Борис Карлов - Очертя голову, в 1982-й

• Название: Очертя голову, в 1982-й
• Автор: Борис Карлов
• Издательство: АСТ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028381-4

…1982 год.

Год, поворотный для всей судьбы нашей страны.

Что было бы, если в этот год история, по наивной глупости четверых парней, попавших в прошлое и забывших о великом «принципе бабочки», пошла по другому пути?

Поклонники «альтернативной истории»!

Не пропустите!

---

— Общий код или адресный?

— Я не знал, что бывает адресный.

— Нужен только образец голоса объекта.

— О, в этом недостатка не будет.

— Для общего понадобится месяц; для адресного — несколько дней.

— Если вам доставят всё необходимое, вы сможете управиться за сутки?

— Я попытаюсь.

— В таком случае, начинайте немедленно. Я провожу вас в лабораторию, где вам всё объяснят и всё покажут. И, кстати, называйте меня просто Феликс Петрович.

— Да, благодарю вас, я понял. — Они вместе вышли в коридор. — Простите, Феликс Петрович, я могу узнать, кто будет объектом воздействия?

— Как, разве я ещё не сказал? Объектом будет Президент, наш дорогой Президент, Владилен Казимирович Змий. Кажется, он любит слушать балалайку. Алкоголь не будет являться препятствием к проникновению сигнала?…

Президент лишается дара речи. Пятница, 2 сентября, 36 часов до конца света

Полуденный перезвон на башне Кремля согнал с подоконника любопытную ворону, которой Владилен Казимирович что-то говорил через стекло на протяжении последних десяти минут. На его рабочем столе стояла начатая бутылка коньяка, в руке он сжимал стакан. «Разлука ты, разлука, родная сторона…» — хрипло напевал он про себя тоскливую мелодию, которая сегодня крутилась у него в голове особенно назойливо. — «Никто нас не разлучит, лишь мать сыра земля…»

Из потайной дверцы в кабинет просунулась голова Рубцова.

— Разрешите, Владилен Казимирович?…

— Лёха, Лёха, что же мне так плохо… Чего нарыл, кого топить будешь?

— Известие от Хромова, помощника Коршунова.

— Не рано ли ты под Коршунова копаешь, Лёха? Валяй, говори, только я всерьёз слушать не буду.

— Это как вам угодно. Этой ночью Хромову удалось проникнуть в сверхсекретное помещение, комнату, примыкающую непосредственно к кабинету Феликса Петровича.

— Ну и что там? Женщины? Голые мальчики? Растерзанные трупы? Я же говорю — глупости. Зелёный ты ещё, чтобы в запертые комнаты нос совать… Подойди, подойди сюда, дай-ка я тебя за нос…

— Двадцать шесть степеней защиты. Не многовато для растерзанных мальчиков? Человек Хромова расшифровывал их на протяжении полутора лет.

— Юноша, вы меня заинтриговали.

Рубцов понизил голос:

— Подземный город. Тоннель заканчивается недалеко от финской границы в залегающих на глубине нескольких километров скальных породах.

— Как же он дотуда докопался? Вот идиот!

— Гораздо важнее то, чем занимается Коршунов в этом бункере.

Змий схватился за сердце:

— Неужели онанизмом… В особо извращённой форме…

— Они занимаются проблемой бессмертия.

— Что?!!

— Бессмертия.

— Кто?…

— Миша Альтшуллер, тот самый гений, которого Феликс Петрович выкрал из ВПК…

Лишившись дара речи, Президент несколько раз ударил обоими кулаками по столу, разбил стакан и, обессиленный, откинулся в кресле.

Как Феликс Петрович воскликнул «Что?!!» одновременно с Президентом

В полдень того же дня Коршунов вышел на связь с Городом.

— А, Феликс Петрович, доброе утро, — приветствовал его Альтшуллер. — Вы знаете, к вам кто-то залезал сегодня ночью.

— Да, — глухо ответил Коршунов, — я знаю.

Именно сейчас Хромов наблюдал, как выжигают глаза и рвут плоть у его жены и детей. Когда он терял сознание, врач делал ему укол, и пытка возобновлялась. Он давно сказал всё, что знал, и теперь нёс ахинею.

— Что будете делать?

— Твоё мнение?

— Пообещайте ему бессмертие в обмен на Бомбу.

— Что?!! — Коршунов вдруг понял, что в этой фразе, как в кощеевом яйце, заключены его жизнь и его бессмертие. И этот возглас по совпадению прозвучал в унисон с таким же возгласом Президента, находившегося в Кремле.

— Можете радоваться, кое-что получилось.

— Это сложно?… Необходима операция?… — Коршунов вдруг начал задыхаться.

— Нет, просто внутримышечная инъекция. Один укол в вашу…

— Еду!..

Уже в следующую минуту, дрожа от нетерпения, он вскочил в вагонетку и выставил максимальную скорость. К чёрту кодирование, закодировать сумасшедшего не так просто, ошибка может быть роковой. Посулить бессмертие, закрыть проект «ОС», заманить старого борова в Город и прикончить.

