Николай Черкашин - Я - подводная лодка !

• Название: Я - подводная лодка !
• Автор: Николай Черкашин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Эта догадка стоит многого... А главное, тех секунд, которые решают: быть или не быть.

И самая радостная весть, какую мне когда-либо приходилось слышать, доклад боцмана:

- Дифферент отходит... Лодка медленно всплывает.

Мичман Ерофеев верен себе: невозмутим, будто все происходит на перископной глубине.

Всплыли.

Отбой аварийной тревоги. Трюм первого отсека осушили. Нашли и "автора фонтана", как определил Астахова вымокший до нитки лейтенант Симаков. Футшток в носовой дифферентной цистерне - его заведование. Завернул пробку не до конца, вот и выбило на глубине.

- Жили у матери три сына, - отжимает китель лейтенант Симаков, - один умный, другой так себе, а третий - трюмный... Змей ты лох-несский и есть! Уволить бы тебя в запас без права показа по телевидению, - беззлобно выговаривает герой дня. Это ему, Симакову, удалось-таки забить чоп круглый деревянный клин - в отверстие футштока.

На Астахове лица нет. Похоже, что трюмному не только старшинских погон не видать, но и единственную лычку спороть придется. Жаль его хороший парень. "На флоте нет такой должности" - это любимое изречение старпома. И, наверное, он прав...

Титановое чудо

Все эти чувства и переживания, все подробности гибели "Трешера" на роковом погружении хорошо были знакомы тем, кто уходил в Норвежское море на атомной подводной лодке К-278, "Комсомольце". О том, что это был за корабль рассказывает бывший начальник Технического управления Северного флота контр-адмирал-инженер Николай Мормуль:

"В 1983 году в состав ВМФ СССР вступила атомная подводная лодка К-278. Об этом корабле, единственном в серии, складывались потом мифы. Так, в западной прессе писали, что это - самая большая подводная лодка в мире: длина - 122 м, ширина - 11,5 м, водоизмещение - 9700 т. Ее считали самой быстроходной. Ни то ни другое не соответствовало действительности. И тем не менее корабль был настоящим чудом.

Его сверхпрочный титановый корпус позволял погружение на глубину, которой не достигала ни одна лодка в мире, - 1000 м.

Кстати говоря, только в 1936 году 15 августа человечество смогло достичь глубины один километр. Это достижение принадлежит французскому гидронавту профессору Бибу и его коллеге Бартону. Они погрузились в Атлантике близ Бермудских островов в батискафе, на каждый иллюминатор которого давила сила в 19 тонн... Но то был научный эксперимент. Мы же строили боевую лодку, которая должна была стать родоначальницей серии сверхглубоководных атомарин, нового подкласса подводных кораблей...

Строилась лодка необычайно долго, и на флоте её прозвали "золотой рыбкой". Корпус был изготовлен из чистого титана, и в ходе освоения этого металла возникало множество трудностей. Он агрессивен к другим металлам, и сопряжение титановых конструкций с серийным оборудованием требовало новых технических решений. При насыщении титана водородом образовывались трещины, поэтому сварка производилась в особой газовой среде. Однако, когда лодка прошла глубоководные испытания на столь ошеломляющей глубине, все усилия оказались оправданными.

Уникальный титановый корабль сравнивался с орбитальной космической станцией. Его основное назначение состояло в изучении комплекса научно-технических и океанологических проблем. Он был одновременно лабораторией, испытательным стендом и прототипом будущего гражданского подводного флота - более скоростного, чем надводные торговые и пассажирские корабли, более надежного, чем авиация, ибо эксплуатация подводных лодок не зависит от времени года и погоды.

На борту К-278 была одна ядерная установка и вооружение: ракеты и торпеды, две из которых имели ядерные головки. Однако лодка не предназначалась для нанесения ядерных ударов по берегу: её боевая задача заключалась в защите от подводных ракетоносцев противника - "убийц городов".

Итак, 5 августа 1985 года "Комсомолец" вышел в точку погружения в одну из глубоководных котловин Норвежского моря. Кораблем командовал капитан 1-го ранга Юрий Зеленский, старшим на борту был командующий 1-й флотилией атомных подводных лодок Герой Советского Союза контр-адмирал Евгений Чернов. В отсеках находились и главные конструкторы уникального корабля - Юрий Кормилицын и Дмитрий Романов.

- Перед погружением были тщательно проверены все системы, имеющие забортное сообщение, торпедные аппараты, оружие... - рассказывает о том памятном дне Евгений Дмитриевич Чернов.

Уходили в пучину по невидимым стометровым ступеням, задерживаясь на каждой из них для осмотра отсеков. Программа испытаний была обширной. Проверяли не только герметичность прочного корпуса, но и возможности стрельбы с большой глубины торпедами, систему аварийного всплытия "Иридий", которая позволяла продувать балластные цистерны газами сгоревших пороховых шашек.

