Луи Жаколио - Сердар

• Название: Сердар
• Автор: Луи Жаколио
• Издательство: Акционерное общество «Прибой», Редакция журнала «Вокруг света»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994

Действие романа происходит в Южной Индии и на Цейлоне в середине XIX века, после подавления восстания сипаев 1857 года. Индийцы, преданные принцу Нана Сахибу, и примкнувшие к ним европейцы продолжают борьбу против господства англичан. Герои романа, скрываясь от преследований, борются с постоянно возникающими опасностями, обходят коварно расставленные ловушки, разрушают хитроумные козни врагов. Обстоятельства вынуждают Сердара и его товарищей постоянно менять места своего пребывания, что позволяет автору, отменному знатоку Индии, нарисовать красочные картины природы, дать захватывающие эпизоды с индийскими животными, провести читателя запутанными переходами заброшенных подземелий и дворцов, а также познакомить его с фактами из истории Декана, с народными обычаями и поверьями, с мрачной деятельностью тайных индийских обществ.

---

– Только бы я поспел вовремя!

Проходя мимо хижины Дислад-Хамеда, он остановился в нерешительности, не зная, вызвать ли его или самому войти в дом. Опасаясь, что его услышит какой-нибудь шпион тхагов, он осторожно сам проскользнул в хижину и скоро вышел оттуда, чтобы продолжить путь с еще большим рвением.

Он нашел хижину пустой…

Часть восьмая СЕРДАР

ГЛАВА I

Озадаченность Кишнаи. – Приготовления в Джахара-Богхе. – Что выбрать? – Варуна молчит. – Отчаянное решение.

Трагические события, о которых еще до сих пор в Индии сохранились воспоминания, нами не выдуманы. Они действительно были и предшествовали печальному концу вице-короля Индии, сэра Джона Лоренса, убитого фанатиком по распоряжению тайного общества «Духов вод»…

Борьба, начатая Сердаром, ныне Фредериком Де-Мон-мореном, в защиту Наны Сахиба и продолженная его единомышленниками, достигла критического момента… Не раз уже в трудные минуты индийцы сожалели, что нет с ними сейчас Сердара.

Помощник его, марселец Барбассон, оставался в Нухурмуре, где с горсткой индийцев охранял Нану Сахиба, соблюдая приказ не покидать неприступного убежища до возвращения Сердара. Поэтому вся тяжесть и ответственность борьбы легла на плечи нескольких мужественных людей, окружавших браматму Арджуну.

Нет сомнения в том, что, если бы Сердар знал, какой опасности подвергаются Нана Сахиб и его друзья, он поспешил бы уехать из Франции и пришел бы к ним на помощь. Смерть Кишнаи, повешенного на его глазах, успокоила Сердара. Не догадываясь об уловке тхага, он считал, что раз этот негодяй исчез, то не найдется больше ни одного индийца, способного выдать Нану Сахиба…

Уотсон подкупил Дислад-Хамеда, но этот трус отваживался только на доносы, по которым вешали всех индийцев, причастных к восстанию. Но до убежища Наны Сахиба ему было не добраться, и сэр Лоренс мог ждать этого столетия.

А между тем случаю было угодно устроить так, что Дислад-Хамед знал тайны враждующих сторон, и успех той или другой мог, пожалуй, зависеть и от него.

Утсара все это прекрасно понял, когда браматма, поглощенный делами, удовлетворился ответом посланных факиров, что падиал вернулся домой. Утсара подозревал какую-то западню и, чувствуя, что все погибнет, если падиал попадет во власть Кишнаи, решил даже пожертвовать своею жизнью, лишь бы вырвать его у тхагов прежде, чем тот успеет что-либо рассказать им.

Только бы поспеть вовремя, как он сам сказал. Он знал трусость падиала и был уверен, что нет тайны, которую он не выдал бы под страхом пытки. Факир не понимал настоящей причины похищения и объяснил его неисполнением смертного приговора браматме. Но это было не так. Причина, несравненно более важная, заставила Кишнаю поместить Дислад-Хамеда в надежное место.

Когда сэр Лоренс приказал привести ночного сторожа, Кишная, как вы помните, спрятался по совету вице-короля в амбразуре одного из окон, закрытой толстой портьерой, чтобы невидимо присутствовать при приеме падиала. Вы помните также, что по окончании аудиенции Кишная исчез, но куда – никто не видел. Место, где он спрятался, оказалось случайно тем же самым, куда браматма, переодетый пандаромом, вышел из потайного коридора, чтобы подслушать разговор начальника тхагов с вице-королем. Взволнованный открывшейся изменой, Арджуна, уходя, забыл закрыть подвижную часть стены. Когда Кишная, спрятавшись там, заметил зияющее отверстие, подобное тому, через которое он сам прошел, то сразу понял, что через него проходил кто-то, кто хотел подслушать его разговор с сэром Лоренсом. Кто бы это ни был, он не мог быть другом.

Начальник тхагов, смелость которого была выше всяких сомнений, не колебался ни минуты и вошел в этот коридор, который неминуемо должен был привести его к главной артерии лабиринта.

