Николай Полунин - Харон

• Название: Харон
• Автор: Николай Полунин
• Жанр: Книги

Только сильнейшие экстрасенсы могут «почуять» его появление в Москве. Да еще цепь зверских убийств тянется кровавым следом за гостем из иной реальности – Хароном-перевозчиком, который должен лишь переправлять души через черную рекузабвения. Что заставляет его откладывать в сторону весло и возвращаться в мир, где он жил, любил и был Стражем? И кто он теперь: мститель, воздающий за зло, или предвестник скорого Апокалипсиса?

---

– А у вас с этой дамой как? Она вам понадобится, – сказал Михаил.

– Догадываюсь. Простите, Михаил Александрович, а мы можем разговаривать, сидя только вдвоем? Ты меня извинишь, Инна, – впервые он обратился напрямую к ней, – ты понимаешь, о чем я говорю. Ничего, кроме того, что ты уже слышала, я Михаилу Александровичу сообщать не собираюсь. Да мне и нечего, я сегодня все сказал. Если только он что-то спросит.

– Ну-ка, ну-ка, – Михаил откинулся на спинку своего полукруглого кресла, – что бы так? Скажите, будьте ласковы.

– Я не скажу, я лучше покажу снова. Заодно сам взгляну, с вашего позволения.

Игнат полез во внутренний карман, достал светлую металлическую трубочку размером с авторучку, да и оформленную так же – с хвостиком-зацепкой. От простой ручки ее на первый взгляд отличали лишь утолщения на ровно обрезанных цилиндрических кончиках.

Михаил почти сразу узнал, понял, хмыкнул. «Вот они меня как, – подумал. – Значит, давно вычислили, и этот тоже не стесняется демонстрировать в открытую. Узнаю знакомый почерк, ты нам в лоб, мы те по лбу. И об этом у них на сегодняшней тайной вечере речь шла. Ай, Инночка любимая, то-то она все от меня отодвинуться хотела. Не дали мне в записях этой подробности… А ты посмотри, Игнатий, посмотри».

Игнат поднял «ручку», которая вовсе не была ручкой, а индикатором излучения «Соловей» или чем-то из того ряда. Приборчиками издавна пользовался персонал АЭС, например. Ну, и в других подобных местах, где имеется необходимость постоянного и надежного индивидуального контроля. Направляете дальний от себя конец на объект, смотрите в окошечко с другого. Результат либо высвечивается цветом и его интенсивностью, либо внутри стрелочка-волосок едет по шкале. И мы видим…

– Н-ну-с, любезный, и в котором кармане у меня газетный фунтик с плутонием?

– Извините, – сказал Игнат, – я в основном за Инну беспокоился, сами понимаете. Она достаточно много, я думаю, провела в вашем обществе времени. Суммарно, так сказать… Я надеяться не мог, – добавил он, – что мы так скоро с вами встретимся. Что вы сами захотите говорить.

– У каждого свой почерк, Игнат. Итак… Инка, за отстраненностью от водки, набухала

себе полный фужер отчего-то неубранного Сашенькой «Шардонне» и теперь победно закусывала следующей сигаретой.

– Тебе будет плохо, Инна, – тихо сказал Игнат. – Не надо так.

– Это точно, – подтвердил Михаил, грозно на Инку посмотрев. – Уж так ей плохо будет, она и не подозревает как. Но сперва, – не успел совладать с тем, что вновь выскочило: – «Я зажгу нефть, и ей будет хорошо». Черт. Не обращайте внимания, Игнат, у меня случается.

– Вот что, мужички мои любимые, – сказала Инка, заплетающимся языком, – надоели вы мне со страхами вашими. Один пугает, другой боится. Пропадите вы пропадом.

– Пропадем, – честно пообещал Михаил. Он сделал официанту Сашеньке условный, хорошо известный в клубном ресторане знак. – Сейчас жахнешь еще одну, и мы исчезнем. Как в анекдоте про розового крокодильчика, только наоборот. Вот, держи, но эта последняя.

Игнат с некоторой опаской наблюдал, как Инка одним махом – пропадай голова! – опрокидывает рюмку, что поднесли на отдельном подносике.

– Послушайте, Михаил, ей хватит неужели вы…

– Ниче, ниче, сразу не помрет.

Михаил твердо держал Инкино запястье. Десяти секунд не прошло, и Инкины мутные глаза мигнули и моментально очистились. Она неуверенно провела рукой по лицу, тронула ресницы, губы.

– Иван… то есть… Налей мне, пожалуйста, воды. В горле пересохло. Спасибо,

Она выглядела совершенно трезвой.

– Видали, ребята? А всего-то сорок граммов настойки на мухоморах. Еще там жабы толченые, паутина, я. научу вас потом… Инесс, боюсь, нам с господином Поповым действительно стоит говорить с глазу на глаз.

У столика уже стоял Коля – «компаньон» из казино. Его позвал метр Анатолий по кивку Михаила.

– Развлекись игрой, Инна. Коля тебе поможет, если в чем возникнут вопросы. Держи на фишки, – и протянул ей, отслюнив от специально заранее положенной в правый карман тонкой пачки, пять купюр. – Не зарывайся только. А ты, Николай Генрихович, проследи. И смотри, Инна, не используй против Николая Геириховича своих знаменитых женских чар. Он в этом смысле – кремень. Ну а если уж очень понравится, парень он у нас красивый, то я подскажу тебе его слабое место.

