Пол Андерсон - Операция "Луна"

• Название: Операция "Луна"
• Автор: Пол Андерсон
• Жанр: Научная Фантастика

Мир, где магия - чистой воды наука, более того - основа экономики. Мир, где фирма "Кадиллак" выпускает весьма комфортабельные и быстроходные метлы, а молодых саламандр используют для освещения Бродвея. Чертовски увлекательный мир...

Романы "Операция "Хаос"" и "Операция "Луна"" составляют один из самых любимых читателями циклов Пола Андерсона - признанного классика фантастического жанра, лауреата многих престижных литературных премий.

---

То ли нам повезло, то ли мы просто переоценили свою известность. Когда мы осторожно пробирались между скамьями, нас заметил кое-кто из друзей, помахал рукой, может, и крикнул "Привет!" – за шумом просто не было слышно; мужики, естественно, пялились на Джинни. Но не более того. Мы выцелили вроде бы незанятое местечко рядом с парой проектных механиков, Мигелем Сантосом и Джимом Франклином. Я встретился с Джимом взглядом. Его шоколадная физиономия расплылась в широкой улыбке, он махнул рукой. Мы с Джинни направились туда.

По пути мы пересеклись с группкой газетчиков, и тут удача едва не покинула нас. Оказалось, что Харис ад-Дин аль-Банни решил наблюдать за полетом именно с этого места. Естественно, газетная братия облепила его со всех сторон. Он не возражал. Нет, ему не было все равно: аль-Банни купался в лучах славы.

Не поймите меня неправильно. Он славный парень, проделавший гигантскую работу. Если бы не его уверенность, его гений и напор, НАСА бы чесало в затылках и мрачно разглядывало проект полета на Луну еще лет сто. Это он убедил Ламберта и всех остальных, что это возможно еще на нашем веку. Именно его руководство сотворило это чудо.

Может, иногда мы и бухтим, что все могло быть сделано быстрее и дешевле, но никто не станет возражать, что проект исследования Луны "Селена" обогатил нас новыми знаниями, технологиями и паратехнологиями, важными для любой космической отрасли. Да, аль-Банни искал известности – но не ради себя. Я почти уверен, что он делал это ради проекта, ради того, чтобы Конгресс и налогоплательщики видели, что мы не зря тратим деньги. Удовольствие от славы было побочным эффектом. Для аль-Банни было побочным эффектом все, что не имело отношения к цели.

О, естественно, он работал на Халифат во время войны. И тогда его летающие бронзовые кони доставили нам кучу хлопот. Но он никогда не был фанатиком их ереси. Если бы он родился в другой стране, то с тем же успехом мог бы быть среди наших союзников, правоверных мусульман. Истинной его религией всегда был космос, а пиво и шотландское виски он любил не меньше, чем я. Более того, он нажил себе немало неприятностей, заявив, что его лошади носятся не над той планетой. После войны армия США из кожи вон лезла, пытаясь заманить его в отдел обороны, пока не выдохлась и не позволила работать в гражданском агентстве, куда он так стремился.

К тому же, черт побери, война уже двадцать лет как закончилась.

Харис повернулся, большой и грузный, обозрел нас поверх голов и поднял руку.

– А, Вирджиния Матучек! – прогрохотал он. – Красота и грация, как всегда, сопутствуют тебе. Приветствую и тебя, Стивен!

Он всегда был галантным и доброжелательным, и я замечал, что часто это окупается сторицей.

На нас уставилось множество глаз. Аль-Банни тотчас же вернулся к прерванной речи. Слушатели повернули головы к нему. Я не расслышал, о чем это он там разглагольствовал. Вероятно, муссировал любимую идею о том, что союз Западного и Восточного искусства дал людям возможность достичь звезд.

Мы протолкались на облюбованное место и сели.

– Привет, – громко сказал Мигель, пытаясь перекрыть царивший кругом гомон.

– Как вы? – осведомился Джим. – Какие-то проблемы? Рад, что вы все-таки пришли, хотя и впритык.

Я рассказал, что случилось.

– Надо быть предусмотрительней! – прокряхтел холостяк Джим. – Но тем не менее славно, что люди так этим заинтересовались.

– Моя Хуанита тоже, – несколько укоризненно вставил Мигель. – Но она терпеть не может больших толп. А маленьких детей сюда не пускают, поэтому она предпочла посмотреть запуск по дальновизору, чтобы их не бросать. Я вовсе не хотел вас задеть, доктор Матучек, – поспешно добавил он. – В каждой семье свои порядки.

Джинни мило улыбнулась ему и кивнула.

– Похоже, дело на мази, – заметил Джим. – Пока вы пропустили только возможность как следует полюбоваться зрелищем.

Мы посмотрели на зверя.

