – разобью рожу. Вполне возможно, увидел Сережа статью, связался с Васильевым и предложил торговую сделку.

Выходя из автобуса, Шатов оставил газету на сидении. Сейчас ему хотелось одного – поскорее прийти в редакцию и пообщаться тесно с верстальщиком. Где-то в глубине души шевельнулось сомнение, но Шатов не стал обращать на него внимания. Все понятно – виноват Сережа. Вот он за все и получит.

В вагоне метро народу было немного. Все сидения заняты. Стоял, держась за поручень, один Шатов. Обычно он брал с собой книгу, чтобы не пялиться на рекламные плакаты, залепившие все стены вагона. Сегодня, чтобы не перечитывать призывы покупать презервативы, носить джинсы или пользоваться итальянской сантехникой, Шатов принялся рассматривать пассажиров.

Эта девушка могла бы быть посимпатичнее, этой стоило бы поаккуратней обращаться с косметикой, этот прыщавый юнец… Шатов отвернулся к окну и некоторое время смотрел на проносящиеся стены тоннеля. Нервишки, Женя, нервишки. Из-за одного козла не стоит весь мир воспринимать как скопище уродов. Спокойнее.

Шатов глубоко вздохнул и снова обернулся к людям.

Девушки как девушки, косметика – их личное дело, парень… Ну и черт с ним, с парнем. И странная пара, сидящая возле пацана… Ему лет сорок, но выглядит моложаво. Востренькие черты лица, прилизанные черные волосы, бегающие глаза. Одет аккуратно, брючки выглажены, туфли блестят. Одежка не новая, даже очень не новая, но ухоженная. Спутница его…

Шатов скрипнул зубами. Он уже сталкивался с подобными парами. Ровесники, но она выглядит настолько же старше своих лет, насколько он выглядит моложе. Испуганное, забитое выражение лица. Это она ухаживает за мужем, это она содержит в порядке его одежду, из последних сил стараясь выполнить его требования. А на себя уже не хватает ни сил, ни желания.

Наверняка, он ее бьет каждый день. Только для того, чтобы утвердиться в собственных глазах. Малейший повод или даже иллюзия повода. Просто захотелось ударить и ударил.

На люди они тоже наверняка вместе выезжают редко. Жена знает свое место… Она знает, что должна все терпеливо сносить, пока этот крысенок, ее муж…

Шатов снова отвернулся. Нехорошо так распускать нервы. Что-то его слишком зацепил утренний звонок и то, что не вышла статья. Есть шанс, что директор завода просто удовлетворится тем, что документы у него, и неприятностей не будет…

Уловив за спиной какое-то резкое движение, Шатов оглянулся. Чем-то жена не угодила крысенку, и он решил восстановить дисциплину в семье прямо в вагоне метро.

Он ее ударил не сильно, чистенькой маленькой ладошкой по лицу. И огляделся по сторонам. Видели? Он мужик, он глава семьи. И все должны восхищаться тем, как он наводит порядок, как он… Еще одна пощечина.

Жена даже не попыталась защититься или уклониться. Только ниже опустила голову. А супруг с гордостью огляделся. И встретившись с ним взглядом, остальные пассажиры опускали глаза. Им было противно или стыдно за то, что не вмешиваются, а крысенку казалось, что его боятся. И он ударил жену еще раз.

Шатов не успел сдержаться. Горло мужика вдруг оказалось у Шатова в руке. Мягкое влажное горло подалось под нажимом пальцев. Злость на себя и ненависть к этому мелкому подонку сводили руку как судорогой, и Шатов ясно понял, что сможет сломать это горло, смять его, будто оно из пластилина.

Глаза крысенка округлились. Он захрипел. Шатов дважды ударил его затылком о стену вагона и, наклонившись, сказал:

– Еще раз ее тронешь – убью. Размажу по стене. Понял?

Мужичонка кивнул.

Шатов резко выдохнул и разжал пальцы. Он его чуть не убил. Еще секунда…

Шатов вернулся на свое место и отвернулся. Еще секунда…

Вагон въехал на станцию. Нужно выходить. Шатов шагнул к двери, оглянулся. Крысенок отвернулся. Губы его жены шевельнулись. Чуть заметно.

Спасибо.

Шатов вышел из вагона.

Спасибо.

Они приедут домой, и муж даст волю своей злости. Она будет покорно терпеть его удары и знать, что бьют ее из-за этого ненормального в метро, решившего защищать справедливость. Но сейчас – спасибо.

Шатов походя врезал кулаком по мраморной колонне и не почувствовал боли.

