Артем Абрамов - Чаша ярости: Мой престол - Небо

• Название: Чаша ярости: Мой престол - Небо
• Автор: Артем Абрамов
• Жанр: Научная Фантастика

Он жил - и тогда его называли по-разному. Иногда - Сын Человеческий, иногда - Царь Иудейский, а иногда - и просто Учитель!

Он умер - и две тысячи лет Его именовали уже только - Спаситель.

Он вернулся - и что теперь?

Он вернулся. Вернулся в мир, где все, чему учил Он когда-то, обратилось в прямую противоположность самого себя. Вернулся в мир, где Слово Его переврано, а имя Его - оболгано.

Он вернулся. Вернулся, чтобы хотя бы попытаться исправить то, что - Именем Его - сотворили с миром люди. Вернулся - не на новое ли распятие?..

Об этом - роман "Чаша ярости", продолжение романа "Место покоя Моего".

---

– Здесь? - только и спросил Иешуа. Хартман кивнул.

– Дерево для вас - мета?

Хартман опять кивнул.

Иешуа неторопливо подошел к дереву, сорвал яблоко величиной с хороший кулак, пару раз, будто примериваясь, подкинул его на ладони и вдруг с силой метнул его в нишу лифта. Чудом сохранившийся на его задней стенке кусок зеркала треснул от удара и осыпался. А Иешуа сунул руки в карманы джинсов и абсолютно спокойно спросил у Хартмана:

– А при чем здесь дети?

– При том, что только дети достойны войти а Царство Божье. При том, что только они еще могут быть очищены от скверны, которой полна Земля, созданная Богом и предавшая Его, ставшая не просто больной, но заражающей все живое на ней. При том, что только они могут услышать, понять и пойти в наступление. Сказано ведь: "Не будете как дети, не войдете в Царство Небесное"...

– Или вы полный кретин, Хартман, и тогда я прощу вас, хотя и накажу, сказал Иешуа. Мари видела, как он сжал руки в кулаки в тесных карманах дешевых "левайсов", - или вы умный и лицемерный подлец, и тогда я вас уничтожу... Поэтому не станем больше ждать, а посмотрим на ваше Царство Небесное...

И он протянул правую руку в сторону дерева, почти коснулся пальцами его ствола, и - рука исчезла, ушла в никуда, как обрезанная по плечо.

– Крис, останься здесь и стреляй в каждого, кто приблизится к дереву. Убивай, я приказываю тебе! У тебя четыре ствола с четырьмя магазинами. Стой насмерть! - крикнул Иешуа. - Мари, быстро ко мне!

Мари бросилась к Иешуа, он ухватил ее за загривок левой рукой и толкнул к дереву. Крис стоял, сжимая в потных ладонях рукоятки двух автоматов, и видел, как Мари пошатнулась, начала заваливаться куда-то, падать, быстро и страшно тая в воздухе. И вдруг - исчезла. Как рука Иешуа. Только совсем.

– Не на-а-адо! - отчаянно закричал Хартман и тоже рванулся к Иешуа.

– Почему же не надо? - удивился Иешуа, чуть посторонился, пропуская летящего Хартмана, и тот тоже исчез. И тогда пришел черед Криса. - Если ты не выполнишь моего приказа, Крис, - уже не на крике - спокойно сказал Иешуа, ни капли не удивленный массовым исчезновением народа у древа познания, даже отсутствием у себя руки не удивленный, - мы можем не вернуться. Это - дверь, которую могут знать и другие. - Он кивнул туда, где должна была иметь место рука. А также Мари и Хартман. - Охраняй ее.

– Какая дверь. Учитель? - спросил все-таки прибалдевший от увиденного Крис.

Ну, всего ожидал, самого жуткого, самого непонятного - но такого... Получается, что реки в пустыне - это так, разминка перед боем. Что же будет в бою?

А Учитель опять подслушал его мысли.

– Лучше без боя, - сказал он. - Запомни, Крис: в любом случае лучше без боя.

– Так ведь у меня всего четыре рожка, а в ангаре небось тучи народа. И все до зубов вооружены...

– Болтаешь много, - раздраженно бросил Иешуа. - Как они сюда попадут, эти тучи? Лестница в зал не ведет, ты слышал, а лифт я заблокировал. Ты не ходячих опасайся, парень. Ты бойся тех, кто умеет телепортироваться.

– Такие здесь есть? - Восхищение пополам с ужасом звучало в голосе Криса.

– Надеюсь, что нет, - сказал Иешуа.

И пропал.

Крис повернулся к разбитому лифту. Коммандос стояли в явном положении высокого старта: сейчас им прикажут - и они сорвутся с места и растерзают грязного негра, изуродуют его так, fro ни мама родная не узнает, ни патологоанатом не соберет. Но некому было приказывать: хозяин ушел в дверь.

Крис праздно подумал: а уходил ли он при свидетелях прежде? Вряд ли. Тайна - она тогда тайна, когда о ней знает только ее хранитель.

