Николай Полунин - Харон

• Название: Харон
• Автор: Николай Полунин
• Жанр: Книги

Только сильнейшие экстрасенсы могут «почуять» его появление в Москве. Да еще цепь зверских убийств тянется кровавым следом за гостем из иной реальности – Хароном-перевозчиком, который должен лишь переправлять души через черную рекузабвения. Что заставляет его откладывать в сторону весло и возвращаться в мир, где он жил, любил и был Стражем? И кто он теперь: мститель, воздающий за зло, или предвестник скорого Апокалипсиса?

---

– Давай свой фокус.

– Подожди, с отцом Игнатием свяжусь.

Они говорили недолго. Игнат заверил, что условия Михаила приняты и при встрече он будет иметь всю информацию об интересующем объекте. «Так-таки и всю. А вам почему не дает? Вы б его в четыре счета. А?» – «Они бы его и сами, и гораздо быстрее, но говорят, что это ваше с ним личное дело. В эти сферы они не вмешиваются». – «Еще как вмешиваются, Игнат, вы бы знали. Впрочем, узнаете. Завтра утром я звоню вам в девять, и договариваемся о времени и месте». – «Но почему не…» – «Завтра, – категорически сказал Михаил, – всего вам доброго», – попрощался голосом телеведущего.

– Ты действительно намерен появиться уже завтра? – Инка, не раздеваясь, стояла посреди комнаты. – Знаешь, у меня ощущение, что здесь без нас кто-то побывал. Все вроде на местах, но такое чувство…

– Очень может быть. А появиться – откуда я знаю? Встань сюда.

Михаил тоже осмотрелся, но с другим намерением. У Инки не было мебельной стенки, стоял отдельно шкаф для одежды, отдельно сервант-горка, отдельно стол. На маленьком столике возле софы, небрежно сдвинутые кем-то в сторону, – подсвечник со знакомым оплывшим огарком, пушкинский томик. Да, здесь побывали, и не раз. Михаил и сам ощущал отголоски чужого посещения. Но сейчас это его не интересовало. Он примеривался, как бы чего не задеть.

«А пускай поглядит, – думал он. – В конце концов, мне этого никто не запрещал. Из вторых суток у меня улетает три с половиной часа, «проявился» я в девять сорок пять. Транжиришь собственную свободу, пес».

И вдруг он понял, что элементарно удирает. Бежит из этого Мира туда, где его ждет каторга Перевозчика. Что Река, лагерь, угнетающе-изменчивое и все-таки одно и то же черное небо, Ладьи, переправа заблудившихся душ, танаты – даже танаты! – редкие беседы-отдохновения с Дэшем, Даймоном Перевозчиков, – все это по-хорошему волнует его, и он, смешно сказать, соскучился.

«Все окончательно становится с ног на голову. Раньше я стремился сюда, теперь – отсюда. Мой Мир стал так неприятен мне? Только ли мне одному? Или это оттого лишь, что Мир снова, в который раз, подошел к своей грани, теперь – такой, которую неспособно уловить подавляющее большинство живущих в нем.

Самое главное, что именно те, кто понимает, разбирается, исследует и использует открывшиеся им знания, – они своими действиями и подталкивают Мир к этой новой грани равновесия, за которой – обвал.

Да разве раньше в этом Мире было по-иному? Удел избранных ломать законы своего Мира, и удел иных избранных – вновь их восстанавливать. И всегда у живущих в Мире сохраняется вера, что все пройдет, все переможется и бури затихнут, что

все будет хорошо

Но ведь я – это не они. Я не выточенная кем-то когда-то безделушка в коллекции Локо, которой все равно, как ее поставь, на ноги ли, на голову. И теперешняя ситуация в моем Мире совсем не похожа на те, что были раньше. Раньше он оставался закрытым в самом себе, и опасности, ему угрожающие, порождал для себя сам. Теперь же он замахнулся на нечто большее. Слишком многие в нем стали тревожить силы, до которых не должны касаться.

Мир с большой буквы – это не расплывчатая категория для умозрительных экспериментов. Это очень конкретно – Мир. Кому, как не Перевозчику, знать это. И равновесие Мира хрупко.

А теперь и один из Стражей этого Мира начал действовать против него. Почему?»

Михаил поставил Инку к свободной стене, отступил на середину комнаты.

– Ничего не бойся и постарайся не взвизгнуть. Он… я ничего тебе не сделаю. Да расслабься ты, – улыбнулся, видя, что Инка вцепилась в шнурок на груди, – а то рванешь, как кольцо у парашюта. Расслабься и… постарайся получить удовольствие. -

Он двусмысленно подмигнул, размотал шарфик. Металлически-блестящая полоска на горле обнажилась.

«Почему? – продолжилась мысль. – Да не все ли мне равно – почему? Его мотивы. Меня это абсолютно не касается. Помочь этому Миру и через него всем остальным Мирам выжить. Кому кажется мало?»

– Меня не рекомендуется брать за горло, – сказал он.

