Николай Полунин - Харон

• Название: Харон
• Автор: Николай Полунин
• Жанр: Книги

Только сильнейшие экстрасенсы могут «почуять» его появление в Москве. Да еще цепь зверских убийств тянется кровавым следом за гостем из иной реальности – Хароном-перевозчиком, который должен лишь переправлять души через черную рекузабвения. Что заставляет его откладывать в сторону весло и возвращаться в мир, где он жил, любил и был Стражем? И кто он теперь: мститель, воздающий за зло, или предвестник скорого Апокалипсиса?

---

– Мы с Инной сейчас отправимся кое-куда. Следовать за нами не надо. Просто прогулка по знакомым местам. А вас, Игнат, я попрошу как можно скорее связаться и передать мое согласие.

– Я могу это сделать прямо сейчас.

– Прямо сейчас не стоит. Сегодня все равно ничего не будет. Там так спешат?

– Нет, но…

– А, я понял. Вам тоже не стоит волноваться. Хотел бы я знать, что такого говорилось вам на роковой встрече, что вы оказались настолько… обеспокоены. Или она была обставлена с этаким антуражем?

– Этого я вам никогда не скажу.

– Позиция. Не лучше и не хуже любой другой.

А про Инку? – Михаил пригнулся, чтобы рассмотреть, что Инка делает в «Чероки». Она опять курила.

– Ничего особенного. Просто – что она следующий кандидат.

– «Говорят, что у Ангела Смерти сотни глаз, – прочитал Михаил наставительно, – и если после его посещения человек остается жить, то душа этого человека получает всевидение». – Улыбнулся со всем возможным дружелюбием. – Живите надеждой, Игнат. Я со своей стороны приложу максимум усилий.

– Примерно такие, как сегодня в пять пятьдесят возле «Фрегата»?

– Вот как он, оказывается, называется? Приятно узнать. Но все же ваша хватка, хватка! Что значит школа. Зачем вам следить за мной, Игнат?

– Никто за вами не следил. Просто у меня есть выход на городское Управление, их ежечасные сводки. Я не мог не обратить внимания. А следят за вашими появлениями и перемещениями те, кто хочет с вами встречи. Они сводками московского УВД не пользуются.

– Расстанемся теперь. До вечера я найду вас, и обговорим дальнейшее. Совет: никогда не будьте подставным, Игнат. Ваш информированный друг хотел вас подставить. Они проверяли, что я с вами сотворю, будучи «расшифрованным». Как видите, ничего. А вот окажись на моем месте кто-нибудь вроде нашего клиента, не поручусь, что вы не заняли бы место рядом с тем, как его, Розиным.

Воздух потеплел, с веток закапало, зазвенело с крыш. Михаил объехал вставшего столбом Игната, выехал за ворота и повернул направо, вниз, к Котельнической. Инка скомкала пустую пачку и кинула в окно. Высотное здание шпилем царапало низкие серые облака.

И был день.

По Москве-реке плыли грязные льдины. С Крымского моста сквозь решетку его спиц виднелись аттракционы луна-парка, американские горки и белые фантастические пузыри круглых залов, маленький «Буран» и решетчатая джамп-вышка. Бронзовела гигантская кубическая конструкция на белом здании Академии наук вдалеке, и Михаил подумал, что так никогда и не узнает, что, собственно, это такое. «Даже обидно, – подумал он, – все знают, а я нет».

И тут это случилось.

Сначала все, что он видел, превратилось в негатив. Небо из светло-серого стало черным, темнеющий высокий поворот берега к Воробьевым горам, наоборот, высветлился. Ярко-белыми стали фермы железнодорожного моста. Дома почернели, а окна в них слепо зажглись. Машины рядом в потоке мгновенно сделались такими же. «Девятка» с наглухо затененными стеклами и прибамбасами вроде антикрыльев и понавешенными где можно и нельзя дополнительными фонарями, которая все порывалась Михаила «сделать», сама только что бывшая черной, как катафалк, вдруг обратилась в едущий бок о бок холодильник. Такая же снежно-белая. Светящаяся асфальтом, зданиями, машинами, фигурами людей, скрещивающимися огненными на черном проводами, спицами арки моста, которые продолжали плыть назад, ночь обрушилась на зрение.

Потом… или – одновременно, в тот же самый миг, который все тянулся и тянулся, бесконечный, Михаил увидел, как Фрунзенский железнодорожный мост – ведь Михаил бросил свой мимолетный взгляд туда, налево, – просел, растягиваясь, как резиновый, до самой воды. Четыре башенки моста нелепо задрались, а облицованные гранитом берега гуттаперчево раздвинулись. Словно срикошетировав, отдавая набранную упругость, мост подскочил, башни кивнули в обратную сторону, и – по всему полю, по охватываемому взглядом горизонту побежали расходящиеся концентрические волны, как будто видимая панорама была фотографией под тонким слоем прозрачной жидкости, куда влетела, расколов недвижимую поверхность, шальная капля… И успокоилось. Негатив исчез. Голова Михаила еще была повернута влево. Десятка метров проехать не успел. Руки на руле лежали спокойно. Нога на газу не шевельнулась.

