Эдуард Володарский - Вольф Мессинг. Видевший сквозь время

• Название: Вольф Мессинг. Видевший сквозь время
• Автор: Эдуард Володарский
• Издательство: Амфора
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-367-00489-2

Вольф Мессинг – одна из самых любопытных загадок XX века. Он стал знаменитым на весь мир благодаря своим уникальным способностям читать мысли, предвидеть судьбы людей, безошибочно предсказывать исторические события. Но жизнь ясновидца сложилась так, что ему не раз приходилось задумываться, божественным даром или дьявольским проклятием наделила его природа. О судьбе великого прорицателя рассказывает роман известного кинодраматурга Эдуарда Володарского.

---

– Муж умен умом жены, – глубокомысленно изрек раввин. – Сегодня и верно для вас большой праздник, ибо исполнилась одна из заповедей Моисея и дети стали кормить родителей своих…

Григорий взял зеленый штоф с водкой, принялся разливать ее по граненым лафитничкам. Потом сказал повеселевшим голосом:

– И то верно! Надо же, десять рублей! До сих пор не верится, ребе.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Варшава, 1913 год

Волик сидел в кабинете за письменным столом и читал толстую книгу, время от времени делая карандашом пометки на полях, а потом принимался выписывать в блокнот отдельные строчки. Старинные часы мелодично пробили шесть, и в кабинет вошел доктор Абель с подносом в руках.

– Хватит читать! Пора передохнуть! – Он составил с подноса на маленький столик у кожаного дивана серебряный кофейник, молочник, чашки для кофе, сахарницу и вазочки с печеньем и орехами.

Волик за столом сладко потянулся.

– Что читал? – спросил Абель, наливая в чашки горячий кофе.

– Доктора Фрейда…

– Неужели что-то понимаешь?

– Кое-что неясно, но… в общем понимаю…

– Смог бы ты такому человеку, как Фрейд, что-либо приказать сделать?

. – Не знаю… не уверен… Но если сильно напрячься, то, думаю, да…

– Боже мой, сколько сомнений. А ты очень напрягаешься, когда отгадываешь чье-то желание? – спросил доктор Абель. – Давай попробуем. Дай-ка руку, буду считать пульс… Ну, давай. Я кое-что загадал. Отгадывай. – Доктор сел рядом с Воликом, взял его руку, нащупал пульс. – Ну что, отгадываешь?

– Да… пытаюсь… – Волик сосредоточенно смотрел в пространство.

– Что я загадал? Учти, я загадал нечто сложное.

– Я это уже понял.

– Пульс учащается… на лбу у тебя испарина… – Доктор пальцами прикоснулся ко лбу Волика.

– Я знаю, что вы загадали, – сказал Волик.

– Ну-ну, давай…

Доктор отпустил руку подростка, и тот встал, не спеша прошел к стеллажу с книгами, пробежался глазами по корешкам, отыскивая нужное название, и уверенно взял толстый том «Адам Мицкевич. Избранное».

– Эта? – Волик повернулся к доктору.

– Перший класс! – прищелкнул пальцами доктор Абель. – Молодец, пан Мессинг! А попробуем более сложный вариант. Садись.

Волик присел на диван. Доктор отошел в угол кабинета, подумал секунду и сказал:

– Я готов.

– Я тоже, – улыбнулся Волик.

Он встал, прошел к стеллажу с книгами, поискал глазами и уверенно взял тонкую книжку с золотым тиснением «Восстание Костюшко». Мальчик открыл книгу и взглянул на Абеля:

– Пятьдесят седьмая страница, девятнадцатая строчка сверху, правильно?

Перший класс! – вновь восхищенно произнес Абель, прищелкнул пальцами и возбужденно заходил по кабинету. – Теперь давай посложнее вариант попробуем. Я, конечно, понимаю, ты меня давно знаешь, и потом я – врач… я занимаюсь телепатией, и поэтому мне внушить что-либо будет особенно трудно, но ты попробуй… Или уже пробовал? – Абель остановился и пытливо взглянул на Волика. – Или уже пробовал? Ну, говори, говори, я по твоей хитрой роже вижу, что пробовал.

– Сознательно – никогда, но вот… бессознательно… Я ехал в Варшаву без билета. И тут контролер. Я перепугался до смерти, просто душа в пятки ушла. Он спрашивает : «Билет», а я трясусь весь от страха и протягиваю ему клочок газеты. Он этот клочок компостером пробил, мне вернул и говорит: «Чего ты под лавкой прячешься? Вон место свободное, садись». И ушел…

– Замечательно! – улыбнулся доктор Абель и потер руки. – Перший класс! К черту эти кунсткамеры, восковые фигуры, хрустальные гробы! Ну-ка, попробуем, пан Мессинг! Вы мне что-то приказываете, а я выполняю. Идет?

– Не знаю, получится ли… – смущенно улыбнулся Волик.

– Давай, давай. Только что-нибудь погрубее. Я человек туповатый, тонких мыслей не улавливаю.

Волик сосредоточился, потом взглянул на Абеля большими черными глазами, которые, казалось, стали еще больше, и в глубине их гасли и вспыхивали искры.

– Готово…-тихо сказал он.