Николай Генрихович, которому было года на три меньше, чем Инке, то есть едва за или только к девятнадцати, зарделся румянцем во всю покрытую пушком щеку.

Диковато поглядев на Михаила, произносящего всю эту галиматью, Инка позволила себя препроводить. Михаил вдруг ни с того ни с сего ощутил укол ревности – такие они с «компаньоном» Колей шли рядом высокие и гибкие. Темно-вишневая в неярком свете лампионов Инка и ослепительно белый, как выхваченный невидимым лучом ультрафиолетового прожектора, парень.

тебе еще предстоит увидеть это

«Да что я, в конце концов!»

– Итак, нас прервали, – сказал спокойным голосом. – Да мы и не начинали, собственно…

– Что все-таки это было? – перебил его Игнат. – В рюмке?

– Что? Поищите в меню, если вам интересно. Для здоровья безвредно. Вперед, Игнат, не думайте, что у нас много времени.

– Я знаю. Времени мало. Особенно у меня.

– Вот с этого и начните.

Игнат повторил еще раз полностью свое дневное, Инке уже известное сообщение. Теперь – Михаилу. Кое-что оно в его собственную информацию добавляло. Немного, правда. Слушая, Михаил не забывал время от времени давать Сашеньке понять, что не выносит, когда рюмка собеседника пуста. Игнат без энтузиазма, но подчинялся, и поэтому Инка застала интересную картину.

Инка просадила все в «Черного Джека», шагала в связи с этим особенно независимо. Николай Генрихович, наоборот, конфузился.

– Да удостоверение-то старое, – медленно выговаривал Игнат. – Мы же не по этому ведомству. Мы – вообще ни по какому…

За два столика от них хлопнуло шампанское. Едва-едва донеслись веселые голоса, и вновь полусумрак зала накрыли негромкие скрипки. «Гайдн, если правильно понимаю», – подумал Михаил.

– Знались мы с твоим покойным шефом, – сказал он, прихлебывая «Виши», – недолго, правда.

– Знаю, что знались. И что недолго – знаю, – вдруг твердо сказал Игнат. Михаил показал бровями Сашеньке. – А-а! Уже окончен бал? – увидел Игнат приостановившуюся Инку. – Окончен бал, окончен бакс… Что-то не припомню я такого разряда среди служащих казино – «компаньон».

– В моем клубе все есть. Инесс, развлеклась? Очень хорошо, очень славно. Александр Николаевич! («Вспомнил-таки, паразит, имя-отчество человека!») Мы уходим, скажи там. И вот еще что… – Михаил протянул две серо-зеленые бумажки с портретом Президента, американского, разумеется. – Поделись там с ребятами, я уж долго у вас не появлюсь, должно быть.

Игнату, чтобы встать, потребовалось сильно опереться, и все равно его качнуло. Последнюю налитую рюмку он опрокинул.

– Кабальеро устал, – усмехнувшись одному ему понятному, сказал Михаил. – Помогите довести его до машины.

…За половину ночи мокрый холодный ветер стих, ледяная крупа обратилась мягкими хлопьями, они медленно падали, исчезая на асфальте, а немногие счастливые, поблуждав в огоньках, что усыпали деревья вдоль Чистых прудов, ложились к их подножиям, чтобы продержаться немного дольше – или сохраниться до самой весны, кто знает?

«Мне пора оборотиться первый раз, – подумал Михаил, становясь к обочине и не зажигая света в салоне; вроде вокруг никого шевелящегося, ни людей, ни машин; веселые оранжевые цифирки в часах на панели показывают без двенадцати четыре. -

Но черт побери, тогда я стану чрезвычайно ограничен в действиях, передвижениях. Черта с два – вольный, опять поводок, только пущенный по проволоке. Вдруг придется куда рвать когти? Вдруг – отбиться от кого? Вдруг… мало ли что.

Игнатий-отец, значит, его уже повстречал. Его. Странно, действительно, как жив еще… Что-то слишком я об этом, преемнике моем, почтительно. Еще крупными буквами его поименуй. Много чести. Но – Инка…»

– Инесс, вы примолкли что-то. Переживаете по поводу проигрыша? Пустое. Деньги – тлен.

– Кому как, – буркнула она. Огонек сигареты на мгновение осветил полные губы, кончик носа, щеку, ресницы.

– Твой проспится там сзади, я ему дам установку, пусть трудится, если полезным хочет быть.

– Не говори про него «твой». И не вздумай спрашивать, почему мы разошлись. – Сигарета нервно вспыхнула.

– Хорошо, не буду. А ты припомни пока все приметы типа на «Вольво». Не в смысле чукчи с телхраном каким-то-докой, да? Вообще все, что сможешь вспомнить. Игнат займется его поиском, ему уже, так сказать, терять нечего. И еще…

– Иван.

– Инна. Пожалуйста – Михаил. Если угодно, мне мое старое имя дорого, как память. Не перебивай, прошу. Скажи мне, давно ли ты последний раз… ну, было твое видение? Это важно.