Ох, и красив же он был! Основание отливало зеленью, золотясь по краю, и золотая кайма проходила сразу над черными камнями, на которых стоял корабль. Широкой платформы, казалось, едва хватало для стофутовой зверюги. Отсюда чудилось, что животное считает себя венцом творения и вершиной искусства. Так оно и было. Голова вскинута, гордый взор устремлен в ночное небо, раздутые ноздри словно втягивают нездешний ветер; который уже взметнул гриву и развевающийся хвост. Жеребец напрягся, его мышцы играли под рыжевато-красной шкурой. Четыре гигантских метлы вовсе не портили впечатления, напротив – Они так же сливались с образом, как кольчуга сливается с образом рыцаря. То же можно было сказать о капсуле для команды на спине коня – хрустальном седле.

– На, посмотри, – сказал Джим, протягивая мне бинокуляр, а сам занялся камерой. Колдовское зрение было позволено только работникам проекта. Джинни уже успела нацепить свои очки, а я принялся подлаживать бинокуляр.

Мощная оказалась штука. Сквозь прозрачный хрусталь капсулы я разглядел приборы, снаряжение и припасы на троих членов команды. В это путешествие отправится только один пилот, женщина. Я увидел, что она уже заняла свое место на переднем сиденье, готовая к полету, и сжала два повода, которые тянулись от шеи животного.

– Боже правый, как я ей завидую! – пробормотал Мигель.

– Шовинизм взыграл? – усмехнулась Джинни.

– Ну, мне кажется, что в астронавтике должно быть побольше мужчин. Старые предрассудки, будто женщины лучше летают.

– Нет, просто традиция, – встрял я. – Европейская. Древние побасенки о ведьмах. В других странах, пока эти сказки не стали былью, летали преимущественно мужчины, колдуны всякие, ведуны, и в настоящее время...

– Капитан Ньютон сейчас в седле, потому что она заслужила эту честь, оборвала меня Джинни. – Когда мужчины дорастут до ее уровня, тогда и полетят.

– Солнышко, я рассуждал отвлеченно, – удивился я. – Ты же знаешь, как я уважаю Куртис.

С тех пор, как Куртис брала у моей жены уроки по общению с Чужими, мы стали отличными приятелями. Никто понятия не имел, что за существа обитают на Луне, но все точно знали, что там кто-то есть. У Джинни же опыта было побольше, чем у прочих, ибо она как никто близко подходила к воротам Ада и сумела вернуться обратно. Вместе со мной. Только мне приходилось тупо тащиться следом: я-то не обладал ее интуицией и образованием.

– К тому же хоть я и завидую, но белой завистью, – уточнил Мингель. Мигель был мексиканцем, но успел выучить выражения, которые обычные англичане уже подзабыли. – Я восхищаюсь ею, как и весь мир!

В эту минуту из-за крыш домов показалась луна. Она больше не казалась огромной – маленькая, холодная и манящая. Я понял, почему аль-Банни назначил полет именно на сегодняшнюю ночь и на какую реакцию публики он рассчитывал. Главной целью проекта была Луна, и при полете на Луну, по законам симпатической магии, запуск следовало проводить в лунную ночь, и лучше всего именно в полнолуние. Недаром в голову коня был вделан лунный метеорит. Однако сегодня, при пробном запуске, полет предстоял недолгий и мог начаться в любое время, при любой фазе луны. Но какая величественная картина!

Раздался мужской голос, при первых же словах которого шум начал стихать.

– Все системы готовы. Повторяю, все системы готовы. Начинаем отсчет.

Над толпой взлетел общий вздох и растаял в черном небе. Мы с Джинни сдернули бинокуляры. И даже не взглянули на камеры. Такое нужно видеть собственными глазами. Я понял, что шепчу вслух: "Давай, давай. С богом".

– Decern, – загремел голос.

– Novern. Octo.

На мгновение я усомнился, не следовало бы считать по-арабски. Нет, ведь данный язык был родным языком аль-Банни. Поскольку именно он являлся душою проекта, латынь представлялась более эзотеричной, более мощной, чем привыкли воспринимать ее мы, носители западной культуры.

– Septem.

Навахо, апачи, зуни? Нет, белые не преуспели в изучении их языков, и наша команда могла бы попросту сбиться со счета.

– Sex.

"Прямо сейчас?" – пришла мне голову совершенно дурацкая мысль.

Джинни вцепилась в мою руку.

– Стив! – прошипела она. – Что-то идет не так, что-то идет совсем не так.

– Quinque.

Я повернул голову и увидел ее смертельно побледневшее лицо с распахнутыми зелеными глазами.

– Quattuor.

И тут я уловил едва ощутимый, но явственный запах, который она наверняка почуяла много острее. Он был не противный, скорее сладкий и дурманящий. Похоже, ни толпа, ни контрольная комиссия ничего не замечали. Никто из них не работал на такой грани чувственных восприятий, как приходилось нам с женой.

-Tria.

А если кто и учуял чужеродный запах, то наверняка не обратил внимания, зачарованный зрелищем лунного коня.

– Duo.

Статуя задрожала.

– Unum.

Бронзовое тело напряглось, словно под ним проступили живые мускулы.