Карл Густав Маннергейм - Мемуары

• Название: Мемуары
• Автор: Карл Густав Маннергейм
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9697-0315-х

Что прежде всего вспомнит большинство читателей, услышав чеканную фамилию «Маннергейм»? Смутное упоминание о «Линии Маннергейма» из учебника истории, связанное с советско-финляндской войной. А что это за «Линия», кто, когда и зачем ее построил, да и почему возникла война между Финляндией и СССР — об этом до самого недавнего времени у нас в стране предпочитали не говорить в подробностях…

Книга воспоминаний выдающегося государственного и военного деятеля Финляндии, оказавшего большое влияние на политическую жизнь всей Европы первой половины нашего столетия, проливает свет и на многие другие непростые моменты взаимоотношений России со своей северной соседкой, открывает малоизвестные страницы недавней истории.

Большая политика и тайная дипломатия, сражения и путешествия по экзотическим странам — всему этому нашлось место в мемуарах человека, прожившего без малого столетие.

---

Этот реалистический доклад был настоящим холодным душем для тех многочисленных представителей народа, которые не могли и не хотели понять, что обстановка уже не та, что была в первые успешные дни войны. Поскольку доклад вызвал большой шум, министр обороны посчитал необходимым повторить его перед той же аудиторией, выбросив некоторые неосмотрительные выражения и замечания, раздражавшие слушателей, но в то же время не говорить ничего такого, что противоречило бы сказанному полковником Паасоненом.

Такая задача успокоения волн с помощью разлитого масла была поручена начальнику генерального штаба. Подготовив вместе с министром обороны надлежащий общий военно-политический обзор, он выступил с ним перед депутатами парламента. В конце доклада было сказано, что у Финляндии пока ещё нет свободы для проведения собственной внешнеполитической линии и что она, таким образом, должна продолжать борьбу.

Однако народ уже начал приходить в себя, и 15 февраля социал-демократы выступили с заявлением, в котором партия акцентировала, что Финляндия имеет право на выход из войны в момент, который сочтёт желательным и возможным.

В эти дни необходимо было провести выборы нового президента, поскольку срок действия, на который Каллио был выбран на пост главы государства, истёк 1 марта 1943 года и поскольку Рюти был избран его преемником лишь до истечения этого срока. В связи с исключительной обстановкой и тем, что большая часть людей, обладающих правом голоса, была на фронте, выборы и на этот раз доверили тем же самым выборщикам, которые избирали Каллио и Рюти. По неизвестным мне причинам моё имя против моего желания включили в список для обсуждения кандидатов, и за несколько дней до выборов я получил от Аграрного союза телеграфное сообщение, что партия приняла решение выдвинуть меня своим кандидатом в президенты. Я поспешил ответить, что моего согласия не спрашивали и что я не намерен выдвигать свою кандидатуру. Одновременно я высказал пожелание, чтобы Рюти, которого я считал наиболее подходящим кандидатом на пост главы государства, был бы избран снова. Утром в день выборов пришёл аналогичный запрос со стороны коалиционной партии, но и на него я ответил отрицательно. 15 февраля 1943 года Ристо Рюти большинством голосов был снова избран президентом республики.

После выборов правительство Рангелла в соответствии с парламентской практикой подало в отставку. Первой задачей нового президента стало формирование нового правительства, мероприятие, которое, как считали многие, увеличит наши шансы на выход из войны. Новое правительство, в котором пост премьер-министра занял профессор Линкомиес, было сформировано 5 марта. Министром иностранных дел стал доктор Рамзай, а министром обороны остался генерал Вальден. Это сильно обрадовало меня, поскольку я считал, что участие генерала Вальдена в правительстве было важно с точки зрения интересов страны. Назначение доктора Рамзая в связи с его хорошими контактами с западными странами тоже представлялось правильным.

Вопрос о выходе из войны вскоре стал весьма актуальным. 20 марта правительству через временного поверенного в делах США господина Мак-Клинтока была вручена памятная записка, в которой государственный департамент предлагал нам помощь в этих стремлениях. Понятно, что предложение было серьёзно обсуждено в Хельсинки, но у меня возникло беспокойство, когда я узнал, что министру иностранных дел Рамзаю поручено посетить Берлин. Там он должен был, ссылаясь на обращение США, попытаться склонить немцев на обещание, что они добровольно уйдут из Финляндии, что, как мы надеялись, облегчит наши стремления к миру. Кто знает рыцарский характер министра Рамзая, тот поймёт, что он ожидал от своего немецкого коллеги фон Риббентропа такой же прямоты. Как бы не оценивали такой план действий, было совершенно очевидно, что немецкая разведка достаточно быстро узнала бы о нашем стремлении к миру.

Вмешиваться в это было не моим делом, но я всё же довёл до сведения Рамзая, что не считаю визит на Вильгельмштрассе желательным и что, по моему мнению, мы ничего этим не добьёмся. Наоборот, следует опасаться, как бы эта поездка не нанесла вреда нашей возможности добиться цели с помощью Америки.

Министр иностранных дел Рамзай поехал в Берлин, где ему был оказан такой приём, какой я и предполагал. Министр иностранных дел Германии не только потребовал отвергнуть предложение Америки, но и пожелал, чтобы мы дали обязательство не заключать ни перемирия, ни мира с Россией без согласия на то Германии. Он даже дал понять, что это требование исходит от самого рейхсканцлера и что с ним следует согласиться не мешкая.

