Марина Серова - Сердце красавицы склонно к измене

• Название: Сердце красавицы склонно к измене
• Автор: Марина Серова
• Жанр: Детектив

Тяжела планида председателя банка! Андрей Конюков осмелился лишь подступиться к креслу босса, и чуть было с жизнью не распрощался. Теперь лежит в больнице с простреленным легким и умоляет знаменитого телохранителя Евгению Охотникову решить его проблемы. Но даже с ее опытом и интуицией сложно разобраться в банковских войнах: кадровая чехарда, отравление учредителя и его секретарши. Однако, как оказалось ветер дует вовсе не оттуда, и Женя — первая, кто об этом догадался…

---

Как ни в чем не бывало тетя Мила попробовала голубцы.

— А эти недосолены, и соус отдает горелым.

Не услышав ни слова в ответ, она повернулась ко мне и, заметив нечто такое в моем лице, поспешно добавила:

— Ну ты, Женя, не расстраивайся, уверена, в будущем у тебя все получится. Вряд ли кто другой способен вот так, с первого раза. — Она зачерпнула ложкой салат, отправила в рот и замычала от удовольствия, качая головой: — М-м-м-м, салат превосходный. Только майонез в нем какой-то подозрительный, старый, что ли. Твоя проблема, Женя, в том, что ты недостаточно серьезно относишься к выбору продуктов. Надо брать те, что стоят подальше. Продавцы в супермаркетах вперед ставят все просроченное…

Я не смогла сдержать стона, сорвавшегося с губ. Иногда тетя так доставала со своими поучениями, что не помогала и шпионская выучка. Проще найти общий язык с бандой головорезов. Однако я понимала, что действия тети продиктованы заботой обо мне. Все из лучших побуждений.

— Представляешь, вот ты выйдешь замуж и во время медового месяца накормишь мужа старым майонезом, — продолжала тетя, перескочив на тему, волновавшую ее больше других, а именно на мою личную жизнь, — он поест майонезика и просидит весь ваш медовый месяц в туалете.

— Я буду выбирать мужа с крепким желудком, — заверила я ее и, развивая тему, погрузила ложку в салат, — а вообще, муж мой будет сам готовить. Все, решено — выйду замуж за повара.

— Так тебе твой повар и будет дома готовить, — скептически заметила тетя Мила, — он придет и скажет, что наготовился на работе, потребует еды, а ты его траванешь чем-нибудь застарелым.

— Прям уж и травану, — обиженно буркнула я, принюхиваясь к салату. — Салат как салат…

— Может, ты просто не ощущаешь этого привкуса, — пожала плечами тетя Мила.

Я молча прошла на кухню, разыскала в мусорном ведре крышку от майонеза и убедилась, что срок его годности истек три дня назад. Что с ним за три дня случится? Тетя помогала разбирать мне покупки, видела дату на крышке, а теперь разыгрывает из себя тут супердегустатора. Лежавший на кухонном столе телефон пропел музыку из «Смертельной битвы». Глядя на высветившийся незнакомый номер, я вошла в гостиную и обомлела. Тетя с аппетитом поглощала мой салат, не смущаясь просроченным майонезом.

— А ты не боишься отравиться, тетя? — ехидно спросила я. — Застарелые продукты — помнишь, или у тебя мгновенный склероз?

— Детка, я просто не хочу, чтобы твои старания пропали даром, — пояснила тетя, сглотнув, — к тому же майонез не достиг еще степени, когда можно отравиться.

— Вот, значит, как, — окинула я тетю долгим взглядом.

— Складывается впечатление, что ты меня в чем-то обвиняешь, — проворчала она, собирая вилкой остатки салата с тарелки. Пообещав, что с ней я разберусь позже, я ответила на звонок. Приятный мужской голос осведомился:

— Имею ли я честь разговаривать с Евгенией Максимовной Охотниковой?

— Да, это я. — Мне хотелось, чтобы в голосе не чувствовалось расстройства, причиненного мне тетиными придирками. Поэтому я добавила бодро: — А вот насчет того, имеете ли вы честь, не скажу, так как лично с вами не знакома.

Собеседник замолчал, раздумывая над моим ответом. Я первой нарушила молчание:

— У вас ко мне какое-то дело?

— Да, конечно. Вас мне посоветовал Кравцов, директор «Молочных рек», — медленно заговорил незнакомец и, спохватившись, представился: — Меня зовут Андреем Кондратьевичем. Кравцов рассказывал, что вы буквально чудеса творите: спасли и его самого, и его предприятие.

— Было дело, — уклончиво ответила я, — а у вас, Андрей Кондратьевич, что за проблема?

— Меня хотят убить, — понизив голос, сказал мужчина, — снайпер выстрелил прямо через окно. Я сидел в кабинете, а потом как удар такой… Чувствую — лечу, и темнота. Очнулся только в больнице. Прострелено легкое. Пуля прошла недалеко от сердца. Как оклемался, сразу вам звонить. Я сейчас еще в больнице.

— Да, вижу, дела у вас нешуточные, — поддакнула я, — только предупреждаю сразу: я во всяких криминальных разборках не участвую, по заказу людей не устраняю, долги не выбиваю.

