Борис Юдин - Город, который сошел с ума

• Название: Город, который сошел с ума
• Автор: Борис Юдин
• Издательство: Жук
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-903305-03-2, 5-903305-03-2

Новый роман Бориса Юдина, если угодно – антиутопия, фантазия, уходящая корнями в партийно-комсомольскую юность со всеми отсюда вытекающими.

Антиутопия, да не совсем.

Начало ничего необычного не сулит: эмигрант приезжает в родной город. И вполне оправдываются его ожидания от встречи с Родиной. Но вдруг Город один за другим подбрасывает герою сюрпризы. Начинается с небольшой странности, та влечет за собой другую, за нею тянется следующая, и вот они уже как снежный ком закрутили нашего героя вихрем событий, в которых реальные персонажи тесно переплелись с мифологическими. Городская фантасмагория? Вымысел? Герой книги мучительно ищет выход из этого «идеального» мифического болота.

Легкий слог, ироничные диалоги, оригинальный сюжет – все это делает роман чтением, от которого невозможно оторваться.

---

Улица, по которой шёл Васильев, была уже в праздничном наряде: между домами висели гирлянды разноцветных лампочек и транспаранты «Мир, труд, май! «. Витрины магазинов тоже были убраны в красное. Васильев, идя через центральную площадь с памятником Ленину, а потом по улице мимо магазина тканей, мимо странного Парка скульптур с изваянием Дон Кихота, у которого пацаны не только обломали меч, но и пооборвали медные латы, мимо чудом сохранившихся строений девятнадцатого века всё пытался понять хоть что – нибудь, но так ни до чего не додумался.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Васильев поднялся на третий этаж дома, в котором жил когда – то. Постоял возле двери квартиры. Ему почудилось жутковатое эхо, которое гуляло по пустым комнатам перед отъездом. Потом порылся в кармане и достал ключи. А достав, удивлённо отметил, что в связке не только ключ от квартиры и почтового ящика, но и от машины и гаража.

– Это хорошо. – отметил Васильев, открывая дверь. – Это всё – таки транспортное средство. Значит, есть на чём…

Васильев вошёл в коридор. Всё было так же, как в добрые старые времена, когда он ещё и не помышлял об отъезде. Васильев походил по комнатам, отметил что пыли не было, погладил, корешки книг, удивился тому, что рыбки в аквариуме живы, и сел на кухне перекурить.

Васильев включил радиоприёмник, стоящий на холодильнике. Потом вытряхнул на стол содержимое пакета, что вручил ему весёлый следователь Савин.

По радио мужской голос пел песню из кинофильма «А я шагаю по Москве». Но что-то в этой песне было не то. Васильев прислушался и сразу понял что. Баритон пел: «А я иду, по Городу иду…».

Баритон старался, а Васильев, подпевая, перебирал своё имущество. Паспорт был в полном порядке – прописка, штамп о браке и прочие ненужные нормальному человеку отметки. В бумажнике девятьсот шестьдесят два рубля. Васильев решил, что на первое время хватит, а там он обязательно найдёт возможность вырваться на волю. Лежали ещё в бумажнике не только советские водительские права и техталон, но и Васильевский военный билет офицера запаса. Васильев взял свои часы на металлическом браслете и собрался было надеть их на руку, но спохватился – часы стояли. Васильев собрался было выругаться на тупарей, испортивших дорогую вещь, но тут же замер и вслушался. Входная дверь открылась, скрипнув, и в коридоре послышались шаги. Васильев схватил кухонный нож и вжался в стенку возле двери.

– Ты это… кончай за колюще – режущие предметы хвататься. – услышал Васильев и ещё больше испугался. – А то ненароком руки себе поцарапаешь. Лечи потом. И ваще… Я тут по службе.

Васильеву немного оттянуло. Он снова сел за стол. Нож, правда, из рук не выпустил.

В дверях стоял небольшенький мужичок в ватнике и шапке-ушанке. И в такой шикарной бороде, что из бороды этой были видны только кончик носа да маленькие чёрные глазки.

– Ты меня не бойся зря. – сказал лохматый. – Я по службе зашёл.

Присмотреть… Мало ли что?

– А Вы кто? – спросил Васильев, всё ещё не выпуская нож.

– Я домовой здешний. – представился странный визитёр. – Меня Константином зовут. Всё ли в порядке нашли, Олег Петрович?

– Спасибо. Всё просто отлично. – выдал похвалу Васильев и пригласил лохматого садиться.

Тот, как был в шапке и ватнике, уселся за стол и по – хозяйски оглядел кухню.

– Это даже как – то неожиданно. – сказал Васильев, кладя нож в сторонку. – Я никогда не думал, что домоуправы будут проявлять такую заботу о жильцах.

– Я повторяю специально для тех, кто не расслышал, – терпеливо проурчал Константин, – я не домоуправ. Я домовой. Домоуправы – они за капремонты отвечают, за дворников всяких… канализация опять же… А наше дело смотреть за имуществом и порядок наводить. Чтоб возвращенцы претензий не имели.

– Ну вот и очередной сумасшедший, – с горечью подумал Васильев. А вслух сказал:

– Что – то раньше я Вас в этих краях не видел.