– Ох! Что со мной? Что было? Или это только у меня в глазах потемнело? Или показалось? Михаил…

– Тебе не показалось. Смотри.

Он уже тормозил. Все в потоке оделись рубинами тормозных огней, но не всем это помогло. Там удар. Тут. Вот там еще – двойной. Треск, искры – клюнувший носом от резкого торможения троллейбус раскинул беспомощные «рога». Еще и врезался в него кто-то.

Он все-таки успел удрать с моста, но пробиваться к Зубовской, где разворрт, смысла уже не было. Поставил «Чероки» нахально близко к знаку; здесь, впрочем, машин был уже целый ряд. По всему Садовому творилось черт-те что.

– Пройдем ножками, тут ведь близко.

Михаил взял Инку за руку, повел назад, к подземному переходу. Среди взлетевшего, как стая птиц, гомона толпы, вскриков, беспорядка, автомобильных гудков, замершего или пытающегося каким-то образом пробиться транспорта, неразберихи, всеобщего недоумения, возмущения, негодования, испуга, похоже, он один двигался и действовал целенаправленно. И Инку за собой тащил.

– Господи, что это… я думала, это у меня только…

– Что ты видела?

В переходе все говорили друг с другом. Нищенка истово крестилась, выпучив глаза, бумажки порхали из ее руки под ноги. Орала вынесенная наружу колонка музыкального ларька. Ей было все равно.

– Потемнело в глазах. Как на негативной фотографии. Пальцы, руки, дверца бардачка. Я смотрела перед собой, думала, возишь ты сигареты, а то у меня кончились. Потом все так зарябило… и все.

– Каждый видел то же самое, – сказал он, выводя Инку наверх. Все вокруг возвращалось в норму. Они прошли мимо цветочного магазина с пальмами за стеклом. – Куда бы он ни смотрел в эту минуту. В любой точке Земли, Луны, на планетах Солнечной системы, Альфы Центавра и той затерянной в бесконечной Вселенной неведомой галактики, которую человечки никогда не откроют, потому что свет ее по дороге сюда рассеивается полностью. И всякие звери-птицы-насекомые видели то же самое, и микроорганизмы, если они умеют видеть. Никак вы не поймете, что это такое – Мир.

Инка хлопала глазами.

– Белое стало черным, а черное белым, а потом прошла рябь, и ничего не осталось…

и встанут рощи и падут горы, камень обратится в песок, а трава прорастет травой и новая суша перегонит податливое море на место старой

Не так, не так все будет…

Он бормотал, будто в трансе.

– …Михаил, Михаил, очнись же! – Инка с силой дернула его за ухо. – Слышишь!

Узкую улицу стискивали старые здания фабричного вида. Как это они с Инкой успели сюда? Ух, больно до чего она дернула.

– Что ты меня, как алкаша, в чувство приводишь?

– Идешь, бормочешь, меня чуть не силой за собой волочишь, что делать?

– Мы где? Ага. Ну, верно, давай, нам направо, к Усачевке твоей. Я специально с большой улицы уходил, там небось обмен мнениями продолжается. Тут спокойнее, и дорогу сократим.

– Да там все уже в себя пришли, ты один только… Михаил, что это было? Действительно у всех? Повсюду? Временное помрачение ума?

– Нет, – сказал он. – Не помрачение. Начало.

– Начало помрачения?

– Начало конца.

И длился тот день.

Они уже в третий раз проходили мимо места, где должен был стоять интернат – трехэтажное узкое здание с квадратными колоннами. Между домом с магазином «Продукты» и широким, старым, жилым, с плоской площадкой на крыше, обнесенной перилами.

В первый раз, когда они подходили сюда по Малой Пироговской, Михаил объяснял, что от нее требуется, а Инка внимательно слушала. «Но я же не могу видеть по своему желанию, – наконец сказала она. – Это случается само, когда не ожидаешь». – «Тебе и не надо напрягаться. Оно и случится само, только не упусти момента». – «Откуда у тебя уверенность?» – «Место такое», – сказал Михаил, прикрывая глаза и сверяясь с «памятью». Он надеялся, что этим объяснением Инка удовольствуется. О своем способе получения информации он ей, естественно, не рассказал. Это было бы лишним.

– Ой, мы прошли, кажется! – спохватилась Инка, и они вернулись.

Второй раз, на углу «Продуктов» – сохранился магазинчик с тех еще времен, когда все они были «Продуктами», не то что теперь, и буквы те же, грязновато-молочного пластика, – Инка остановилась, завертела головой.

– Я не понимаю… Или я забыла? Вот здесь проезд должен быть, туда, во дворы, он глубже стоял.

– Ну, давай еще посмотрим. – Никакой подсказки Михаил не получал, но смог сообразить и самостоятельно.

– Да что смотреть! Вон туда – на Поле, туда – к Спортивной, через дворы – вниз, к улице Ефремова, или как она теперь называется. Что же… как же… Сломали? Но тут даже прохода нет, проезд исчез. Михаил?