Пока Рамзай находился в Берлине, финскому правительству стало ясно, что предложение Америки означает проведение зондажа о заключении мира только со стороны Финляндии. Ответ правительства, в котором подчеркнули, что Финляндия в условиях, сложившихся в данный момент, не может, к сожалению, воспользоваться предложением, был передан временному поверенному в делах США по прошествии нескольких дней.

Это, однако, не удовлетворило немцев, которые продолжали упорно настаивать на своём требовании, что Финляндия должна подписать вышеупомянутое обязательство. Когда я узнал о встрече Рамзая с Риббентропом, то посчитал необходимым предупредить правительство о том, чтобы оно не соглашалось на требование немцев. По моему мнению, требование исходило не от Гитлера, а было плодом собственного честолюбия Риббентропа.

Во время, когда шли эти переговоры, в Ставке Гитлера по очереди побывали главы Венгрии, Румынии, Болгарии и Словакии. Посол Германии в Хельсинки потребовал и от президента Рюти сделать то же самое и во время визита сообщить подробности контактов, которые были у Финляндии с правительством США. Президент Рюти отказался. Чаша терпения немцев была переполнена, и следствием этого стал демонстративный отъезд посла Блюхера из Хельсинки.

Здоровье моё, которое и в прошлом году не было особо хорошим, весной 1943 года ещё более ухудшилось, к тому же я уже второй раз в этом году заболел двусторонним воспалением лёгких. Несмотря на приём лекарств, состояние здоровья не улучшалось и, поскольку впереди вырисовывались времена, когда мои силы могли бы оказаться перед суровым испытанием, я был вынужден согласиться с требованием моего врача, доцента Лаури Калая, и отправиться на некоторое время в места с более мягким климатом.

17 апреля я самолётом вылетел в Швейцарию. Во время промежуточной посадки на аэродроме Рамсдорф вблизи Берлина меня встретил наш посол профессор Кивимяки, которому я высказал своё мнение относительно требования немцев о заключении договора, а также выразил сомнение, что за всем этим стоит сам Гитлер. Как иначе можно объяснить тот факт, что немцы согласны ожидать ответа финнов несколько недель? Кивимяки не согласился со мной. Чувствовалось, что он был уверен и в том, что возможное упрямство с нашей стороны вызвало бы резкие контрмеры. Относительно предпосылок Германии выйти из войны без поражения он был настроен так же реалистично, как и я.

Во время пребывания в Швейцарии я ни коим образом не вмешивался в дела главного командования и в решение актуальных политических вопросов. Однако вскоре после прибытия в Швейцарию я получил из дома сведения, вызвавшие беспокойство. 22 апреля посольство США сообщило, что большая часть его сотрудников готовится покинуть Финляндию, что указывало на возможность разрыва дипломатических отношений.

Мне, прежде всего надо было восстановить силы, чтобы как можно скорее снова приступить к выполнению своих обязанностей. В этом мне, как и в прежние времена, эффективно помогли швейцарский климат и превосходный уход. Я, как и раньше, чувствовал себя отлично в этой маленькой стране, расположившейся в центре Европы, в её дружеской, спокойной и здоровой атмосфере. Народ Швейцарии, говорящий на четырёх языках и исповедующий две религии, единодушно выбрал основой жизни непреходящие ценности: усердный труд во имя улучшения общего и индивидуального уровня жизни, стабильную внешнюю и внутреннюю политику, а также бдительную охрану самостоятельности и мира. К Финляндии в Швейцарии относились с сочувствием и пониманием, как в высших, так и в низших кругах, и это сочувствие проявлялось во многих, согревающих мою душу формах.

По окончании трёхнедельного лечебного курса в прекрасном Лугано вечером 9 мая я вернулся на родину. На аэродроме Малми меня встретил генерал Вальден. Он рассказал, что накануне правительство решило согласиться с требованием Риббентропа, и сделано это было из-за критического положения с продуктами питания.

Это сообщение явилось для меня неприятной неожиданностью. Почему правительство, твёрдо стоявшее на своей позиции несколько недель, посчитало сейчас нужным согласиться на требование немцев? После поездки министра Рамзая в Берлин я всегда резко выступал против такого шага. Когда я был в Швейцарии, у меня была возможность узнать, что думают нейтралы о возможностях Германии выйти из войны без поражения, и я ещё больше уверился в том, что государство, которое сейчас в форме обязательств связало бы свою судьбу с Германией, оказалось бы на пути к угрожающему будущему. Поэтому я посчитал своим долгом сделать всё возможное для того, чтобы правительство пересмотрело это решение. На следующий день после возвращения домой я пригласил к себе в штаб на обед премьер-министра Линкомиеса. На обеде присутствовали также министр обороны и начальник генерального штаба. Не избегая прямых и резких высказываний, я заявил, что правительство сделало роковой для страны шаг, и твёрдо сказал, что необходимо тщательно продумать, прежде чем принимать такое решение. Я также нанёс визит президенту и высказал ему свою точку зрения. Правительство отменило решение ещё до того, как я вернулся в Ставку.