Роман Глушков - Эксперт по уничтожению

• Название: Эксперт по уничтожению
• Автор: Роман Глушков
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06199-1

Проникновение на Землю космических агрессоров угрожает превратить планету в глобальную бойню. Тайная организация обладающих сверхъестественными способностями людей, которых называют рефлезианцами, организует сопротивление. В секретных подземных лабораториях Гренландии рефлезианцы ведут работы над созданием универсального воина. Русскому художнику Мефодию Ятаганову выпало стать центральной фигурой секретного проекта – экспертом по уничтожению инопланетных тварей.

---

Похоже, заложница не лгала.

– По-видимому, он – арестованный, – уточнил Мефодий. – Где вы держите арестованных?

– Не знаю. Я работаю в офисе на этом уровне…

– Ну хорошо, верю. А что на других уровнях?

За стенами туалета надрывалась сигнализация, и время, отпущенное акселерату на выполнение задания, уходило.

– Ниже – научный отдел, – всхлипнула дамочка. – А уровень «Ц» закрыт, и мне запрещено там появляться… Прошу вас, не убивайте меня!

Это было уже хоть что-то. Значит, путь Мефодия лежал глубже под землю.

Не иначе как прямо в ад…

– Премного благодарен! – снова стал джентльменом рефлезианец. – А убивать вас я не собираюсь, как вы могли такое обо мне подумать! Знаете, вам надо больше доверять людям.

Однако, судя по катившимся из глаз девушки слезам, доверять Мефодию она все равно отказывалась. Тем более что, по ее понятиям, рефлезианцы к людям не относились.

За дверью послышался топот – очевидно, истошные вопли из женского туалета не остались без внимания. Исполнитель отломал от разбитой раковины кусок трубы и просунул его под дверную ручку, перекрыв вход в туалет. Затем грубо ухватил девушку за плечо и оттащил ее в безопасный угол.

– Стойте здесь и не отходите! – распорядился он. – А то будут выламывать дверь и зашибут ненароком…

И снова вонзил слэйеры в пол, направляясь на уровень «Б» и теша себя надеждой, что на этот раз угодит в более приличное место.

Помещение, куда угодил Мефодий, туалетом и впрямь не оказалось, но после того, как исполнитель осмотрелся, он решил, что лучше бы снова угодил в туалет.

Открывшаяся ему картина вызывала ощущения, омерзительные до рвоты: в больших круглых аквариумах, наполненных полупрозрачным желтым раствором, покачивались распухшие человеческие тела с глазами навыкате и подведенными ко рту шлангами.

Зрелище оказалось настолько неожиданным, что на секунду Мефодий замешкался.

Одетая в белое фигура промелькнула между аквариумами, пытаясь скользнуть к выходу. Первым прыжком Мефодий перелетел через ряд аквариумов, вторым – через голову беглеца, после чего преградил ему путь.

Перед исполнителем замер на подкосившихся ногах испуганный человечек в медицинском халате, очевидно, местный научный сотрудник. Угрозы акселерату этот жалкий субъект не представлял никакой.

– Умоляю, не убивайте, у меня трое маленьких детей! – залепетал человечек, попятившись назад. – Клянусь, я не делал вашим друзьям ничего плохого! Я простой лаборант, я слежу за их состоянием, и только! Это все миротворцы, это они придумали!..

Только теперь Мефодий понял, где очутился и о чем толкует лаборант. За стеклами аквариумов, погруженные в желтую жидкость, находились его собратья по оружию, которых смотритель Пенелопа уже давно считала мертвыми. Однако попавшие в застенки «Сумеречной Тени» исполнители были живы. Мефодий видел это по их осмысленным взглядам и выдыхаемым пузырькам воздуха. Что за опыты проводились над ними, не хотелось даже думать.

– Живо всех на свободу! – зарычал разъяренный Мефодий. – А иначе…

Слэйер красноречиво замер в сантиметре от носа съежившегося лаборанта.

– Но они… ваши друзья… они уже… – проскулил тот.

– Что «уже»?! – грозно навис над научным сотрудником Мефодий.

– Они не могут ходить… Они не могут даже пошевелиться… Они парализованы!

Лаборант был прав: находись исполнители в нормальном состоянии, они бы сумели о себе позаботиться. И заперли их в аквариумах именно по этой причине, ограждая от самоубийства и обращая в обездвиженных подопытных животных.

– Их состояние обратимо? – поинтересовался Мефодий, не сводя глаз с отекших от постоянного пребывания в жидкости тел исполнителей.

– К сожалению, нет… – ответил ученый и еще больше съежился, ожидая после такого ответа сурового и закономерного наказания. – Их нервная система подверглась разрушительному воздействию… Поверьте, я… я…

– И вы еще смеете называть нас, рефлезианцев, кровожадными?! – вконец рассвирепел Мефодий, на мгновение даже забыв, зачем вообще пожаловал в офис «Тени».

