К началу - М. Я. Геллер

• Название: М. Я. Геллер
• Автор: К началу
• Жанр: Книги

---

В петровскую эпоху появляется оригинальная русская беллетристика и поэзия. У истоков современной русской поэзии - сатиры князя Антиоха Кантемира (1709-1744), сына молдавского господаря, перешедшего на русскую службу, последние восемь лет жизни проведшего на посту посла в Париже, и сочинения Василия Тредьяковского (1703-1768), сына бедного священника, получившего образование за границей, - в Париже. По возвращении из столицы Франции Тредьяковский был назначен секретарем Академии. За ними пришел Михаил Ломоносов, сделавший значительный шаг вперед в развитии русского литературного языка.

Жанр, в котором работали первые русские поэты - сатира, ода, панегирик, исключал - в значительной степени - лирику, которая стала важнейшим элементом прозы. В конце XVII в. значительную популярность у русского читателя приобретает рыцарский роман, приходивший через Польшу. Все меньшую роль играет в этой литературе мораль, все большую - сложная интрига, в которой рыцарские похождения героя тесно переплетаются с романтическими приключениями. Павел Милюков, обычно не склонный к лирическим излияниям, резюмирует: «Введение любовного элемента было первым завоеванием, сделанным литературой у жизни, и первым приобретением, заимствованным жизнью у литературы»52. Герой первых русских оригинальных повестей, как правило, русский, отправленный учиться за границу. Матрос Василий или храбрый кавалер

52 Милюков П. Указ. соч. Ч. 2. С. 299.

[133/134]

Александр, приехав в чужую страну, влюбляется в прекрасную девицу, нередко в принцессу, страдает от любви, пишет любовные стихи. После многочисленных приключений он либо соединяется с предметом страсти, либо трагически погибает.

Книгопечатание открывает возможности создания широкого читательского круга, но появление читателей влияет на книгопечатание, ибо диктует вкусы. Андрей Болотов (1738-1833), небогатый дворянин, помещик и писатель, оставил интереснейшие мемуары «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные им самим для своих потомков». Страстный читатель, мемуарист до конца жизни великолепно помнил, что он читал, начиная с детских лет. Его воспоминания - каталог светской литературы, доступной русским образованным людям со второй половины XVIII в. Вкус к чтению пробудился у одиннадцатилетнего Андрея, когда он прочитал во французском пансионе «Похождения Телемаха». Роман Фенелона, переведенный Тредьяковским, на долгие годы стал любимым русским чтением несмотря на очень неуклюжий перевод. Молодой Болотов читал так же «Жиль Блаза» Лесажа, «Житие Клевеленда, философа английского» аббата Прево и оригинальные русские романы и трагедии Александра Сумарокова (1717-1777), знаменитейшего русского драматурга эпохи.

Потребность в драматургии была вызвана нараставшим интересом к театру. Театр царя Алексея был доступен только двору. Петр I задумал создать «общедоступный театр» и по его приказу на Красной площади в 1702 г. была построена «комедиальная храмина». Но зрителей было мало. Прежде всего, потому, что не было подходящего репертуара», немецкие трагедии или комедии Мольера переводились так вычурно и сложно, что понять смысл действия оказывалось почти невозможно. В 1749 г. кадеты шляхетского корпуса создают свой театр и ставят четыре пьесы Александра Сумарокова. Историк литературы называет его первым профессиональным писателем в русской литературе. Сумароков не был аристократом-дилетантом, как Кантемир, не был профессором, как Тредьяковский или Ломоносов. Он родился в зажиточной дворянской семье в Москве, учился в петербургском кадетском корпусе. В совершенстве владея французским языком, он, поддержанный Ломоносовым, установил в молодой русской литературе господстве классицизма, непререкаемый авторитет Буало.

Александр Сумароков, видевший себя русским Расином и Вольтером, писал пьесы, сатиры, любовные песни. Особым успехом пользовались его трагедии, среди которых был переделанный русским драматургом «Гамлет» «непросвещенного» Шекспира. Произведения Сумарокова составили основу репертуара первого публичного русского театра. «Первое представление для народа вольной трагедии русской за деньги» было дано 5 мая 1757 г. Вскоре репертуар

[134/135]

обогатился переводами. И, прежде всего - комедий Мольера. В 1757 г. поставлено шесть комедий Мольера, в следующем году - еще две. Трудно найти более убедительное свидетельство роли французской культуры и языка, отодвинувших на задний план еще недавно господствовавший немецкий язык.

