К началу - М. Я. Геллер

• Название: М. Я. Геллер
• Автор: К началу
• Жанр: Книги

---

Горбачев заканчивает доклад убеждением, что вскоре и скептики скажут: «Да, большевики все могут». Великий оптимист Сталин выразил эту убежденность в знаменитой формуле: «Her таких крепостей, которых не могли бы взять большевики». Ключ к победе - партия. Ключ к партии командные кадры. Сходство методов и словаря в двух докладах двух генеральных секретарей объясняется не только тем, что составители текста для выступления Горбачева внимательно читали текст, подготовленный для Сталина. Совпадает цель, задача. Каждый из генеральных секретарей, придя к руководству партией, нуждается в преданном ему аппарате, верном ему лично командном корпусе. Но его главная цель - создание верной ему партии, резервуара аппарата. Трудности создания верной партии были очевидны для ее изобретателя и основателя

Ленина. Знаменитые бесконечные расколы Ленина, беспощадно

[88/89]

отсекавшего всех, кто не шел безоговорочно за ним, были инструментом формирования ленинской партии. Доклад Сталина в марте 1937 г. был сигналом к окончательной ликвидации остатков ленинской партии, что было необходимым условием сотворения партии Сталина. Хрущев до последнею дня у власти воевал с полученной в наследство партией, не останавливаясь перед радикальными мерами, отказавшись лишь от физической ликвидации побежденных. Брежнев нашел оригинальный метод создания своей партии - подкуп аппарата. Он купил его преданность, разрешив грабеж и гарантировав стабильность положения. Несколько таинственных смертей на «верхах» порождают сомнения в абсолютной благодушности Брежнева. Мемуаристы, из числа бывших сподвижников, уволенных Брежневым (члены Политбюро К. Мазуров, П. Шелест, бывший председатель КГБ Б. Семичастный и др.), вспоминают о жестком и беспощадном отношении генерального секретаря ко всем, в ком он видел опасность для себя. Но его девизом в кадровой политике была - стабильность. Эта стабильность, сопутствующие ей замечательные успехи во внешней политике (никогда в своей истории Россия не имела таких ошеломляющих внешнеполитических успехов, приведших к созданию «третьей империи», как в брежневские годы) породили безудержный оптимизм «кадров». Первый секретарь райкома партии в Вологодской области вспоминает о собрании, на котором высокий партийный функционер обещал: «Товарищи! К 2000 году коммунизм победит во всем мире! Вы должны быть готовы занять руководящие посты в Европе, Азии, Африке и Америке!»50

Горбачев, как и каждый вновь избранный генеральный секретарь, наталкивается на сопротивление аппарата. Не вообще аппарата, ибо без него партия (и советское государство) не существуют. Он встречает сопротивление командных кадров своего предшественника, знающих, что они обречены, ибо на их места претендуют «свежие силы». Как нельзя кстати цитирует Горбачев в докладе о кадровой политике ленинские слова: «аппарат для политики…а не

[89/90]

политика для аппарата». Новому генеральному секретарю нужен новый «кадровый корпус» партии, с его помощью он сможет - как твердо рассчитывает - преобразить партию, дать ей возможность - снова - управлять. Когда советский политолог констатирует, что «в нынешнем состоянии советская система больше существовать не может», он повторяет ленинскую формулу революционной ситуации - невозможность для господствующих классов сохранить «в неизменном виде свое господство».

Политический вывод: изменить «нынешнее состояние», изменить, в первую очередь, кадровый корпус. Это, по мнению генерального секретаря, первая причина кризиса, того, что «верхи» не могут.

Исторический анализ кризиса «верхов» позволяет сделать и другой вывод. Тоталитарную систему строили революционеры, верившие в проект утопии, о характере которой они ничего не знали, хотя верили, что знают. Система, которую они сооружали, ставила своей целью формирование нового человека. Они верили, что творят человека, который нужен тоталитарной системе. И достигли значительного успеха. Парадокс тоталитаризма заключается в том, что люди, им сформированные, прежде всего «кадры», «верхи», потеряли динамику, энтузиазм строителей и не могут обеспечить жизнеспособность породившей их системы. Генетический механизм тоталитаризма включает в человеке силы, пробуждающие в нем, в свою очередь, чувства, которые Горбачев назвал «социальной коррозией».