– А как ты мог меня видеть, когда я совсем маленький был? – спросил Константин и пригорюнился. – Не кормил ни кто. Хорошо если крошки со стола подберёшь да у кошки молочка из блюдца перехватишь. Ой, и кошка же у тебя, Петрович! Зверь, а не кошка! Раньше, наверное, тигром была.

– Да… – протянул Васильев задумчиво. – Кошка была что надо. Собак била. Жаль, что околела.

– Ну, это горе небольшое. – заверил Константин. – Кошку я тебе верну. Только ты её прячь куда – нибудь, когда я буду приходить. Нет. Лучше я сам её прятать буду: так надёжней выйдет. И не церемонься со своим выканьем. Называй меня на Ты. Домовых все на Ты называют. Вот попробуй. Сам увидишь, что на Ты звучит лучше. Васильев попробовал:

– Ты мне, Константин, честно скажи… Вот ты говоришь «возвращенцы». А много уехавших назад вернулось?

– Возвращаются все, кто не сумел оторваться! – гордо доложил Константин. – Только каждому своё время.

– Да! О времени! – спохватился Васильев и протянул домовому свои часы. – Ты глянь. Может, починить можно?

Константин покрутил в лапах умерший аппарат и вздохнул:

– Не… В этом деле я тебе не помощник. Потому что у нас времени нет. – И, заметив испуганный Васильевский взгляд, похвалился, – Зато никто, никуда и никогда не опаздывает. И всё во время происходит. Вот, например, завтра Первомай. В самое время. Да! Вот тут тебе бумаги. Велено передать.

Константин вынул из – по ватника пластиковую папочку и положил её на стол перед Васильевым.

Васильев раскрыл папку. Там были машинописные тексты комментариев и, приколотый скрепочкой, красный пропуск на площадь. Всё, как обычно.

– Петрович! – тихонько спросил Константин. – А что ты мне на праздник подаришь? По праздникам положено подарки получать…

– Что хочешь, то и подарю. – расщедрился Васильев. Уж, очень был ему симпатичен этот домовой. – Ну, так что ты хочешь?

– А пирожные можешь? – спросил Константин, – Пирожные – они деньги стоют.

– Могу, могу. – успокоил Васильев домового. – Видишь сам – деньги пока есть.

– Деньги экономить надо. – нравоучительно сказал Константин. – Вот мы с женой экономим. В банку на чёрный день откладываем. Уже две банки наложили. Из – под кильки. Но если ты такой богатый, давай двадцать две копейки – я сбегаю.

– А у тебя и жена есть? – удивился Васильев и раскрыл бумажник.

– А как же! – домовой даже привстал немного, чтобы в Васильевский бумажник заглянуть. – У нас всё, как у людей! Моя Марфа в девятой школе работает. Раньше домоводству учила, а теперь будет физике.

– Интересно… – протянул Васильев, выкладывая на стол три рублёвых бумажки. – Она у тебя и физику знает?

– А зачем ей знать? – искренне удивился Константин. – Она же учить будет. А в наших школах на всех уроках учат одному – как правильно Город любить.

Васильев улыбнулся:

– Вот тебе, Константин, трояк. Купи себе дюжину пирожных.

– Чёртову? – обрадовался Константин.

– Чёртову. – подтвердил Васильев и поднялся. – Пойдём вместе. Мне надо чемоданы из камеры хранения забрать.

На вокзале под недреманым оком дежурного милиционера Васильев открыл дверцу своей ячейки и удивился – там стоял только один чемодан. Он постоял немного и махнул рукой милиционеру, который и без того с любопытством поглядывал на Васильева.

– Что случилось, гражданин? – козырнул милиционер.

– Да вот, чемодан один пропал, – объяснился Васильев. – Вчера ставил два чемодана. А сегодня открыл – стоит только один.

– Что у Вас было в пропавшем чемодане? – милиционер был строг и деловит.

– Вещи разные… подарки… сувениры… – стал вспоминать Васильев. – Я, собственно, из Америки приехал погостить…

– Всё ясно! – обрадовался страж порядка. – Никто у Вас ничего не воровал.

Чемодан Ваш сам собой исчез. Потому что нашему человеку и даром не нужны заграничные шмотки.

Милиционер ещё раз козырнул и пошёл в центр зала, а Васильев с уцелевшим чемоданом домой.

Дома Васильева встретил домовой Константин. Бисквитные крошки запутались в его бороде, но домовой был счастлив.

– Тут я тебе оставил кусочек. – сказал он Васильеву, довольно икнув. – Смотри не съешь случайно. Я завтра приду и проверю.

И тут зазвонил телефон. Васильев поднял трубку и услышал, позабытый уже, голос Ники Воскресенской:

– Олег! Если ты забыл, что у меня сегодня сдача «Трёх сестёр», то я тебя сожру. Вместе с ботинками. Только попробуй не придти! И бутылку прихвати – потом посидим, как белые люди.

– Ты что, мать? – неискренне удивился Васильев. – Как можно такое забыть? Конечно же приду.

– В люди пойдёшь – переодеться не забудь. – напомнил Константин. – А то оделся, как ковбой буржуйский.

– На себя посмотри. – парировал Васильев. – Валенки зачем обул?

– Валенки – это национальная русская обувь. – надулся Константин. – Они, между прочим, для тепла придуманы. Ну, я пошёл тогда, раз ты такой. Кошку не забудь покормить.