Луи Жаколио - Сердар

• Название: Сердар
• Автор: Луи Жаколио
• Издательство: Акционерное общество «Прибой», Редакция журнала «Вокруг света»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994

Действие романа происходит в Южной Индии и на Цейлоне в середине XIX века, после подавления восстания сипаев 1857 года. Индийцы, преданные принцу Нана Сахибу, и примкнувшие к ним европейцы продолжают борьбу против господства англичан. Герои романа, скрываясь от преследований, борются с постоянно возникающими опасностями, обходят коварно расставленные ловушки, разрушают хитроумные козни врагов. Обстоятельства вынуждают Сердара и его товарищей постоянно менять места своего пребывания, что позволяет автору, отменному знатоку Индии, нарисовать красочные картины природы, дать захватывающие эпизоды с индийскими животными, провести читателя запутанными переходами заброшенных подземелий и дворцов, а также познакомить его с фактами из истории Декана, с народными обычаями и поверьями, с мрачной деятельностью тайных индийских обществ.

---

Только теперь падиал почувствовал себя свободным!.. После стольких часов тревог и душевных пыток реакция была так сильна, что кровь прилила ему к голове, ноги подкосились, и он упал без сознания у подножия индийского фикуса, в тени которого часто отдыхал в часы дневного зноя.

ГЛАВА IV

Общество «Духов вод». – Факиры-фанатики. – Тайный трибунал и браматма. – Оживленный спор. – Смертельное оскорбление. – Факир Утсара. – Убийство. – Бегство в развалины. – Спрятавшиеся в колодце. – Спасены!

После ухода всех джемедаров, в большом зале дворца Омра остались только семь человек в масках и с ними браматма.

Никакое еще тайное общество не организовывалось на таких странных началах. Основанное семь или восемь веков тому назад, во время нашествия мусульман, для защиты индийцев, оно внушало ужас захватчикам и значительно сокращало власть могольских князей, разделивших между собой всю страну.

Никогда еще факиры, которых общество воспитывало для выполнения своих решений, не отказывались от данных им приказов. Вооруженные кинжалом правосудия, они убивали приговоренных набобов в то время, когда те, окруженные стражей, сидели на тронах, а затем улыбались среди самых ужасных пыток, которые не могли вырвать у них ни слова признания.

Общество это имело своего руководителя, браматму, известного всем, действующего при дневном свете и грозящего раджам даже в их дворцах, а между тем ни один из князей не смел тронуть его. Он находился под покровительством Трибунала трех, приговоры которого наводили страх на всех, ибо не было такой власти в мире, которая могла бы помешать их исполнению.

Комитет трех управлял самим обществом и администрацией одной из пяти провинций. Второе место после него занимал Совет четырех, заведовавший администрацией других провинций.

Затем следовали джемедары, или посвященные первой степени, субедары, или посвященные второй степени, и, наконец, серкары, простые члены-единомышленники. Все это были индусы-немусульмане, которые, начиная уже с шестнадцати лет, спешили получить листок лотоса, знак принадлежности к обществу.

Чтобы уничтожить это общество, мусульманские набобы пытались первое время убивать вождя, и многие браматмы поплатились жизнью за свои смелые выступления.

Но скоро князья были вынуждены прекратить попытки такого рода, ибо за всякого убитого браматму Комитет трех немедленно приговаривал к смерти раджу, отдавшего приказание убить его, и в течение десяти дней кинжал правосудия совершал свое дело…

Тогда набобы пытались уничтожить таинственный трибунал, но все попытки разбивались о чудесную организацию общества.

Добраться до Комитета трех было невозможно, ибо не только сам браматма не знал их, но даже великий Совет семи, состоящий из «Трех» и «Четырех», сам не знал, кто были эти три члена. Каждый месяц «Трое» бросали жребий, кто из «Четырех» должен занять место в тайном трибунале, а выходивший член трибунала заменял собой управляющего перед этим провинцией.

Выборы делались за месяц вперед, чтобы дать обоим членам время подготовиться к перемене занятий. «Три», как и «Семь», заседали всегда в масках на всех торжественных собраниях, вне которых они не встречались, а потому никакие доносы были невозможны при такой организации.

Браматма был, так сказать, конституционный монарх, лишенный самодержавной власти. Он исполнял роль посредника между тайным Комитетом трех и членами общества всех категорий: посвященными первых двух степеней и единомышленниками. Он также передавал царствующим правителям и их сановникам три предостережения, предшествующих окончательному приговору.

Не может быть никакого сомнения, что кротость, с какой управляли мусульманские князья своими подданными индийцами, была следствием страха перед обществом, которое до сих пор еще представляет единственную силу, обуздывающую произвол английских чиновников, губернаторов, вице-короля.