Оставлять исполнителей здесь в надежде, что когда-нибудь их освободят и вылечат, было неразумно. Пока исполнительский мозг являлся для юпитерианцев заблокированным, но где гарантии, что, имея под рукой экспериментальный материал, они не раскроют его тайны? Шла война с превосходящим по силам противником – это понимали и Мефодий, и те, кто попал в стеклянную тюрьму миротворцев…

Дальнейший поступок Мефодия являлся необходимостью, и, что бы там ни кричала совесть акселерата, он совершил его без колебаний. Вернее, почти без колебаний. Но колебания исполнителя продлились ровно столько, сколько слэйеры его пребывали в замахе…

Разбитый компрессор, отвечающий за подачу пленникам воздуха, заискрил и разлетелся на части. Обрубки дыхательных шлангов упали на пол подобно щупальцам мертвого спрута. Пытавшийся остановить Мефодия лаборант кричал что-то о грозном начальстве и о своих детях, но акселерат отшвырнул его к стене как игрушечного.

Ничего не изменилось. Только прекратили подниматься вверх змейки пузырьков изо ртов исполнителей, да глаза их подернулись пеленой, сквозь которую уже не пробивалось ни единого проблеска сознания. Неизвестно, благодарили они Мефодия в последние мгновения жизни или проклинали; самое главное – исполнители были мертвы, а воскрешать мертвых не умели даже могущественные небожители.

Проклиная себя за столь циничные мысли, акселерат расколотил напоследок аквариумы и по щиколотку залил мерзкой жижей пол этой псевдонаучной лаборатории. Мертвые тела исполнителей опустились на дно и остались лежать на битом стекле. Мефодий сомневался, что пережившие столько мучений товарищи будут погребены по человеческим обычаям, но помочь в этом, разумеется, ничем уже не мог…

Больше Мефодию делать здесь было нечего. Между ним и секретным уровнем «Ц» оставалась всего одна бетонная преграда. Орудуя слэйерами быстрее отбойных молотков, акселерат двинулся дальше. Теперь он опасался не только гибели. Гибель – ерунда в сравнении с заточением в «пробирку рефлезианцев», хуже которого могло быть лишь замуровывание заживо.

Впрочем, намного ли хуже?..

На этот раз никаких неожиданностей не возникло – обычный кабинет для занятий: столы, на каждом – компьютер, невысокая кафедра, грифельная доска, в углу – видеопроектор. Мефодий вместе с обломками потолка рухнул на кафедру и, зная, что может быть немедленно атакован кишмя кишащими здесь Сатирами, приготовился к яростному отпору.

В кабинете находилось лишь двое, но эти двое на Сатиров не походили. Не принадлежали они также к обслуге или научному персоналу. Рослые, крепкие, с пистолетами в руках, они стояли в изготовке для стрельбы на пороге кабинета; очевидно, перед этим пробегали по коридору и расслышали грохот проломленного потолка.

Пистолетные выстрелы захлопали один за другим. Оперативники «Тени» прекрасно владели техникой скоростной стрельбы, что наглядно Мефодию продемонстрировали. Акселерат очутился в тесном помещении со множеством летящих в него пуль, но, поскольку адреналином он был накачан заранее, поставленная задачка на выживание оказалась несложной.

Мефодию не составило проблемы следить за двумя пистолетными стволами одновременно, прогнозировать их движение и уклоняться, опережая каждый выстрел на долю секунды. Для стрелявших рефлезианец исполнял замысловатый танец – что-то похожее на шаманскую пляску, только в таком безумном темпе, которого не достигал еще ни один шаман даже после поедания двойной порции мухоморов. Пули оперативников изрешетили противоположную стену, разнесли несколько компьютеров, но цель не поразили.

Давать оперативникам время сменить обоймы и продолжить упражнение в меткости было для акселерата непозволительной роскошью. Мефодий схватил подвернувшийся под руку монитор и метнул его в ближайшего стрелка. Тяжелый монитор угодил тому в живот и вынес в коридор. В это время второй оперативник извлек обойму, но вставить новую не успел – акселерат в мгновение ока очутился рядом и вырвал пистолет из его рук, едва не сломав стрелку пальцы.

Мефодий хотел оглушить оперативника, но в последний момент сдержал удар и дал ему затрещину. Правда, от той затрещины оперативник все равно сокрушил в падении стол и, если бы не остановившая его ступенька кафедры, причинил бы еще немало разрушений.

– Подполковник?! – недоуменно воскликнул Мефодий, глядя на выбирающегося из-под обломков стола оперативника. – Подполковник Мотыльков, это вы?

– Полковник! – автоматически поправил Мефодия Мотыльков. – Откуда ты, гад, меня знаешь?.. Да ты!.. Вот ни хрена себе мать твою!..

Несколько последующих выражений, понятных даже коренному французу, Мотыльков произнес не от боли – упавший со стола монитор отбил ему руку, – а от избытка чувств. Сергей Васильевич тоже узнал заговорившего с ним рефлезианца. Тем паче что вспоминал о нем накануне.