Татьяна Москвина - Эссе, статьи, рецензии

• Название: Эссе, статьи, рецензии
• Автор: Татьяна Москвина
• Жанр: Книги

---

Лариса Березовчук сейчас сказала, что проблема жанра-это не проблема искусства. Дескать, когда мы говорим о жанре, не о киноискусстве нужно говорить. Мне представляется, самое интересное из того, что сейчас происходит в киноискусстве, происходит как раз в процессе преодоления жанровых канонов. Годар-несомненно, знаковая фигура киноискусства, и все его первые фильмы были игрой с жанровыми стереотипами, преодолением черного фильма, детектива, мюзикла. С чего начал Тарантино, который продолжил специфический опыт жанровой игры, присутствовавший еще у Трюффо в фильме «Не стреляйте в пианиста»? После Тарантино пошли братья Коэны, которые утончили, сделали этот процесс манипуляции жанровыми компонентами более интеллигентным и углубленным. Для меня, как для исследователя современного кинопроцесса, это самое интересное.

Что касается сюжета с репой, я на сто процентов согласен с Олегом Коваловым. Это жуткая вещь, когда критики собираются и начинают обсуждать, что надо сделать с кинематографом. С другой стороны, когда одним критическим махом «Матрицу» объявляют каким-то барахлом, я этого не понимаю. Для меня «Матрица»-это знаковый фильм во многих отношениях. И в отношении киноформы, и в отношении философии. И дело не только в гностицизме; там затрагивается одна из важнейших проблем, которая сейчас всеми философами обсуждается как самая актуальная-проблема иерархии множественных реальностей.

Стремление кинокритика заполнить жанровые лакуны российского кино, вероятно, связано с заботой о неудовлетворенных потребностях кинозрителя. Но задумывался ли кто-нибудь над вот какой проблемой: основная масса фильмов, которые смотрит простой зритель, демонстрируется по телевидению, где четверть времени занимает реклама. Дело в том, что рекламные перебивки (до пятнадцати минут на час рекламного времени) в структуре художественного произведения разрушают прежде всего его ЖАНРОВЫЕ составляющие, его жанровый скелет. Что в той пище кинематографической, которую получают наши зрители, есть вот эти жанровые составляющие, что они собой представляют, как функционируют,-этого никто не знает, никто этого не исследовал. Я просто сейчас констатирую факт. Даже если мы будем рассматривать функциональное место жанра в развитии кинокультуры с позиции Ларисы Березовчук, что сам по себе жанр-это некая товарная упаковка продукта, то нам придется задуматься, как эта товарная упаковка нарушена в условиях массового просмотра. Мы все время, говорим: аудитория, публика, но о какой именно публике идет речь? Дело в том, что публике, которая может смотреть фильм на DVD, по спутниковым каналам без вмешательства рекламных перебивок, вряд ли требуется фильм в качестве учебника жизни. У такой аудитории есть достаточно других источников, чтобы выяснять свои отношения с действительностью, с будущим, со своим жизнеустройством. Потому если говорить о жанре как главной торговой упаковке массового кинематографа, следовало бы разобраться с потребителем этого товара.

Я думаю, что для потребителя современной аудиовизуальной продукции понятие национального кинематографа вообще очень размыто. Я знаю, что в американских университетах пишут дипломы, где пытаются выяснить, что такое американское национальное кино. Современное американское кино-это кино всего мира, американская кинокультура-это мировая кинокультура, которая в равной мере всеми одинаково потребляется, ну, может быть, с какими-то нюансами. Если зритель любит кинофантастику, неужели ему так уж жизненно необходим именно русский фантастический фильм? Тем более что отечественным режиссерам пока этого делать по ряду причин не хочется. С учетом этого обстоятельства возникает уже затронутый в ходе нашего обсуждения вопрос: нужно ли эту репу выращивать?

Заключая, я хотел бы сказать, что проблема жанров, на мой взгляд,-это объемнейшая номенклатура реальных проблем для всех уровней-и для нашего министра культуры, и для директоров киностудий, и для режиссеров-практиков, и для кинокритиков, и для киноведов, но ведь неизбежно и какое-то предметное разграничение. Потому что, если все будут действовать без учета своей функциональной компетентности, успокаивая себя тем, что мы не идиоты, вряд ли мы сможем получить достаточно продуктивный результат.

Олег Ковалов: Дима Комм тоже себе противоречит. Вы говорите, что в Италии не было вестерна, но вот пришел Серджио Леоне, и вестерн здесь появился. Но Леоне был разрушителем! Он как бы «возродил» жанр через его деструкцию. Статьи об этом советских критиков гораздо более историчны и точны, чем нынешнее безграмотное подверстывание фильмов Леоне к вестернам. Столь же плодотворной деструкцией занимались и Дарио Ардженто, и Коппола, нарушавшие каноны и правила гангстерского и готического фильма…

Вот, скажем, поразительный детектив Пьетро Джерми «Проклятая путаница». Его сюжет погружен в городскую среду, и места действия сменяются, как в калейдоскопе-от виллы аристократа до лачуги на окраине. Непринужденность, с которой изображены здесь аспекты римской жизни, заставляет вспомнить… «Сладкую жизнь» Феллини, снятую в том же 1959 году. В кино Италии происходила плодотворная диффузия авторского и жанрового кино.