— Нет, что вы, я не из этих, — поспешно перебил меня Андрей, — я работаю в банке начальником департамента инвестиционной политики и кредитования. Дела у нас ведутся строго в рамках существующего законодательства. Ко мне неоднократно обращались со всякими сомнительными предложениями, но я всегда отказывался.

— В этом, наверное, и была ваша ошибка, ну, что отказывались, — усмехнулась я.

— А по-другому сейчас нельзя, — заверил он, — между банками существует жесткая конкуренция. Сунешься в мутную воду, и тут же куда следует сольют компромат, потом жди отзыва лицензий, проверок. Да вот буквально недавно была тотальная проверка банковских структур. Многие ее не пережили.

— Хорошо, мне все ясно, — сказала я и напомнила свои расценки: — Я беру за работу две тысячи в сутки — выплата не реже раза в неделю. Плюс к этому затраты: на различную спецаппаратуру; наем дополнительных людей, скажем, для слежки или иных поручений. А также на оплату услуг осведомителей и возмещение ущерба в результате пожаров, взрывов, затоплений, автомобильных аварий и техногенных катастроф.

— Чего-чего? — переспросил пораженный банкир.

— Про техногенные катастрофы я пошутила, а остальное происходит с завидной регулярностью, — ответила я, — в особенности аварии. Защищая клиентов, я трижды лишалась своей машины, и они приобретали мне взамен новую. Вы как, потянете? А то мне не хочется потом слушать жалобы, что дешевле было бы нанять батальон ОМОНа.

— Думаю, финансовую сторону вопроса я решу без проблем, — поразмыслив, ответил Андрей, — больше того, я могу помочь со спецаппаратурой и людьми. У нас есть хорошо оснащенная служба безопасности…

— Дело в том, Андрей Кондратьевич, что я бы не хотела вмешивать в дело службу безопасности вашего банка, — ответила я с расстановкой. — Чем меньше людей знает, кто я такая, тем лучше. В некоторых вопросах мне волей-неволей придется обращаться к вашим из безопасности, но пусть они лучше считают меня вашим помощником или заместителем. Придумайте для меня какую-нибудь должность. Вы можете это сделать?

— Да, в принципе могу, — задумчиво пробормотал он, — вы что же, думаете, что к покушению приложила руку наша служба безопасности? Уверяю, Евгения Максимовна, вы ошибаетесь.

— Пока я ничего не утверждаю, — ответила я сухо, — нам надо встретиться, все обговорить, а только потом я начну делать свои выводы.

Клиент предложил мне приехать к нему прямо в больницу. Он опасался, что убийцы захотят достать его на больничной койке. На милицейский пост он не надеялся. Днем еще ладно, а ночью, по его словам, уснуть вообще невозможно. Он несколько раз выглядывал в коридор и видел, что охранники дремлют или их вообще нет на посту. Кто угодно мог проникнуть в палату. Один запор на двери убийцу не остановит.

В этом Андрей Кондратьевич был, пожалуй, прав, с одной маленькой поправкой: если бы его хотели достать в больнице, то уже воспользовались бы моментом, когда он находился без сознания, однако вслух я эту мысль не высказала. Напротив, я пообещала приехать как можно быстрее. Дальше уточнила ряд интересовавших меня моментов. В частности, фамилию Андрея Кондратьевича и название банка, где он работает.

Фамилия Конюков ничего не сказала, а вот банк «Волжский» уже не единожды возникал у меня на горизонте. Его владелец, Генрих Августович Портняжный, являлся родственником директора «Молочных рек» по линии жены и при встрече непременно узнал бы меня, так что инкогнито сохранить не удастся.

— А как поживает Генрих Августович, — справилась я у Андрея, стремясь понять, в каких отношениях с ним мой будущий клиент.

— Неважно он поживает, — мрачно ответил Конюков, — но это не телефонный разговор. Приезжайте.

— Ладно, часика через два подъеду, — сказала я. Мы попрощались. Отключив сотовый, я посмотрела на тетю, замершую передо мной с подносом в руках. На подносе стояли высокие бокалы, источающие кофейный аромат, а в тарелке, подле них, были сложены маленькие кексики, испеченные ею накануне.

— Это в знак примирения, — кивнула тетя на поднос, — кофе по особому рецепту и кексы, чтобы ты на меня не дулась.

— Я не имею такой привычки, — ответила я подчеркнуто сурово. Пусть тетя острее почувствует всю степень нанесенной мне обиды. Надо же, так поносить мои кулинарные способности!

— Ну, прости меня, прости, — жалостливо попросила тетя Мила, — в конце концов, в том, что ты не умеешь готовить, нет твоей вины.

— Я не не умею готовить, — взвилась я, растеряв остатки самообладания, — у меня просто нет на это времени. Сама-то практикуешься каждый день! Нет, дорогая тетя, твое примирение провалилось. Придется тебе придумать что-то посерьезнее кофе с кексами, чтобы я тебя простила. — С видом смертельно обиженной я отобрала у нее поднос, сердито бросив: — Это я забираю, — и гордо пошла в свою комнату.