Канатжан (Кен) Алибеков (Алибек) - Осторожно! Биологическое оружие!

• Название: Осторожно! Биологическое оружие!
• Автор: Канатжан (Кен) Алибеков (Алибек)
• Издательство: ООО «Городец-издат»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-9258-0059-1

Впервые публикуемая на русском языке книга Канатжана Алибекова рассказывает о том, как разрабатывалось наступательное биологическое оружие в бывшем СССР, о различных болезнетворных бактериях, загадочной эпидемии сибирской язвы в Свердловске, о засекреченых лабораториях, создающих яды для совершения политических убийств, о применении биологического оружия во время Второй мировой войны и войны в Афганистане.

Пугающая, но истинная история крупнейшей в мире программы по разработке и производству биологического оружия, рассказанная очевидцем — тем самым человеком, который ее создал.

Канатжан Алибеков в соавторстве со Стивеном Хендельманом

---

Американцы также развернули комплексную программу по разработке бактериологического оружия, которая продолжалась более двадцати лет. Причем гонка вооружений в этой сфере была не менее опасной, чем ядерная.

Начиная с 1951 года в Форт-Детрике и на других объектах разрабатывали вещества, с помощью которых можно было уничтожать посевы пшеницы в Советском Союзе и рисовые поля в коммунистическом Китае. Патогенные микробы хранились в Эджвудском арсенале в Мэриленде и в арсенале Роки-Маунтин под Денвером, где одновременно производился оружейный плутоний.

Американские разработчики биооружия продолжали исследовать бактерии и вирусы, такие, как туляремия, венесуэльский энцефаломиелит лошадей и стафилококковый энтеротоксин В. Аэрозоли испытывались на животных на острове Дезерет в Тихом океане и на полигоне в Дагвее, Юта. Как и мы, они проводили испытания с применением моделей оружия в городских районах.

Опыты на людях были проведены в 1955 году на добровольцах из религиозной организации «Адвентисты седьмого дня», которые согласились на участие в экспериментах в обмен на освобождение от службы в армии. В рамках проекта Белек (или Операция CD — 22) на молодых людях испытывали лихорадку Ку которая не является смертельной и лечится антибиотиками.

К концу 19бО-х годов американцы провели исследование двадцати двух видов микроорганизмов и намеревались начать работы над геморрагическими лихорадками, такими, как боливийская лихорадка и лихорадка долины Рифт. Ученые из Форт-Детрика также запланировали работы в области генной инженерии, но их программу решили закрыть.

Комиссия, возглавляемая президентом Никсоном, порекомендовала прекратить эксперименты с бактериологическим оружием.

Сомнения американцев в эффективности биологического оружия не исчезли окончательно. В конце 60-х общественность была возмущена применением химического и бактериологического оружия во время войны во Вьетнаме. У Форт-Детрика и возле других объектов по всей стране ежедневно устраивались пикеты. 25 ноября 1969 года президент Никсон подписал указ о запрещении использования биологического оружия. Президент пообещал направить высвобожденные средства на оборонные цели: иммунизацию и биозащиту.

Мы не поверили ни единому слову из этого указа. Даже после приказа об уничтожении огромных запасов американского бактериологического оружия и увольнении двух тысяч специалистов, ученых и инженеров, у нас говорили о том, что в США только еще больше засекречивают данную область исследований.

Никсон передал большую часть зданий в Форт-Детрике Национальному институту рака. Это должно было продемонстрировать, что Соединенные Штаты перековали мечи на орала. Но мы узнали, что на его месте начал действовать небольшой военный объект — USAMRIID, на котором велись работы по биозащите. С ним сотрудничали многие бывшие разработчики бактериологического оружия, в их число входил и Билл Патрик. Даже при условии, что наша разведка не могла найти доказательств проведения исследований по наступательным вооружениям, не могло быть никаких сомнений, что работы эти расширялись и набирали силу год от года.

Сообщения в прессе и материалы слушаний в конгрессе показывали, что многие влиятельные американцы догадываются об этом. Все это укрепляло наши подозрения, что USAMRIID, как и «Биопрепарат», скрывает от мира свои истинные цели. Некоторые американские эксперты обвиняли ЦРУ (в его ведении с 1952 года находился секретный объект в Форт-Детрике) в том, что оно продолжает разрабатывать и хранить бактериологическое оружие и после 1969 года. Конечно, в ЦРУ отрицали такие обвинения, но мы-то знали цену официальным заявлениям разведслужб.

Уже в первые дни своего пребывания в Америке наша делегация поняла, что нам потребуется недюжинный ум, чтобы докопаться до истины.

