К началу - М. Я. Геллер

• Название: М. Я. Геллер
• Автор: К началу
• Жанр: Книги

---

[411/412]

ответы: 40% - думаю, что способен; 31 - думаю, что на этом посту нужен более твердый и решительный человек; 11 - думаю, что на этом посту нужен более терпимый и демократичный человек; 18 - затрудняюсь ответить13. На выборах на съезд партии Горбачев получил в одном из московских районов - 61% голосов.

Нарастающая слабость Горбачева связана с тем, что номинально обладая абсолютной властью, он с увеличивающимися трудностями реализует ее. Лихорадочная законодательная деятельность, при одновременном нежелании касаться главных проблем, заставляет вспомнить афоризм Тацита: «Чем более коррумпирована империя, тем больше в ней законов». Русский историк Юрий Готье записал в своем дневнике 1 января 1919 г. частушку, увиденную на стене дома в Москве: «Что ни час, то совет, что ни день, то декрет, а хлеба все нет»14. Этими словами можно описать сегодняшнее положение в Советском Союзе после пяти лет «перестройки».

Игорь Клямкин, подводя итоги «Ста дней президента», напомнил, что в первой речи Горбачев, добившись нового поста, говорил о двух важнейших задачах, стоящих перед ним и страной: радикализация экономической реформы и обновление федерации. В первые сто дней, замечает Клямкин, практически сделано ничего не было. Возможно, полагает он, что Президент понял, наконец, необходимость внесения корректив в свои планы, ибо произошли глубокие перемены в федерации, а экономический кризис углубился15. Выступая в августе 1990 г. перед военными, он просил дать ему еще год-полтора на осуществление реформ, «смысл которых - по его словам - остается незыблемым: реализовать социалистическую идею…»16 Перестройка началась, ибо в конце брежневской эпохи стало очевидным для руководства, что существует кризис власти. Пятилетняя деятельность Горбачева этот кризис усилила. Здание последней империи XX века покрылось трещинами. С присущим ему политическим мастерством генеральный секретарь использует свою слабость. Сценарии катастроф, ожидающих мир, если советская империя

[412/413]

рухнет, нарастают как лавина. Вспоминаются бесчисленные войны, превратившие Балканы в пороховой погреб Европы после развала. Оттоманской империи. Их результатом была первая мировая война. Вспоминаются распад Австро-Венгерской империи и Гитлер, воспользовавшийся возникшим вакуумом. Результатом была вторая мировая война. Советники Горбачева во время встречи с Бушем в Вашингтоне в июне 1990 г. стали употреблять выражение «веймарская Россия», напоминая о судьбе Германии после Версальского мира. Говорят об опасности распада советской империи, ибо можно себе представить захват ядерного оружия одним из новых государственных объединений, возникших на развалинах. Все эти сценарии должны убедить в одном: советская империя необходима, она - гарантия мира, гарантия стабильности.

На вопрос: почему перестройка? можно ответить: Михаил Горбачев пошел на гигантский Брест, жертвуя территорией для сохранения власти. Ленин, убеждая своих товарищей согласиться на «похабный мир», объяснял: если бы немцы потребовали свержения советской власти, тогда надо было бы драться. Жертвовать всем, но сохранить власть - таков завет Ленина, которому следовали все его преемники. В «Слове о Ленине» Горбачев возвращается вновь и вновь к «гениальным примерам ленинской политики «крутых поворотов», вспоминая Брест и нэп, добавляя впервые, что «Ленину приходилось даже идти на конфликт со своими коллегами, ультимативно выступать против мнения большинства. Классический пример - с Брестским миром»17.

Будущий историк, обратившийся к эпохе Горбачева, когда исчезнет пена актуальности, сможет лучше увидеть главный вклад - невольный и бессознательный, как мне кажется, - Михаила Горбачева в процесс, ведущий к гибели советскую систему. В 1922 г. Борис Пильняк обратил внимание на важнейшую особенность «нового мира», рожденного Октябрьским переворотом: «Россия живет волей хотеть и волей не видеть; эту ложь я считаю глубоко положительным явлением, единственным в мире»18. Ложь,

[413/414]

убеждавшая в возможности реализации утопии, двигала советскими людьми, была не меньшей силой, чем суровейшие репрессии. Горбачев позволил сказать о существовании лжи. Он позволил внести в иррациональную мистическую советскую систему, основанную на гениально простой формуле - один вождь - одна партия - один народ, рациональные элементы, даже если они выражаются только в обновленном лексиконе и просветах во лжи. Симбиоз иррационального и рационального невозможен. Организм либо отбросит чуждое ему тело, либо погибнет.