Поднялся по ступенькам к выходу. Вокруг двигались люди, чем-то торговали, что-то просили, надсадно играла скрипка. Спокойно. Сегодня нельзя никого убивать. В конце концов, никто не виноват в том, что…

А если виноват – ему же хуже.

Шатов быстро дошел до здания НИИ, где «Новости» арендовали целый этаж, поднялся в лифте на шестой этаж.

– Привет, – первым поздоровался с Шатовым охранник.

– Здравствуй, Макс, – заставил себя улыбнуться Шатов, – кто в редакции?

– Так ведь все в отпуске…

– Что, никого нет?

– Начальства – никого. Из журналистов – тоже. Томашов на верстке. И кто-то из реализации, я не заметил.

– Томашов на верстке, – повторил Шатов.

Сережа работает с самого утра. Молодец. Подрабатывает в свободное время. Вот мы сейчас и выясним, как это ему пришла в голову такая славная идея продать статью.

Томашов не оглянулся на дверь, когда Шатов вошел в комнату. Что-то он там сооружал на мониторе, щелкая мышкой. На голове были наушники.

Музыку слушаем, ухмыльнулся Шатов, сейчас запоем.

Сразу бить Томашова Шатов не стал, хотя сдержался с трудом. Спокойно. Вначале просто поговорить, уточнить подробности. И только после этого. Кулаки сжались сами собой. Шатов заставил себя кулаки разжать и легонько похлопал Сергея по плечу. Тот вздрогнул, оглянулся и неуверенно улыбнулся, снимая наушники:

– Испугал.

– Извини, – улыбка застыла на лице Шатова, – я хотел у тебя спросить…

– Что?

– Сколько сейчас стоит внести изменение в макет газеты?

– В смысле?

– Ну, если кто-нибудь попросит верстальщика снять один материал из макета и поставить другой.

Лицо Сергея выразило легкое недоумения. Он пожал плечами:

– Нисколько, я ведь на ставке.

– Ты не понял, если тебя попросит кто-нибудь со стороны, не начальство.

– Как это?

Шатов задержал на мгновение дыхание. Спокойно.

– Вот, например, ты вчера снял мою статью с первой полосы. Сколько тебе заплатил Васильев?

– Как-кой Васильев? – Сережа попытался встать, но Шатов надавил на его плечо.

– Директор дрожжевого завода, которому ты продал мою статью.

Лицо Томашова стало испуганным. Он почувствовал, что сейчас может произойти все, что угодно и торопливо заговорил:

– Твою статью… вчера.

– Мою статью, вчера, – Шатов не удержался и легонько стукнул Томашова в челюсть. Чуть-чуть, только наметил удар.

– Шеф приказал, – выпалил верстальщик, – шеф. Перед самой отправкой в типографию зашел, приказал исправить и вывести новую пленку.

– Шеф, говоришь… – Шатов ударил чуть сильнее.

Томашов попытался оттолкнуть Шатова, но вместо этого сам слетел со стула и упал.

– Еще раз спрашиваю, сколько тебе заплатил Васильев? – Шатов не дал Томашову подняться и придавил его к полу коленкой.

Верстальщик дернулся и тут же получил оплеуху.

– Правда, шеф приказал, честно, – выкрикнул Томашов.

– Не свисти, – Шатов наклонился к Томашову.

– Да что я, с ума сошел? Пленки просматривает перед отправкой главный и Машка. Они же смотрят на все…

Шатов замер.

Да. Так оно и есть. Именно это крутилось у него в голове. Только главный или шеф. Только они могли внести изменения без риска.

– Во сколько ты заменял статью? – спросил Шатов.

– Около девяти вечера.

Около девяти веселье за столом как раз достигло своего апогея. И Шатов даже под угрозой смерти не смог бы вспомнить, выходил ли шеф из-за стола.

Значит, это все-таки шеф. Сволочь. Он ведь не мог не знать, какие проблемы возникнут у Шатова после того, как документы попадут к Васильеву. Не мог не знать и все-таки продал.

Не документы, он Шатова продал. Подставил его.

Подставил. И что теперь? Что теперь делать? Ждать, что решит делать с журналистом директор завода?

– Женя, тебя… – Макс замер на пороге, обнаружив, что журналист на полу слегка придушил верстальщика.

– Что? – Шатов выпрямился, отпустив Томашова.

– Тебя к телефону.

– Иду.

Шатов вышел в коридор, закрыл за собой дверь и с минуту постоял, закрыв глаза. А вот что делать теперь? Он решил приехать в редакцию, а потом уже действовать по обстоятельствам. Приехал. Что дальше?