Самолет, предоставленный нашей делегации вице-президентом Дэном Куэйлем, доставил нас в Солт-Лейк-Сити, штат Юта. Хорошая еда и разнообразие напитков заставили меня с улыбкой вспомнить беспокойный прошлогодний полет в Сибирь. На пути из аэропорта я в изумлении глазел на прекрасно заасфальтированные автострады, на магазины и красивые дома, в которых жили американцы.

Своими впечатлениями мне не хотелось делиться с остальными членами делегации: Сандахчиев уже бывал в Соединенных Штатах и просто посмеялся бы над моей наивностью, а Ураков и сотрудники Министерства обороны были слишком увлечены разработкой стратегии поведения.

Когда мы прибыли на испытательный полигон в ста километрах от столицы штата Юта, нас встретил полковник Фрэнк Кокс, начальник Дагвея. С обезоруживающей откровенностью он изложил историю бактериологических и химических испытаний на полигоне, действующем с 1942 года, и убеждал нас, что с 1969 года ни один вид оружия здесь больше не испытывается.

На территории полигона находилось более шестисот строений. Дагвей показался нам более интересным, чем Форт-Детрик.

Нас проводили на большой комплекс с громким названием Лаборатория биологических наук. Увидев десяток зданий на фоне пустынного ландшафта из кактусов, я мгновенно насторожился.

Их вид чем-то напомнил наш комплекс в Степногорске. Здесь были и ангары для дезинфекционного оборудования, и приспособления для перевозки животных, а внутри некоторых зданий я рассмотрел небольшие отсеки, похожие на те, которые есть в наших санитарных коридорах и где мы надеваем защитные костюмы. Одно небольшое здание было похоже на объект для проведения опытов. Вблизи оно оказалось характерным строением с толстыми стенами и неплотно прилегающей крышей — это говорило о том, что его использовали для хранения взрывчатых веществ. В других зданиях комплекса мы заметили комнаты с оборудованием, похожим на то, которое у нас используют при вскрытии животных.

Внутри не оказалось ни животных, ни клеток, и вообще никаких следов деятельности, сопутствующей экспериментам с бактериологическим оружием. Комплекс оставлял общее ощущение запущенности: дверные петли заржавели и поскрипывали при открывании, в некоторых помещениях на стенах облупилась краска. В этих громадных помещениях работали всего десять сотрудников.

Помощники Кокса рассказали нам, что сейчас объект используется для испытаний моделей, имитирующих биологическое оружие. Как нас проинформировали, в основном здесь ведутся работы по исследованию методов защиты войск и военного оборудования от бактериологических и химических нападений. Они также показали нам лабораторию, испытывающую приборы, определяющие присутствие бактериологических веществ в воздухе.

На другие объекты нас отправили на вертолетах. Сопровождающие лица отвечали на любые наши вопросы без видимых колебаний. Это произвело на меня впечатление, хотя я знал, что наши специалисты тоже были хорошо проинструктированы.

— Здесь ничего интересного не происходит, — заключил Сандахчиев.

Ураков промолчал, но было заметно, что военные чем-то обеспокоены.

Пока мы летели в Арканзас на следующий объект, то возбужденно переговаривались шепотом.

— Вся поездка — сплошная показуха, — выразил свое мнение Васильев, подсевший ко мне. — Они не собираются ничего нам сдавать.

Действительно, американцы довольно успешно скрывали доказательства своей истинной деятельности, но это только усилило мои подозрения.

Арсенал Пайн-Блаф в Арканзасе во время Второй мировой войны производил химическое оружие. В 1953 году объект расширили, чтобы производить там биологическое оружие, но потом, в 1969 году, его передали в ведение Управления по контролю за продуктами питания и лекарствами (FDA) для проведения гражданских исследований.

Объект в Пайн-Блаф был тоже похож на наши собственные объекты. В одном из зданий стояли огромные серовато-голубые резервуары, обычно используемые для обработки зараженных отходов. У нас тоже были подобные. Когда наши гиды открыли дверь и пригласили нас войти, я заметил, что пол в здании покрыт толстым слоем пыли. Сами резервуары были накрыты защитным материалом, потрескавшимся от времени. Когда я бродил по помещению, то заметил на полу черный блокнот, поднял его, стряхнув пыль, и быстро пролистал. Прочесть рукописный текст не смог, но год, когда были сделаны записи, выделялся четко — 1973.

Мы прошли в другое здание, где когда-то наполняли бомбы биологическими веществами. Оно было полностью реконструировано и разделено на лаборатории, где американские биологи работали с подопытными животными.

Когда мы узнали, чем здесь занимаются, у нас загорелись глаза. В Пайн-Блаф американцы переоборудовали старый оружейный завод и превратили его в медицинский центр исследований иммуно-подавляющих веществ, которые не дают организму вырабатывать естественную защиту от вторгшихся бактерий.