Елена Хаецкая - За Синей рекой

• Название: За Синей рекой
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Фэнтези

Чего можно ждать от игрушки, которая вдруг взяла и ожила? Да чего угодно! Например, самой настоящей, взаправдашней сказки. Про заколдованное королевство. И его прекрасного короля, который ждет не дождется, чтобы кто-то пришел и избавил его страну от злых чар. А для этого, между прочим, до королевства сперва добраться надо. И чего только по дороге не встретишь: перелетные феи, болотные русалки, Старый Хыч, нерестящиеся ундины, боевые отряды гомункулусов, пряничные домики… Вот и приходится хозяйке разговорчивой мягкой игрушки отправляться в опасный путь. А кто бы после таких рассказов на месте усидел?

---

Здесь были стоведерные бочки, в которых откисали горькие болотные грибы. С тихим зловещим бульканьем бродила в кадках капуста. Тосковал вымачиваемый в маринаде дикий чеснок. Марион благополучно миновала бочонок с топленым медвежьим салом, кое-как проскользнула мимо корыта с замоченной в дубильном растворе шкурой, ударилась о мешок, набитый твердой, как булыжник, древесной капустой, и наконец достигла горницы.

Посреди горницы в большом медном тазу стоял металлический поставец в виде цапли. В длинном клюве «цапля» держала горящую лучину. При ее слабом свете Марион и разглядывала убранство лесного жилища.

Большую часть комнаты занимала огромная печь с лежанкой наверху. Вокруг лежанки на колышках сохла разная обувка. У маленького оконца находился массивный стол. В стену были воткнуты чудовищных размеров ножи, топоры и другие орудия смертоубийства. Над окном покачивались пучки целебных трав. К балке под потолком были привешены набитые мешочки, связки лука и чеснока. Вдоль стены тянулась широкая полка, сплошь уставленная горшками, кувшинами, плошками и чугунками.

Еще имелась скамья, на которой уже восседал Зимородок. Он неспешно выкладывал на стол гостинцы – нитки, воск и драгоценную мазь от ревматизма.

Старина Зозуля схватил горшочек и жадно понюхал содержимое, испачкав при этом длинный нос.

– Она! – вскричал он, сверкая глазами. – Ах, погибель клопячья, какой запах! Аррромат! Да от одного только запаха мне уже легче! От одного запаха этот проклятый ревматизм улетучивается! Фьють! Улетучивается!

Тут он повернулся к Марион, кинул ей свою трубку и распорядился:

– Ступай-ка на крыльцо, покури, пока этот дылда разотрет мне поясницу. Нечего всяким девчонкам любоваться на мой ревматизм.

Марион снова оказалась на крыльце. Она сняла мокрые чулки и терла окоченевшие пальцы, гадая, когда же ее позовут в дом и можно будет согреться. В темноте стрекотали сверчки, где-то вдали тихонько клохтала Клотильда.

Ждать пришлось недолго. Вскоре из окна показалась остроухая голова хозяина.

– Эй ты, девчонка! – крикнул он. – Хватит переводить чужой табак! Иди в дом! Сегодня не съедим.

Успокоенная этим обещанием, Марион в очередной раз проделала весь извилистый путь сквозь сени до горницы.

Зимородок благодушествовал с трубочкой, а Зозуля, выдернув из стены ужасный нож, принялся с лихорадочной быстротой рубить на столе какую-то плохоразличимую снедь. Казалось, еще немного – и он накрошит собственные пальцы.

Но ничего подобного не произошло. Зозуля затолкал в горшок мелко нашинкованные листья, всыпал пригоршню сушеных кореньев, залил водой из кувшина, еще раз пошуровал в горшке кулаком и сунул в печь.

Варево оказалось на удивление вкусным. Хозяин и гости хлебали втроем из одного горшка, черпая попеременно деревянными ложками на длинных черенках.

Когда с трапезой было покончено, на столе появился кувшин с подбродившим квасом, и Старина Зозуля обратился к Зимородку с вопросом, который давно вертелся у него на языке.

– Разреши-ка ты мое недоумение, – начал он, облизывая губы, – для чего ты привел сюда эту, с позволения сказать, девчонку? Ни фаршировать ее, ни солить мы, как я понимаю, не будем. На чучело она тоже не пойдет. Старовата. Пан Мышка таких не берет.

– Какая еще Мышка? – возмутилась Марион. – Что значит «старовата»?

Зозуля неприятно поскреб у себя за ухом.

– А сосед мой, пан Мышка. Живет в трех днях пути отсюда, к югу. Великий, доложу вам, чучельник! У него этих потрошеных девчонок полон дом. Каких только нет! Он и платьица им мастерит. Все своими руками. «Через мою, – говорит, – коллекцию прославлюсь». Но старше двенадцати лет не берет. Ни-ни. Говорит, не то.

Марион поперхнулась квасом и закашлялась. Старина Зозуля похлопал ее по спине.

– Да нет, мы совсем по другому делу, – сказал Зимородок.

Зозуля подпер подбородок ладонью и приготовился слушать.

– Видишь ли, у нас тут вышел великий спор, – начал Зимородок. – Вот эта девица, Марион, утверждает, что в здешних краях имеется какая-то неизвестная мне дорога и что Прямоезжий Шляхт не обрывается за «Придорожным Китом», но пролегает дальше, через эти леса.