Доктор Абель некоторое время стоял неподвижно, потом закрыл глаза, открыл их снова и медленно пошел к двери. Волик остался на месте, глядя ему в спину.

Доктор вышел в коридор, прошел до двери, открыл ее и вошел в столовую, огляделся, затем двинулся к столу, накрытому белой накрахмаленной скатертью, на котором стоял никелированный прибор с солонкой и перечницей, подумал, взял солонку и вышел из столовой.

– Ты приказал мне принести это? – спросил Абель, входя в кабинет.

– Это солонка?

– Солонка… – пожал плечами доктор.

– Плохо, – вздохнул Волик. – Я просил вас принести перечницу..

– Я же говорил – попроще, погрубее, – усмехнулся доктор. – Я тонких мыслей не улавливаю… Брось, Волик, все отлично! Просто я бессознательно сильно защищался. А может, и сознательно – в знак подсознательного протеста.

– Все равно, получается, результат не чистый. Я же просил вас принести перечницу, а вы принесли солонку.

– Да они же одинаковой формы, и крышечки одинаковые, обе хрустальные! – возразил доктор. – Ну хорошо, предположим, не совсем чисто… но это ноль целых три десятых процента неточности! Это такая мизерная неточность!

– И все-таки неточность, – упорствовал Волик, и теперь он выглядел не беззащитным подростком, а решительным, непреклонным ученым. – Вы не против, если мы попробуем еще раз?

– Извольте, пан Мессинг, готов до бесконечности, – вскинул руки Абель. – Приказывайте…

И вновь Волик уставился на доктора расширившимися черными большущими глазами.

– Готово…

Абель закрыл глаза, подумал и снова медленно пошел из кабинета, открыл дверь, вышел. Волик напряженно смотрел ему в спину.

Доктор вышел в коридор, постоял секунду, оглядываясь, и направился в прихожую. Остановился перед вешалкой, отделил от висящей одежды светлый плащ, достал из кармана перчатки, некоторое время думал, глядя на них, затем положил правую обратно в карман плаща и с левой перчаткой вернулся в кабинет.

– Это? – поинтересовался Абель.

– Какую вы взяли, правую или левую?

– Левую. Что, опять ошибся?

– Правильно… – расплылся в улыбке юноша.

– Что и требовалось доказать! – Доктор подбросил перчатку к потолку, ловко поймал ее. – Вперед, солдаты! Поют нам трубы, и барабан зовет в поход!

Волик обессиленно сел на диван, откинулся на спинку и закрыл глаза. На его лбу выступила испарина, он поморщился от боли и пальцами дотронулся до висков. И будто сквозь вату услышал голос доктора:

– Что такое, Вольф? Тебе плохо?

– Ужасно болит голова…

– Ну-ка… – Доктор подошел к Волику, стал пальцами массировать ему голову. – Ну как, так легче?

– Да, спасибо… – едва слышно ответил Волик.

– Да, пан Мессинг, за все на свете, к сожалению, приходится платить. А за такие способности – втройне… Я думаю, дружище, хватит с тебя этой кунсткамеры, хрустальных гробов и прочей чепухи. Тем более, что заработки совсем не те, на которые я рассчитывал. Что ты хочешь, Вольф, нищая страна, люди не могут больше платить за билеты, чем они платят. Разве нас с тобой это устраивает? Разве в этом смысл жизни?

– А в чем же смысл жизни?

– В победах! В славе! Наполеон Бонапарт знал это лучше всех! Что нам нищая Варшава?

– Вы хотите ехать в Берлин? – спросил Волик, не открывая глаз.

Гм-гм, простите, пан Мессинг, все время забываю, с кем имею дело. Да, дружище, мы поедем в Берлин! Вся европейская высшая элита обитает там! Художники! Литераторы! Артисты! Ученые!

– Раньше вы говорили, все это находится в Париже, – улыбнулся Волик.

– Ив Париже тоже! Но Берлин ближе! В Берлине любят представления! Любят театр! Любят необычных людей! А ты как раз и есть тот самый необычный человек. А если ты станешь знаменитым в Берлине, ты скоро станешь известным на весь мир!

Доктор перестал массировать голову Волика, прошелся по кабинету и резко обернулся:

– Ну что, решено? Мы с тобой, пан Мессинг, поедем в Берлин!

– В Берлин?

– А о чем я с тобой только что разговаривал? Ты не слышал? Ты спал, что ли, Вольф?

– Я смотрел Берлин, – улыбнулся Волик. – И он мне понравился. Я видел большой зал, полный зрителей… освещенный огромными люстрами… я видел себя на сцене… в белом смокинге… Едем в Берлин, пан доктор.

Польша, 1939 год, немецкая оккупация

К утру карета выехала к небольшой железнодорожной станции.

Вдруг Цельмейстер встрепенулся, достал из-под сиденья саквояж, открыл его и стал рыться внутри.

– Что вы там ищете? – спросил Кобак.

Вот… – Цельмейстер вытащил из саквояжа несколько пачек ассигнаций. – Это деньги, друзья мои. Неизвестно, как дальше сложится, где мы окажемся и будем ли вместе… Возьмите, Лева. – И Цельмейстер протянул Кобаку две пачки. – Здесь в каждой пачке по двадцать тысяч марок.