Росс Томас - Каскадер из Сингапура

• Название: Каскадер из Сингапура
• Автор: Росс Томас
• Издательство: Издательство СП "Интербук"
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1992

Росс Томас (1926–2000) – автор почти тридцати романов, написанных, в основном, в жанре детектива. Томас много повидал на своем веку – во время Второй мировой войны сражался с японцами на Филиппинах в рядах ВМС США, был корреспондентом радио и газет, освещая события в Европе, состоял советником у племенного вождя в Нигерии. Знание жизни придает его остросюжетной прозе особую убедительность.

Роман `Каскадер из Сингапура` написан в 1968 году.

---

– Я к твоим услугам, дружище.

– Мне нужно кое-что выяснить.

– О чем?

Скорее, о ком. Меня интересуют два парня.

– Кто именно?

– Сальваторе Коллизи и некий Полмисано.

Лицо Смолла стало бесстрастным. Он посмотрел на Марси.

– Пойди куда-нибудь.

– Куда?

– О боже, какая разница. Куда угодно. Хоть на кухню. Приготовь что-нибудь.

Марси быстро поднялась и направилась к кухне. Она явно рассердилась. И вскоре из кухни донеслось громыхание кастрюль.

В действительности его звали не Кристофер Смолл, но Фиоре Смолдоре, родился он в Восточном Гарлеме на 108-й улице и к четырнадцати годам стал в школе букмекером. Его старший брат Винсент Смолдоре быстро поднимался в гангстерской иерархии, и ему прочили блестящее будущее, но одним октябрьским утром 1931 года его изрешеченное пулями тело нашли на углу 106-й улицы и Лексингтон-авеню. Винсент Смолдоре стал еще одной жертвой в жестокой битве за власть между Джо Массериа и Сальваторе Маранзано. Старший брат Фиоре Смолдоре (вскоре ставшего Кристофером Смоллом) настаивал, чтобы тот закончил школу, но семь пуль в теле Винсента убедили Фиоре, что счастья надо искать в другом месте. К Рождеству 1931 года он оказался в Лос-Анджелесе. Снимался в массовках, в эпизодах, затем выяснилось, что у него хороший голос. Так он нашел себя, а в Нью-Йорке его друзья и враги, завсегдатаи кинотеатров, подталкивали друг друга локтями, когда видели его на экране. Кроме того, им нравилось иметь знакомого, который при необходимости мог показать им Голливуд, даже если он и не был кинозвездой. И Смоллу не оставалось ничего другого, как водить по Голливуду тех, кто нажил в обход закона немалые состояния в Нью-Йорке, Кливленде, Чикаго, Детройте и Канзас-Сити.

– В сороковых и пятидесятых не было никаких проблем, – как-то рассказывал мне Смолл. – Я водил их по самым фешенебельным ресторанам, и мы фотографировались, где только можно. Но знаешь, куда они хотят ехать теперь? В Диснейленд, вот куда. О господи! Я побывал в Диснейленде уже раз пятьдесят, – каждую фотографию приходится украшать подписью, вроде «Крису, отличному парню, от его друга, Ника» или «С благодарностью за чудесное время, Вито».

Смолл наклонился ко мне, уперевшись локтями в колени, на его лице отразилась искренняя озабоченность.

– Чего хотят Коллизи и Полмисано?

– Ты их знаешь?

– Знаю. Чего они хотят от тебя?

– Чтобы я повидался в Вашингтоне с одним человеком.

– Каким человеком?

– Крестным отцом Анджело Сачетти. Они утверждают, что Сачетти не умер и что его крестный отец хочет, чтобы я его нашел.

– Где?

– Крис, этого я не знаю.

– Почему ты?

– Понятия не имею.

Смолл поднялся, подошел к книжным полкам и взял одного из фарфоровых котят.

– Знаешь ли, Марси собирает их.

– Знаю. Я подарил ей пару штук.

– Сальваторе Коллизи, – обратился Смолл к котенку. – Когда-то давно, в Ньюарке его звали Желтые Гетры.

– Он все еще носит их, – вставил я.

– Что?

– Гетры. Только теперь они перламутрово-серые.

– Он всегда будет их носить. Хочешь знать, почему?

– Ладно, почему?

– Потому что у него мерзнут ноги. А тебя интересует, почему у него мерзнут ноги даже в теплый день в Лос-Анджелесе? – он вернулся к зеленому креслу, сел и уставился на меня.

– Так почему у него мерзнут ноги даже в теплый день в Лос-Анджелесе?

– Потому что тридцать семь лет назад, когда он был обычной шпаной на 116-й улице, один парнишка с приятелями прихватил Сальваторе, когда тот трахал его сестру. Знаешь, что они сделали? Устроили небольшое торжество. Наполнили ванну льдом, добавили соли, поставили в нее бутылки с пивом, а потом сняли с Коллизи ботинки и носки и опустили его ноги в ледяную воду, чтобы охладить его любовный пыл. И так продержали его три часа, пока не выпили все пиво, а затем отвезли в Ньюарк и выбросили из машины. Он чудом не потерял ноги, но с тех пор они у него постоянно мерзнут, вот почему он всегда носит гетры, за что и получил соответствующее прозвище.