С первых же шагов он наткнулся на какой-то предмет, стоявший у стены, и к своему изумлению разглядел палку с семью узлами и с привязанными к ней связками, какие носил пандаром, бродивший весь день около дворца и возбуждавший у него сильные подозрения. Ему даже показалось, что это браматма, его враг. Он заметил одну подробность, которая ускользнула бы от всякого другого, но не от этого опытного в хитростях и переодеваниях человека. Арджуна, родившийся на Коромандельском побережье в Мадрасском округе, хотя и говорил совершенно правильно на телугеком языке Биджапура, все же сохранил некоторый акцент, который был слышен в его криках, когда он обращался к толпе, предлагая купить зерна сандала.

Сначала Кишная отверг это предположение, не понимая, какая причина могла заставить браматму ходить среди толпы в таком костюме, когда к его услугам была готова целая армия факиров и слуг, способная в любое время собрать для него необходимые сведения.

Но, когда ему в руки попала палка мнимого пандарома, он больше не сомневался в этом. Толко один браматма мог пробраться в тайные помещения дворца, неизвестные Кишнае. Браматма и пандаром были, следовательно, одним и тем же лицом. Но в таком случае смертельный враг знал все его тайны! Он знал, что Совет семи состоит из одних только тхагов, добившихся этого положения после убийства настоящих членов, и что «древнейший из Трех» был некто другой, как Кишная, повешенный в Велуре.

Сопоставив все факты, начальник тхагов, несмотря на свое хладнокровие, не мог не прийти в ужас. Противник его был отважен, имел связи, был любим всеми джемеда-рами, а потому ему ничего не стоило не только прогнать самозванцев с занятого ими поста, но приказать их собственным факирам убить их, чтобы отомстить за смерть тех, чье место они заняли.

Вот тогда-то он и решил поспешить с развязкой и избавиться от браматмы. Его смерть была предрешена с того самого дня, когда тхаги захватили свои места.

Он не решался поручить этого дела ни одному факиру, потому что Арджуну любили все, даже те, которые находились на службе у членов Совета семи. Кишная боялся, чтобы тот, которому он поручит это, не предупредил браматму, предоставив ему возможность бежать.

Одержимый желанием найти кого-нибудь, кто избавит его от этого человека, тхаг задумал спасти падиала от заслуженной им смерти, чтобы взамен этого поручить ему убийство браматмы.

Он хотел выбрать день убийства при встрече с ночным сторожем, но события этого вечера заставили Кишнаю спешить и назначить его на ту же ночь. Тем временем он приказал навести стороной справки у дорванов и всех служителей Джахара-Богха, выходил ли куда-нибудь их господин сегодня. Все отвечали, что тот целый день не выходил из дворца.

Это единодушие несколько поколебало уверенность Кишнаи, и, желая успокоиться, он сказал себе, что палка и связки зерен могли быть забыты в потайном коридоре много лет тому назад. Точно так же и подвижная часть стены могла отодвинуться сама собой вследствие постепенного рассыхания здания. Объяснение это успокаивало, оставляя в силе его планы, ибо тхаг боялся, как бы браматма не созвал субедаров, но не влияло ни в коем случае на его решение убить браматму.

Кишная приказал шпионам дежурить вокруг дворца браматмы, чтобы знать обо всем, что будет там происходить до того часа, когда падиал исполнит злодейское приказание.

Когда наступил час встречи, он был очень удивлен, не встретив никаких возражений со стороны падиала, соглашавшегося на все, что ему предлагали. Тот только просил разрешения убить браматму на восходе солнца.

Причины, названные им, Кишная признал вполне основательными. Дислад-Хамед не знал внутреннего расположения помещений в Джахара-Богхе и хотел, несмотря на поздний час, пойти и под каким-нибудь предлогом поговорить с браматмой, а в это время присмотреться к расположению комнат. За несколько часов до рассвета он вернется туда, уверенный, что все будут спать глубоким сном.

Дислад-Хамед, как видите, прекрасно играл свою роль. Чтобы усыпить бдительность Кишнаи, этот трус принял такой развязный вид, что внушил к себе доверие. Но, к несчастью, шпион подслушал его разговор с Утсарой. Тхаг, видя себя одураченным, пришел в бешенство и приказал похитить его при выходе из Джахара-Богха.

Он хотел тут же расправиться с несчастным, но, рассудив, что при отношениях, существующих, по-видимому, между Арджуной и падиалом, он может получить важные сведения, Кишная приказал поместить его до поры до времени в одно из подземелий замка.

Но теперь он почти не сомневался в том, что браматме известны все его махинации. Каждую минуту приходили шпионы и докладывали ему, что во дворец входят люди, что там происходит какое-то необычное движение, но что оттуда никто не выходит… Надо было принимать решительные меры, иначе все погибло… Но какие меры? Одно только было возможно и давало надежду на успех:, разбудить сэра Лоренса, сообщить ему обо всем, попросить у него отряд шотландцев и, окружив Джахара-Богх, схватить браматму под предлогом неповиновения указу вице-короля о ликвидации общества… Но согласится ли вице-король на это? Это спасало, само собой разумеется, жизнь Кишнаи и его самозваных членов Совета семи, но вместе с тем открывало их замыслы и делало поимку Наны Сахиба невозможной… Если это обстоятельство откроется сэру Лоренсу, то он откажется и тронуть с места своих солдат на защиту людей, которые не могут больше принести ему никакой пользы…