Вспоминает мичман Вениамин Матвеев:

"Когда на глубине 800 метров объявили торпедную стрельбу, мне позвонил из торпедного отсека мой приятель мичман Соломин, торпедный техник:

- Веня, приходи к нам. Если что, так мы сразу вместе...

Пришел в носовой отсек. Командир минно-торпедной боевой части старший лейтенант А.С. Трушин находился в центральном посту.

Встал рядом с другом...

Когда открыли передние крышки торпедных аппаратов, увидели, как дрогнули задние от напора глубины. Дрогнули, но чудовищное забортное давление удержали. Торпеда вышла нормально... А давление нарастало. Гребные валы вдруг изогнулись, потом снова приняли свою форму. Дейдвудные сальники кувалдами подбивали. Линолеум на палубах вспучивался".

Штурман К-278 капитан 3-го ранга Александр Бородин:

"Гидроакустик, который обеспечивал наше погружение с надводного корабля, качал потом головой: "Я из-за вас чуть не поседел. Такой скрип стоял, такой скрежет..." Но наш прочный корпус выдержал. Обжатие его было таким, что мою железную койку выгнуло как лук...

На 700-метровой рабочей глубине вывели реактор на 100 процентов мощность.

Наконец, стрелка глубиномера остановилась у четырехзначной цифры 1000. Есть глубина один километр!

Контр-адмирал Чернов вышел на связь с отсеками по боевой линии и, глядя на глубиномер, произнес в микрофон внутрилодочной связи бессмертную пушкинскую фразу: "Остановись, мгновенье!.." Потом поздравил всех, и по отсекам пронесли флаг корабля. Чернов достал бутылку коньяка и разлил на десять стопок, все чокнулись с главными конструкторами. Выпили, обнялись.

Всплывать не торопились.

- Успех надо закрепить, - сказал Чернов и обратился к главным конструкторам лодки, которые находились в центральном посту, - Юрию Кормилицыну и Дмитрию Романову: - Если ещё на двадцать метров погрузимся, выдержим?

- Должны выдержать, - сказали творцы титанового рекордсмена.

И они ушли на глубину 1020 метров, пройдя несколько миль там, где ещё не вращались гребные винты подводных лодок.

На рулях глубины сидел боцман Вадим Полухин. Это подчиняясь его рукам, уходила атомарина на рекордную глубину. Он сидел в каске, чтобы не дай бог какой-нибудь срезанный давлением болт не угодил в голову. Вадим Полухин - человек отваги и таланта. Писал песни, которые потом пел под гитару весь экипаж, весь подплав.

А лодка притаилась у пирса между скал И, слушая эфир, насторожилась.

Громадина стальная - металл, металл, металл,

И рубка от походов облупилась.

Не у Христа за пазухой, а на краю земли Российские флоты расположились.

Какая здесь романтика - уж мне не говори.

Сверхсрочников из нас не получилось.

За последний куплет получил тогда ещё матрос Полухин трое суток ареста - за антипропаганду сверхсрочной службы.

Тем не менее и Вадим Полухин, и Вениамин Матвеев остались на флоте надолго. Полухин ушел на сверхсрочную в морскую авиацию, летал на Ту-16 командиром огневых установок - это в самом хвосте воздушного ракетоносца. Потом снова вернулся на подводные лодки, с голубыми авиационными погонами спустился в центральный пост - ещё переаттестовать не успели.

- Это что за летуны у нас тут объявились? - грозно встретил новый старпом старого боцмана. И только потом оценил "летуна" за преданность кораблю и флоту".

Мичман Вениамин Матвеев:

"Проверяли на том погружении все, что можно было проверить. В том числе и систему порохового продувания балластных цистерн. С такой глубины никаким сжатым воздухом не продуешься - только силой пороховых газов.

Всплыли, точнее, вознеслись с глубины 800 метров за 30 секунд.

Контр-адмирал Чернов поднял перископ и чертыхнулся - все вокруг серое, непроглядное.

- Штурман, что у тебя с перископом? Поднять зенитный!

Подняли зенитный перископ - все то же, кромешная мгла.

Отдраили верхний рубочный люк - зачихали. Все в пороховом дыму. Лодка всплыла в облаке дыма. Но всплыла! С немыслимой до сей поры глубины. С помощью новейшей системы всплытия. Все подтвердилось, все оправдалось".

О том небывалом и до сих пор непревзойденном рекорде не трубили в газетах. О нем узнали лишь тогда, когда атомная подводная лодка К-278 навсегда скрылась в пучине Норвежского моря, быть может, в той самой, где и был поставлен главный мировой рекорд подводного судостроения в ХХ веке.