В 1755 г. начинает выходить первый русский журнал. Его издателем была Академия наук, а главным редактором - историк Миллер, с которым активно дискутировал Ломоносов. «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие» делались Миллером по образцу гамбургских, ганноверских, лейпцигских периодических изданий, которые, в свою очередь, подражали знаменитым английским журналам «Болтун», «Зритель», «Опекун», издаваемым Аддисоном и Стилем. Оригинальными в «Ежемесячных сочинениях» были стихи, которые щедро поставляют Сумароков, Михаил Херасков (1733-1807) и другие поэты - воспитанники шляхетского корпуса. В 1759 г. Александр Сумароков начинает издавать первый частный журнал - «Трудолюбивая пчела», в Москве Херасков выпускает с 1760 г. свой журнал «Полезное увеселение».

Тираж журналов был очень невелик («Ежемесячные сочинения» - наиболее популярные - имели от 500 до 700 подписчиков), но их значение, как центра, формировавшего русскую общественную мысль, как мастерской, где создавался, в частности, на переводах, новый русский язык, философский словарь, трудно переоценить.

Биограф Елизаветы осторожно констатирует: «Покровительствуя вообще книжному и письменному образованию в России, правительство, вместе с тем, ограждало свою власть от таких плодов книжного просвещения, какие для него были нежелательны». Это выражалось прежде всего в установлении строгой церковной цензуры: без разрешения Синода нельзя было издавать книги духовного содержания. Но, кроме того, без разрешения Синода нельзя было ввозить в Россию русские книги, изданные за границей, а также книги на иностранных языках, если в них упоминались имена лиц предшествующих царствований. Важная роль церковной цензуры была одним из знаков времени: императрица Елизавета была очень набожной государыней и, как пишет биограф, «все ее распоряжения клонились более или менее к расширению между се подданными православной веры и к уничтожению иноверства»53.

Борьба с «иноверцами», их «унижение» включала беспощадные преследования старообрядцев. «В XVIII в., - замечает историк, - ни одно царствование в России не ознаменовывалась такой нетерпимостью к раскольникам… Религиозное настроение императрицы побуждало ее поддаваться известным влияниям, и она дошла в

53 Костомаров В. Указ. соч. С. 225.

[135/136]

своей ненависти к расколу до полной нетерпимости. Со своей стороны, гонимые раскольники впали в такое безумие, что начади возводить самоубийство в религиозный догмат»54. Н. Костомаров имеет в виду участившиеся самосожжения старообрядцев, уходивших таким образом от преследований.

Два слоя «ватрушки», если воспользоваться образом, предложенным Владимиром Вейдле, - «отличное тесто» народа и тонкий слой дворянского «творога», - все дальше расходятся в образе жизни. Существовали всегда различия в социальном положении, что, как правило, определяло и разницу в имущественном положении. В елизаветинское время углубляется разрыв в поведении, в кодексе жизни. Широкую популярность приобретают практические руководства, большей частью переводные. Самым большим успехом пользовалось «Юности честное зерцало, или показание к житейскому обхождению». Напечатанное в 1717 г., оно в первые два года разошлось огромным тиражом в 189 экземпляров, а затем регулярно переиздавалось. В 1767 г. «Зерцало» вышло пятым изданием. Трижды переиздавалось «Совершенное воспитание детей, содержавшее правила о благопристойном поведении молодых людей знатного рода и шляхетского достоинства» аббата Бельгарда (1747, 1759, 1778).

Руководства учили молодых дворян «не быть подобными деревенскому мужику»: ходить, кланяться, обходиться с ножом, вилкой, тарелкой, вести светский разговор (собеседнику резко не противоречить, мнение высказывать осторожно, правду говорить не всегда). Давались ценные советы, как вести себя при дворе (быть смелым, объявлять о своих заслугах и просить награды, ибо «даром служат только Богу»). Руководства подчеркивали, что признаком хорошего тона является знание иностранных языков.

Петербург, которому дочь основателя новой столицы уделяет много внимания, может служить символом царствования Елизаветы. По числу жителей он сравнялся с Москвой. По роскоши дворцов, монументов, красоте мостов, ширине проспектов далеко превосходит старую столицу. Историки русской архитектуры говорят о елизаветинском «барокко». Оно связано, прежде всего, с именем Бартоломео Растрелли (1700-1771), которого в России звали Варфоломей Варфоломеевич. Он был сыном итальянского скульптора Карло Растрелли, приехавшего в Россию при Петре (умер в 1741). Растрелли строил дворцы в Петербурге (в том числе Зимний, на который Елизавета потратила огромные средства, но не успела въехать, он был завершен через год после смерти императрицы),