После этого можно смыться за кордон или настроить «Маяк» на его, Коршунова, абсолютную власть. Да, пожалуй, лучше остаться. Постепенные послабления, частная собственность, благодарный и послушный народ… Власть и бессмертие, бессмертие и власть. Не это ли есть сущность вечного земного блаженства?…

Коршунов обретает бессмертие

— Где?… — выдохнул Коршунов с порога.

— Вы уже здесь? — удивился Альтшуллер. — Понимаете, есть небольшая заминка: препарат действует только на блондинов с голубыми глазами и…

Сопя как паровоз, Коршунов вынул пистолет, взвёл курок и приставил дуло к виску изобретателя.

— Где?…

— Вы с ума сошли, я пошутил!

— А я не шучу.

— Берите, берите, вон там, на столе! Раствор в пробирке!

Коршунов взял пробирку и шприц.

— Сколько?

— Четыре кубика.

Коршунов отмерил.

— Себе.

Перепуганный Альтшуллер засучил рукав и уколол себя в плечо. Только после этого Коршунов спрятал пистолет и позволил изобретателю уколоть себя.

— Миша, ну зачем, зачем вы так долго водили меня за нос? — почти нараспев заговорил Феликс Петрович, опьянённый свершившимся событием.

— Должен сообщить вам, что, сразу после вашего ухода, введу себе раствор, нейтрализующий этот препарат.

— А почему? Что такое?

— Я верующий человек и не хочу бессмертия плоти.

— Но ведь вы вкололи препарат своей собаке.

— Это мой грешок. Исправлю, едва замечу с собакой неладное.

— Вздор, метафизика. Кстати, проинструктируйте меня, как пользоваться этим препаратом в дальнейшем.

— Он вам больше не понадобится. Организм программируется на омоложение и бессмертие одной дозой.

— А вы, Миша, вы тоже начнёте молодеть, если оставите как есть?

— Нет, я ещё буду взрослеть. Я ещё не достиг оптимального биологического возраста.

— Когда я замечу действие препарата?

— Через пару часов можете начинать смотреться в зеркало.

— Вы шутите?

— Нет, я не шучу.

— Какой восторг! Миша, дайте я вас расцелую… Пойдёмте в ресторан, выпьем шампанского.

— Идите к чёрту.

— Ладно, ладно. Я на вас больше не обижаюсь. Выходите на связь с Президентом и предложите ему мои условия. И пригласите его в Город. Скажите, что я простроил бункер ему в подарок. Приготовим цианид и как-нибудь подменим шприц старому дуралею… — хитро подмигнул Коршунов. — Ха-ха-ха!

— Дайте мне Петрова.

— Петрова?… Ах, этого, берите. Разве вы знакомы?

— Матмех, восемьдесят второй год. Я на первом, он — на четвёртом.

— Понимаю, понимаю, альма матерь. Он мне ещё понадобится. Потом, после.

В центре Асфоделового луга Феликс Петрович развёл руки и вдохнул полной грудью струившийся из зелёной галереи свежий воздух. Заметив стоявшего неподалёку интенданта, сказал:

— Эй, как тебя… Окунь. Распорядитесь приготовить мои апартаменты. Я задержусь здесь на сутки… или на двое. И распорядитесь насчёт обеда. Так, повеселей, поторжественней — ну, как будто у меня день рождения. Ву компроне?

— Феликс Петрович… Товарищ командующий городом… — зашёлся Окунь от трепетного восторга. — Не сомневайтесь…

Лучшие из лучших

Этим же вечером на военном аэродроме под Петроградом приземлился самолёт. На его борту находились два десятка неулыбчивых военных людей под руководством полковника Лобова, командира этого лучшего в стране, а может быть и в мире, отряда специального назначения «Призрак». Как боги они владели всеми видами оружия, рукопашного боя и психического воздействия. В совершенстве знали технику, медицину и марксистско-сталинскую философию. Могли стерпеть любую боль и найти себе воду и пищу в любых условиях. Каждый из них, при поступлении в отряд, добровольно себя кастрировал.

Несколько бронированных автомобилей дожидались их прямо на лётном поле. После ареста Коршунова Лобов будет представлен к маршальскому званию и назначен председателем НКВД СССР. Только что подписанным Указом Коршунов снят с должности, разжалован и объявлен в розыск.

Никаких переговоров, никаких уступок. Взять живьём или пристрелить. Изобретателя беречь как зеницу ока — пуля в лоб за каждый упавший с его головы волосок.

Резиденция Коршунова в Новой Голландии. Вереница коридоров, потайная комната.

Искры сварочного аппарата, дыра в люке, тесный, мерцающий огнями тоннель…

Обе вагонетки, рабочая и резервная, — внизу, уехали в одной сцепке. Шакал почувствовал приближение опасности.