Главный персонаж романа Александра Бека «Новое назначение», написанного в 60-е годы, опубликованного в Советском Союзе в эпоху «гласности», - идеальный образец апостола тоталитаризма. Его девиз: «Не рассуждать»51, его основное правило: «Приказ, и никаких разговоров»52. Он считает себя - солдатом Сталина. Министр тяжелой промышленности, он выполняет приказы Сталина не рассуждая, как солдат: «Поведение Сталина он воспринимал, как непререкаемый высший закон», «превыше всего дисциплина, верность Сталину, каждому его слову, указанию»53.

[90/91]

Герой Бека «пришел в Систему со стороны» (т. е. с дореволюционным воспитанием), - замечает Г. Попов, - и «пока в Системе сохранялись эти кадры (с их нормами нравственности), она функционировала»54. Нравственность «апостолов тоталитаризма» еще помнила мораль «старой религии» и строилась на вере в новую Идею. Ради Идеи они не щадили себя и тем менее не щадили других, выполняя приказы носителя Идеи - Вождя. Их бесчеловечность могла сравниться только с их преданностью Вождю. Из любви к дальним они безжалостно истребляли ближних, строя Новый мир, реализуя Идею.

Прежде чем их ликвидировать, ибо вера апостолов была не нужна Системе, которую они строили, Сталин потребовал, чтобы они сами подыскали себе заместителей. На свое место апостолы искали не верующих, но исполнительных. Апостолы могли еще переживать сомнения, когда нормы «старой морали» приходили в столкновение с приказом. Их заместителям сомнения были совершенно чужды. Апостолы были нередко аскетами и фанатиками. Им на смену пришли заместители, жадно пользующиеся своими привилегиями. Переход тоталитаризма на новую ступень провозгласил Никита Хрущев, объявивший со свойственной ему живописностью: «Идеи Маркса - это, конечно, хорошо, но ежели их смазать свиным салом, то будет еще лучше»55. Хрущев имел в виду улучшение положения населения страны, но «верхи» всегда улучшали свое положение задолго до того, как повышался уровень жизни народа. Как горько шутили: рабочий класс пьет шампанское устами своих руководителей. Апостолы могли обходиться без сала, оставляя без него и народ. Их заместители обещали народу сало, сами лопаясь от жира.

Признание в необходимости, в желательности смазки салом Идеи знаменовало переход тоталитаризма на новую ступень. Узаконивалось двоемыслие - неизбежный итог столкновения реальности и Идеи, реальности, которая продолжала существовать в реализуемой утопии. «Два мира уживались в нашем сознании, - пишет советский философ. - Мир повседневных реальностей давал практические

[91/92]

ориентиры, мир показного благополучия - надежду на улучшения, на более достойную жизнь в будущем… Сочетанием двух миров усугублялось двоемыслие»56.

Феномен «двоемыслия», как элемента строившегося нового мира, был замечен сразу же некоторыми наиболее проницательными мыслителями. В 1920 г. пишет о «двоемыслии» и «двоеречии» Е. Замятин. В последующие годы этот феномен анализировал Орвелл, некоторые наиболее смелые и независимые наблюдатели коммунизма. Сегодняшнее открытое признание «двоемыслия» как составной части «догматического мышления», т. е. советской идеологии, - важный признак кризиса «верхов». Наличие «дневного» и «ночного» сознания мешает функционированию тоталитаризма в его чистой форме: приказ-выполнение. А. Бек рассказывал, что в сознании его железного героя происходили «сшибки»: столкновения в мозгу двух импульсов - приказа вождя и приказа нравственной нормы. В сознании преемников этих «солдат Сталина» столкновение происходило, пользуясь терминологией Хрущева, между идеей и салом. Личные интересы играют все большую роль в поведении представителей «верхов».

Знаменитый термин Маркса «отчуждение» приобрел сегодня широкую популярность. Публицисты говорят о минувших годах как о времени, когда произошло «отчуждение» крестьян от земли, рабочих - от производства. Но также - аппарата партии от массы членов партии. В дискуссиях о кризисе «верхов» раздавались даже голоса, ставившие под вопрос необходимость номенклатуры: должна ли она существовать в условиях перестройки? Заместитель заведующего Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС Г. К. Крючков отвечает: «Политическое понятие номенклатуры означает, в сущности, то, что партия - ее органы держат в поле зрения какие-то ключевые должности в обществе. И, наверное, партия не уйдет и не может уйти от того, чтобы сознательно направлять этот процесс. Разве есть в мире какие-либо политические организации, которые исключили из арсенала кадровую политику как рычаг проведения своего курса?»57