– Чушь, – мгновенно отрезал Зозуля.

– Вот и я говорю. Чушь! – подхватил Зимородок и отхлебнул из кувшина.

Но за этот краткий миг с Зозулей произошла внезапная метаморфоза. Он заметно помрачнел и уставился в оконце тусклым, немигающим взором. Зимородок встревожился:

– Что, ревматизм? В спину опять вступило?

Не меняя позы и стараясь не встречаться с Зимородком глазами, Зозуля медленно проговорил:

– Надеюсь, ты не поставил в заклад свою голову и не обещал на ней жениться в случае чего?

– Нет. – Зимородок пожал плечами. – А что, она может выиграть?

Зозуля находился в явном замешательстве.

– Вот ведь незадача-то, – бормотал он. – Вот не повезло…

Зимородок встряхнул его за плечо.

– Ну, говори же, не тяни из дракона кишку!

– Беда в том, что девчонка-то, пожалуй, и выиграла, – скорбно вымолвил Зозуля.

– Да где же ей быть, этой дороге? – вскипел Зимородок. – Что это за дорога такая, которой я никогда в жизни не видел?

– Была здесь дорога. Двести лет назад, – твердо сказал Зозуля. – Самолично по ней и хаживал, и езживал. С тех пор, правда, все тут, как говорится, заколодело-задубравело, но когда-то… да, была… была дорога.

Повисла зловещая тишина.

Марион стало страшновато. Зимородок, вне себя от досады, не знал, куда деваться. Что касается Старины Зозули, то он погрузился в какие-то давние воспоминания.

Наконец хозяин прервал молчание:

– А теперь неплохо бы выяснить, откуда девица Марион знает про эту дорогу? Для чучела она, конечно, старовата, но не настолько, чтобы помнить вещи, о которых забыли еще двести лет назад.

– Ну, – сказала Марион, – мне об этом рассказали. Поведали.

– Кто? – в один голос спросили Зимородок и Зозуля.

– Один старый друг, – нехотя ответила Марион. И поскольку ее собеседники продолжали молчать, явно ожидая дальнейших объяснений, добавила: – Его имя Людвиг-Готфрид-Максимилиан фон Айзенвинтер унд Фимбульветтер.

– Ба! – неожиданно вскричал Зозуля. – Что же ты раньше молчала! Благородный Людвиг – твой друг! Ах, какой перепелятник! А на уток как ходил! Бог войны! Ты бывала с ним на охоте?

Зимородок перекинул через скамью длинные ноги, отошел к печке, уселся там на полу и закурил трубочку, всем своим видом показывая, что этот разговор его никак не занимает.

Старина Зозуля страшно возбудился. Он хлопал Марион по спине, дважды пускался в бессвязные рассуждения о достоинствах своего табака, предлагал свои услуги в качестве загонщика и, обняв девушку за плечи, убедительно ворковал: «А что насчет ревматизма – то это все пустяки. Так и передай благородному Людвигу. Мол, жив Зозуля, жив-здоров и всегда готов услужить. Так и передай!»

Марион не знала, что и сказать, и только хлопала глазами.

В этот самый момент кошель, висевший у девушки на поясе, задергался и запрыгал, и хрипловатый басок придушенно воззвал:

– Ваше высочество! Ваше высочество! Умоляю, выпустите меня отсюда! Я слышу голос Старины Зозули! О, Зозуля, давний друг, ты ли это?

– Я, – всхлипнул Зозуля, – я…

Марион поспешно дернула тесемки, и из кошеля неуклюже вывалился на стол сшитый из лоскутков игрушечный зверек. Левый глаз-пуговица болтался на одной нитке, и из него капали обильные слезы.

Зозуля схватил зверька обеими руками, поднес к самому носу и встряхнул.

– Это он, это благородный Людвиг! О, мой герцог!..

– Как ты узнал меня, старый друг? Ведь я так изменился…

– Но не настолько, дорогой герцог, чтобы обмануть Зозулю! Мне ли не разглядеть в этом тряпичном теле вашу прекрасную, вашу рыцарственную душу! Не угодно ли квасу?

– Увы мне, – вздохнул тряпичный Людвиг, – вот уже двести лет, как не пил я квасу. В самом начале нашего знакомства эта добрая девочка, ее высочество Марион, еще пыталась кормить меня… Клянусь, никогда не забыть мне, как она делила со мною свою скудную похлебку во время нашего заточения в чулане! Мы провели там несколько скорбных часов. Благородное маленькое сердечко! Я был весь измазан в каше… Но она отстирала меня и всегда потом носила в кармане своего фартучка.

Старина Зозуля извлек откуда-то огромный клетчатый носовой платок и шумно высморкался.

– Да, мой добрый Зозуля, – продолжал со вздохом Людвиг, – вот как оно все обернулось. Мы, конечно, подозревали неладное еще в самом начале, еще во время лягушачьих дождей, но чтоб вот так…

И сложив круглые лапки на брюшке, он принялся обстоятельно рассказывать о том, что же случилось.

Глава третья

Королевство Пяти Рек, некогда славное и процветавшее, исчезло не только с лица земли, но и из людской памяти. Только очень немногие, вроде Старины Зозули, поднатужившись, могли припомнить: да, было такое. А большинство и слыхом о нем не слыхивали.