Кто выберется в кинотеатр смотреть «Бедную Сашу»? Массовый зритель приходит в кинозалы за зрелищем, а любитель кино ходит «на авторов»-на Феллини, Сокурова, Юфита… По ТВ же невозможно наслаждаться не только авторским, но и жанровым кино.

Так, если в телепрограмме стоит фильм Хичкока, то будьте уверены, что гигантские блоки самой идиотической рекламы будут аккуратно врезаны именно в каждый саспенс, и виртуозно созданная режиссером музыкальная структура монтажа будет разрушена. Как-то 1 мая по ТВ показывали фильм Меньшова «Москва слезам не верит». Начавшись в пять вечера, демонстрация этого двухсерийного фильма затянулась чуть ли не заполночь. Фильм показывали небольшими ломтиками, прослаивая их то рекламой, то программами новостей, и вообще прерывали показ по самому ничтожному поводу.

В отечественном кинематографе немало совершенно неожиданных образцов того «не случившегося» у нас жанрового кино, о котором говорили Анжелика и Дима. Когда появлялись эти «странные» фильмы, критики то искренне пожимали плечами, то строчили разухабистые фельетоны. У новейшего зарубежного детектива много поджанров-есть детективы политические, пародийные, философские… Но и советское кино изображало не одного майора Пронина. Уникальной была лента «Десять шагов к Востоку». В шпионский сюжет вплетались здесь элементы восточных поверий, атмосфера фильма была пугающей и мистической, кадры-экспрессивными, а финал, вопреки всем детективным канонам, не прояснял всех сюжетных загадок. Сильнейшее недоумение критиков вызвали именно те элементы фильма, что несли в себе родовые черты модернистского детектива еще до того, как появились ленты Алена Роб-Грийе. Фильм сделал знаменитым оператора Германа Лаврова-именно после нее Михаил Ромм пригласил его снимать фильм «Девять дней одного года». Задолго до фильма Андрея Тарковского «Солярис» на экранах появилась лента, по своим идеям, поэтике и даже сюжетным мотивам невероятно ему близкая-«Таинственная стена». Один из участков тайги оказывается здесь словно заколдованным, вызывающим в сознании героев образы их прошлого, и они пытаются установить контакт с этим необъяснимым и непознаваемым началом. Критики фильм не оценили, а в прокате он провалился. Меж тем эта блестящая лента предвещала не только «Солярис», но и «Сталкер» Тарковского. Фильм Эльдара Рязанова «Человек ниоткуда»-редчайший пример абсурдистской комедии в советском кино.

В фильме «Один из нас» советский парень внедрялся в аппарат нацистской разведки и срывал ее планы. Идеологически безупречный сюжет решался в форме пародии на шпиономанские ленты 30-х годов и пародировал, по сути, саму зловещую мифологию «Великой эпохи». Фильм изображал, как человек становится заложником равно зловещих ведомств, и размышлял о цене личности в эпоху диктатур. Он был снят в эстетике ретро задолго до рождения этого стиля, а иронической интонацией напоминал ленты Пражской весны-тем удивительнее было его появление в Советском Союзе после ее разгрома.

Но и философская фантастика, и комедия абсурда, и пародия, переходящая в стилизацию, и другие жанровые образования-являются, в конечном счете, некими «обрубленными ветвями» отечественного кинопроцесса. Я предложил бы организовать фестиваль подобных «преждевременных» лент, сопровождаемый обстоятельными дискуссиями. Мы могли бы наглядно выяснить, какие тенденции отечественного кино были искусственно пресечены и почему не получили развития те или иные направления отечественного жанрового кино.

Татьяна Москвина: Замечательная идея. Действительно, что-то страшное есть в интеллектуалах, которые обсуждают: а что хотят потребители? Какое нам, в сущности, дело до того, что они хотят? Вот Лариса Березовчук очень волнуется, она хочет, чтобы зритель сидел в кинотеатре и смотрел жанровый фильм, а не дал ей по голове куском трубы. Я понимаю, ей хочется, чтобы массы были накормлены, пристроены к делу и знали свое место. Но на самом-то деле они всегда найдут свое, уверяю вас. Как они находят свое в мире пищи и питья, как они очень хорошо выбираются к свету, воде и теплу, точно также они найдут свое искусство без нас. А вот собраться в зале в составе восьми человек, посмотреть то, чего никто не видел-это кайф!