Инке стало больно спине и позвоночнику – до того она втиснулась в стену, когда вместо насмешливо улыбающегося Михаила возник Зверь. Все произошло точно так же – неуловимым мгновением, но теперь она могла рассмотреть детали. Он не производил впечатления живого существа. Не было мелких черточек, присущих живому. Повороты голов, складки шкуры… не шкуры – поверхности тела. Обретшая подвижность химера с крыши Нотр-Дама. Пасти, морды… не собачьи, а какого-то никогда не существовавшего чудовища. Глаза плошками.

«Конечно, – подумала Инка сквозь наползающую пелену потустороннего ужаса, – Кербер, страж Подземного царства. Вот кто в тебе таится».

Переплетение мерзких змей слабо шевелилось. Капли падали вниз с их зубов, коротко шипели на полу. Зверь шагнул к ней, и Инка услышала треск, увидела, как когти лап погружаются в дубовый паркет, будто в мягкое тесто. Он занимал все пространство комнаты, ей было некуда убежать. Да она бы и не смогла.

Чудовищная, отвратительная, – но в этом отвращении Инка вдруг почувствовала странную, прежде не известную ей притягательность – огромная морда очутилась возле самых глаз. Инка теряла сознание и смотрела, не в состоянии оторваться. Потом Зверь высунул огромный язык и провел сбоку по ее шее и щеке. Язык был совсем не шершавый и приятно сухой. И никакого звериного запаха, наоборот, ей почудился вдруг какой-то пьяный, щекочущий, остро-возбуждающий аромат. Не понимая, что делает, Инка потянулась навстречу головокружительной истоме, исходящей от Зверя, подняла руки к мускулистым шеям, каменному телу… И наткнулась на ткань пальто на плечах Михаила.

– Нет, – сказал Михаил, держа ее за локти. – Я – не он. Просто разрешили сохранить по выходе в отставку, как именное оружие. Сказали, что в расчете на будущую преданность.

– Мне и того, – Инка переводила судорожное дыхание, – довольно.

В горле пересохло, щеки, шея, где лизнул Зверь, ладони – все горело. Снизу поднималась волна тепла. Изо всех сил она давила в себе возмутившееся извращенное желание. Жаркий водоворот, какого она еще не знала, притягивал, манил…

Ощутив губы Михаила на своем лице, обхватила его голову, почти впилась в рот. Дубленка полетела на пол, рукой Инка зашарила по груди и животу Михаила.

Он отстранился.

– Я ухожу, Инесс, у меня не более двадцати минут, а еще до метро добежать. Я должен быть на месте в течение получаса.

– Слушай, ты! – прорвало ее. – Ты или… – Инка выразилась со свойственной ей прямотой, – или не дразни!

– Ну, ну, успокойся, моя птичка. Если не вернусь через час, то буду скорее всего утром. Тебе надо отдохнуть. Спи спокойно, сегодня уже ничего не случится.

Оставшись одна, Инка долго стояла, прикрыв глаза вздрагивающими пальцами. Вздохнула, разглядывая испорченный паркет. И поняла, что напоследок услышала от жуткого человека-оборотня весьма важную деталь. Еще один штришок для ее напряженных размышлений.

«И я его, кажется, приручила, – подумала она. – Такого Зверя». Ее ноздри раздулись, Инка прищурилась в зеркало на свое отражение.

…А он без излишней торопливости добрался на угол, до той самой таксофонной кабины, и она в этот час пик, в столпотворении людей, оказалась свободна, как будто нарочно ждала. Он вошел в нее и положил руку на аппарат, и как исчез – никто не заметил. Только даме, которая ступила минуту спустя на резиновый полик, пришлось водрузить на место болтающуюся трубку, но сперва любопытная дама послушала. В трубке коротко гудел отбой.

– Хулиганы, – сказала дама.

Так закончился этот день.

Глава 10

Кто же ее все-таки построил?» – подумал Харон. Танат вывел его точно к пирамиде. Бросалось в глаза, что это именно сооружение, которое возводилось тщательно, аккуратно и даже любовно, а не подобие стасканных вместе деревянных обломков, принесенных Рекой, у бывших десятых линий. «Плавник все-таки не что иное, как обломки Ладей, пусть совершенно утратившие форму. А тут камни подбирались один к одному, некоторые сохранили следы обработки, и щелей совсем нет или очень мало. Кому понадобилось тратить свой труд и уходящие силы, утекающую энергию, ведь не танаты же возводили пирамиду? Во имя чего? Отчего человек так стремится во что бы то ни стало оставить по себе овеществленную память? Где бы он ни был, даже здесь. Неосознанная убежденность, что таким образом он закрепляет себя в бесконечной паутине мироздания, создает, быть может, ничтожный по меркам вечности, но свой след. След своей души, своей сущности. И верит, что так когда-нибудь прикоснется к бессмертию.

Но устройство Миров оказывается совсем не таким, свои и чужие сущности перемешаны между собой, и сами души не вечны.

И от кого-то остается такая пирамида, от кого-то – слова, что передаются от одного к другому и в конце концов теряют изначальный смысл, от того – фигурка-уродец, завалившаяся в пыль у задней стены палатки Локо, а после многих – лишь кучка каменеющих нечистот на Тэнар-тропе.