В разгар наполеоновской славы Меттерних утверждал, что вся наполеоновская система покоится на нездоровом базисе и поэтому не может не рухнуть. Весь вопрос, говорил австрийский государственный деятель, - это только: когда и как?

На вопрос: почему Горбачев затеял перестройку? есть только один ответ: чтобы оттянуть как можно дальше гибель советской системы.

Август 1990 г.

[414/415]

10. Послесловие: Что было потом?

Социализм разовьется во всех фазах своих до крайних последствий, до нелепостей. Тогда снова вырвется из титанической груди революционного меньшинства крик отрицания и снова начнется смертная борьба, в которой социализм займет место нынешнего консерватизма и будет побежден грядущей, неизвестной нам революцией.

Александр Герцен

«Седьмой секретарь» был закончен в августе 1990 г. В конце книги выражалось убеждение в предстоящем крахе системы, ставился только вопрос: когда и как? Ответ не пришлось ждать долго: в августе 1991 г. покончила самоубийством коммунистическая партия Советского Союза. В декабре этого же года, лишившись скелета, рассыпался, как сдутый ветром, СССР. Перестала существовать последняя империя. Седьмой секретарь оказался последним. Стал последним и первый президент Советского Союза. Это было еще одним подтверждением неразрывности партии и государства советского типа; перестав быть генсеком, президент не сумел остаться во главе государства.

Ответ на вопрос: когда? - бесспорен: вторая половина 1991. Как выражались марксисты, это «объективная истина» Сложнее с ответом на вопрос: как? Книга «Седьмой секретарь» анализирует эпоху «перестройки», видя в ней отчаянную попытку спасти систему, реформировать нереформируемое. Но это объяснение - почему неудача горбачевской политики была неизбежной. Вопрос: как? - имеет в виду ход

[415/416]

событий, приведших к результату - краху системы, которая казалась могучей, монолитной, непоколебимой.

Краткое изложение фактов, приведших к августу и декабрю 1991 г., следует начать с 1990 г. «Перестройка» не была первой попыткой улучшить сталинскую модель, сделать ее более эффективной, не меняя главного. Хрущевская «оттепель» -наиболее известный пример. «Царь Никита» испробовал все: экономическую реформу, «гласность» /она называлась - «оттепель»/, чистку партийного аппарата и ломку партийной структуры. Особенность всех реформ 50-80 гг. - от Хрущева до Андропова - состояла в их легкой обратимости. Как только очередной генеральный секретарь-реформатор /а они все ими были/ обнаруживал, что возникает опасность для «основ», он поворачивал назад. Такого рода реформатором был и Михаил Горбачев, начиная с первого дня своего избрания генсеком. О слабостях Горбачева-лидера можно говорить много /об этом немало говорится в книге/, можно перечислять его просчеты, ошибки, повороты на 180 градусов. Повторяя политические действия своих предшественников, от Ленина до Черненко, Горбачев лишь в одной области пошел дальше других. Не понимая и, в результате, не придавая никакого значения национальному вопросу, он допустил развитие национальных движений, ставших основной формой выражения недовольства коммунистической властью. Непонимание советскими вождями созданной ими системы подтверждается всей историей первого в мире социалистического государства. Эту слепоту, которую я назвал бы генетической, отлично демонстрирует Александр Зиновьев. В теоретическом труде «Коммунизм как реальность» философ посвятил национальному вопросу меньше полстраницы.

Александр Зиновьев констатирует: «Как показывает опыт Советского Союза, коммунистический строй успешно справляется с национальными проблемами». Он заканчивает пророчеством: «И расчеты на то, что межнациональные конфликты в Советском Союзе послужат причиной гибели советской империи, основаны на полном непонимании фактического состояния страны с этой точки зрения.»1

1 Александр Зиновьев. Коммунизм как реальность. Лозанна, 1981 г. стр. 163.

[416/417]

Михаил Горбачев отнесся к национальным проблемам, как если бы он читал А. Зиновьева и полностью доверился его анализу. Генеральный секретарь не предпринял ничего для решения спора в Нагорном Карабахе, навязал русского на пост первого секретаря ЦК компартии Казахстана, подавил силой манифестации в Тбилиси, не поверил в серьезность национального движения в Прибалтике и применил там силу и т.д., и т.д. Он пренебрег национальным движением, не поняв наличия прямой связи между демократизацией, которую генсек использовал как инструмент для усиления своей власти, и неудержимым нарастанием воли к автономии, независимости, а потом - к отделению и выходу из Союза.