– Что произошло потом?

– Он выждал. Выждал, пока снова смог ходить. А потом начал действовать. Расправился со всеми. Одни угодили под автомобиль, других зарезали, третьих застрелили. Он потрудился на славу. Основательный парень, этот Коллизи, если уж что-то делает, то на совесть. Его труды не остались без внимания, Коллизи перебросили на Манхэттен, а затем сюда. С тех пор он здесь и живет.

– А Полмисано?

– Этот-то, – пренебрежительно фыркнул Смолл. – Джузеппе Полмисано, он же Джо Домино. Только что вышел из тюрьмы в Атланте, где отсидел шесть лет за торговлю наркотиками. Обычный солдат и не слишком умен. Хочешь знать, почему его иногда зовут Джо Домино?

– Почему?

– Ты заметил, как странно торчит у него левая рука, словно он не может ее разогнуть?

– Заметил.

– Так вот, его поймали как-то ночью, четверо, и сломали ему руку в четырех местах. Каждый по разу. А потом перерезали шею и оставили умирать. Только он не умер, хотя они повредили ему голосовые связки. Поэтому у него такой писклявый голос и он всегда носит свитера с закрытым горлом. На нем была водолазка, не так ли?

– Я подумал, что он просто хочет следовать моде. Смолл покачал головой.

– Нет, он носит их с тех пор, как ему перерезали горло.

Я отпил из бокала, ожидая продолжения. Смолл разглядывал пол, держа свой бокал обеими руками. Мне показалось, что он уже забыл о моем присутствии.

– Почему его прозвали Джо Домино? – я решил напомнить о себе.

Смолл даже вздрогнул от неожиданности.

– Почему? Видишь ли, все это происходило как раз после того, как Уоллес Бири [1] снялся в «Да здравствует Вилья!» Ты его видел?

– Видел.

– Помнишь сцену, когда Бири решает сэкономить патроны и выстраивает своих пленников по три или четыре в затылок друг другу? А затем убивает их всех одной пулей. Так вот, Полмисано, когда поправился, увидел этот фильм, и идея ему понравилась. Он поймал этих четверых, заставил их встать в затылок друг другу и убил всех одним выстрелом из армейского ружья. Они попадали в стороны, как кости домино. Так, во всяком случае, говорили, и его прозвали Джо Домино.

– Интересные у тебя знакомые.

– Тебе известно, откуда я их знаю.

– Да, ты мне рассказывал. А крестный отец Сачетти? Ты его знаешь?

Смол помолчал, уставившись в пол.

– Пожалуй, налью себе еще виски. Тебе добавить?

– Нет, благодарю.

Он поднялся и скрылся на кухне. Вскоре вернулся с полным бокалом, причем виски в нем на этот раз было больше, чем воды. Выпил не меньше половины, закурил.

– Крестный отец, – повторил я.

– В Вашингтоне.

– Совершенно верно. В Вашингтоне.

– Ты помнишь, как-то я рассказывал тебе о моем брате и о том, что он хотел, чтобы я закончил школу и так далее.

– Помню.

– Но я не говорил тебе, почему он этого хотел.

– Нет.

Смолл вздохнул.

– Хочешь верь, хочешь – нет, но я готовился к поступлению в колледж. И поступил бы. Можешь представить себе такое… в Восточном Гарлеме! – он невесело рассмеялся. – Только двое из нас готовились в колледж, я и другой парень – он и есть крестный отец Анджело Сачетти.

– Что-то я упустил нить твоих рассуждений.

– Давным-давно, за семь или восемь лет до твоего рождения, они провели совещание в Атлантик-Сити.

– Они?

Он недовольно посмотрел на меня.

– Ты хочешь, чтобы я назвал их?

– А разве у них есть название?

– Почему бы тебе не спросить у Эдгара Гувера [2]?

– А чего его спрашивать. Он называет их «Коза Ностра».

Смолл улыбнулся.

– Давай и мы придерживаться этого названия, хотя оно и не соответствует действительности. Но вернемся к совещанию.

– В Атлантик-Сити.

– Именно. Там собрались все. Костелло, Лучиано, Вито Геновезе, даже Капоне и его братья. Все, кто играл сколько-нибудь заметную роль. Они собрались вместе и решили, что должны реорганизовать свою деятельность. Поделить страну на районы, прекратить междоусобные войны, улучшить свой образ в глазах общественности. Они захотели стать респектабельными и пришли к выводу, что для этого, среди всего прочего, им нужны ученые люди. Речь зашла о том, кого направить в колледж. Мой брат был там и предложил мою кандидатуру, пообещав, что сломает мне шею, если я вздумаю бросить учиться. Костелло сказал, что и у него есть на примете подходящий парень, с которым он поступит точно так же. Были еще предложения, но в результате они остановили свой выбор на мне и парне, предложенном Костелло.

Смолл помолчал, вновь отпил из бокала.

– Тот парень прошел путь до конца. Что случилось со мной, ты знаешь. Он же закончил школу, Гарвард, а затем и юридический факультет университета Виргинии.

– Он-то и хочет видеть меня в Вашингтоне? – спросил я.