Три члена тайного трибунала никогда не расставались. В каждой провинции они имели собственную резиденцию, куда допускались по заранее установленному паролю только посвященные первой степени и где в определенное время, но только раз в год, назначались общие собрания членов общества.

Все отношения и переписка между Комитетом трех и браматмой, жившим в Биджапуре, происходили при помощи факиров, которые, как мы увидим дальше, совершали чудеса смелости и ловкости. Утами, Варуна и Рама, служившие исключительно тайному трибуналу, пользовались в этом отношении большой известностью.

Все в этой организации было предусмотрено так, чтобы не было никакой возможности добраться до тайного Комитета трех, в котором заключалась вся сила общества.

Несмотря на многочисленные неудачи своих предшественников, сэр Джон Лоренс не побоялся, однако, вступить в борьбу. Он хорошо знал, что в этой схватке его жизнь ставится на карту, но желание захватить Нану Сахиба и уничтожить общество «Духов вод» было сильнее. Его прибытие в Биджапур показывало, что он хочет взять ведение этого дела в свои руки и что он, по-видимому, уверен в своем успехе.

Однако прошедшие на наших глазах события показали, что тайному трибуналу известны планы вице-короля и начальника полиции, а также измена Дислад-Хамеда.

Только одно обстоятельство не было выяснено на собрании, и мы разделяем недоумение ночного сторожа Биджапура в том, что тайный Комитет трех не остановился в последнюю минуту перед убийством, чтобы спасти человека, готовившегося предать общество. Не следует ли сделать вывод из этого, что настоящее имя изменника стало известно лишь в тот момент, когда вмешательство Комитета оказалось почему-то необходимым, и свою месть он отложил, чтобы сделать ее еще более ужасной? Или он руководствовался совсем другими, несравненно более важными мотивами?.. Мы скоро узнаем это, ибо семь человек в масках, оставшихся вместе с браматмой в зале после ухода джемедаров, не замедлят заняться рассмотрением этого вопроса.

Когда последний джемедар покинул зал дворца Омра, факиры, состоящие в распоряжении «Семи» и браматмы, встали на страже внутри и снаружи единственной двери, чтобы ничто не помешало тайному совещанию.

Движение и шум толпы сменились тишиной и благоговейным молчанием. Сидящие неподвижно вокруг стола, покрытые белой кисеей, эти «Семь» в тусклом свете лампы казались смутными призраками, которыми народное воображение населяло дворец Омра.

Арджуна[70] – так звали браматму – взволнованно ходил перед «Семью», и чувствовалось невольно, что между вождем общества и семью членами верховного Совета существовало разногласие, готовое каждую минуту вырваться наружу. Случай с падиалом неминуемо должен был вызвать это.

Не зная важных событий, о которых Комитет трех узнал только к концу совещания и которые были главной причиной его вынужденного вмешательства, браматма решил протестовать против той роли, которую ему пришлось играть сегодня вечером. С другой стороны, тайный трибунал не терпел посягательства на свой престиж и не хотел никому объяснять свое поведение, которое никто не смел контролировать. Кроме этого, агрессивный вид браматмы и его неоднократные попытки присвоить себе права верховного Совета заставляли трибунал дать ему строгий урок, напоминающий, что он переходит границы дозволенного. Уже одно его присутствие в зале, когда «Семь» не приглашали его остаться, было нарушением этикета. Он никогда и ни в каком случае не имел права присутствовать на совещаниях, и тот факт, что «Семь» остались в зале, указывал на необходимость ему удалиться вместе с джемедарами. Упорное стремление его остаться служило доказательством его желания вступить в борьбу с верховным трибуналом.

Арджуна предполагал, что его спросят о причине того, что он остался. Это облегчало начало спора, ибо ему было известно, что говорить в присутствии «Трех» без их разрешения запрещено. Но Арджуна ошибался. Члены верховного Совета на его вызов отвечали полным молчанием.

Однако он задумал опасную игру и после нескольких минут колебания решился первым нарушить молчание. Подойдя к столу, он сделал, по принятому обычаю, три поклона и сказал:

– Высокие и могущественные владыки, простите, что я прерываю течение ваших мудрых мыслей, но время бежит так быстро, скоро наступит день, и обязанности, лежащие на мне, заставят меня покинуть вас.

– Без сомнения, сын мой, – сказал древний из «Трех», – у тебя есть какая-нибудь важная причина, раз ты осмелился попирать самую священную свою обязанность – повиноваться правилам. Все же мы слушаем тебя, уверенные, что должны будем простить тебе это нарушение… Но почему твой голос дрожит, когда ты говоришь?

Председательское место «Семи» принадлежало по праву тому, кто был раньше всех избран в члены тайного трибунала. Вот почему его называли «древнейший из Трех». Он носил также титул «Адитья» или «сына Адити», то есть сына земли. Второй получал название «Двиты», то есть второго, а последний назывался «Пайя», или младший сын.