– Ну что, козлы, - сказал он браво, наставив стволы на обезоруженных вояк. - Руки - на стену, ноги - на ширину плеч. И тихо чтоб! Ждать будем...

ДЕЙСТВИЕ - 1. ЭПИЗОД - 2 СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ, НЬЮ-ЙОРК, 2157 год от Р.Х., месяц сентябрь (Продолжение)

Нет, Иешуа никогда не видел этого места!..

Один Бог знает, где и когда нечто подобное - именно подобное, похожее! было, но было, было. Галилея, склон горы Фавор, месяц Сиван, начало лета, и ученики его, все вместе, внимающие ему с восторгом, но и с испугом - совсем не так, как Крис или Мари сегодня, для которых все происходящее - только приключение, рискованное - да, не очень объяснимое - верно, но и только, а кого сегодня удивишь необъяснимыми параметрами приключения, даже если эти параметры ни в какие научные рамки не лезут! Тогда, в двадцать пятом году по нынешнему летосчислению, еще как удивляли...

Тогда он впервые открыл ученикам дверь в Царство Божье. Так он думал в то время - что в Царство. А куда дверь вела на самом деле - только Бог и знал, а сегодня помянутые научные рамки легко вмещают в себя предположение, даже гипотезу о существовании параллельных миров, иначе - той же Земли, да не совсем той. Сегодня по-прежнему очевидны всего три пространственных измерения и четвертое - время, а ученые мужи всерьез полагают, что в момент сотворения мира, то есть в миг так называемого Большого Взрыва, первоначальная Вселенная имела десять пространственных измерений, семь из которых были впоследствии свернуты. Кем свернуты? Куда свернуты?.. Не результат ли оного свертывания существование иных миров в одной точке известных трех измерений, но-в других координатах по неизвестным семи?..

Гипотезы тем и хороши, что до поры недоказуемы экспериментом. Две тысячи лет назад Иешуа опытным путем, но абсолютно случайно открыл существование всего только одного параллельного мира: не успел пойти дальше, судьба не дала. Он и в мир тот далеко не ходил: страшным показалось открытие, и впрямь Царством Божьим, чем же еще! Он в то давнее время никакими научными знаниями обременен не был... И вот ведь совпадение: он тогда всерьез хотел уйти в открытый им мир вместе со своими учениками - со всеми, не только с двенадцатью. Хорошо - Петр отговорил, объяснил бессмысленность и бесполезность любого ухода от реальности - даже если это трижды Царство Божье... Царство, конечно. Как и все. Богом созданное: эта Земля, другая Земля, найденная Иешуа, еще одна, найденная Хартманом... Кстати, зачем нужно было городить идиотский зал с деревом, отмечающим вход? В тот, - свой, галилейский! - параллельный мир Иешуа мог войти из любого места - по желанию. Именно желание и было ключом. Здесь, получается, не так? Или Хартман просто не ведает, что переход по тем семи свернутым координатам - гипотеза! гипотеза! - не имеет точной привязки в существующих трех?..

В том, галилейском, была пустыня, был ветер, гнавший песок с бархана на бархан, было низкое темно-синее небо без единого облачка, яростно палившее солнце и-ни души.

В этом, нью-йоркском, был город, безветрие, тоже низкое, но плотно затянутое ровно-серыми облаками небо, полусумрак, полусвет и-ни души.

И еще. В тот мир Иешуа приходил нагим - как и положено являться новому человеку, ничего материального переход не пропускал - ни одежды, ни обуви. Здесь они стояли в том, в чем были до перехода, - Мари и Иешуа.

– Где Хартман? - спросил Иешуа.

– Там... - Девушка махнула рукой в сторону города. Странно он смотрелся город. Полуразрушенные дома, когда-то бывшие великанами... Их белые, словно обглоданные временем остовы торчали в полукилометре от точки входа, а добираться До них следовало сквозь заросли странного кустарника, не похожего, по-видимому, ни на что земное - сухие безлиственные прутья и зеленая шишечка, венчающая каждую ветвь. Впрочем, Иешуа не знал земную флору, до науки ботаники его интересы пока не дошли. Может, и существуют подобные кусты - где-нибудь в Австралии или в Южной Америке, да что толку в таком знании? Все равно этот мир - чужой, а дети, оказавшиеся здесь по воле Хартмана-лже-Ханоцри, - свои, вполне земные, с земными папами и мамами, которые еще не отчаялись вернуть детишек домой.

– Пошли, - сказал Иешуа.

– Надо пометить место перехода, - здраво предложила Мари, - а то не найдем. Возвращаться ведь...

Она и вправду все в жизни воспринимала адекватно и с хорошим практицизмом - в который уже раз убеждался Иешуа, даже такое суперфантастическое действо, как переход из одного реального мира в другой реальный. Тот, кто внутри, не давал ей успокоиться, но и не понуждал зря волноваться: опасность не исчезла, она жила как фон, но на этом фоне тем более не стоило дергаться и терять здравомыслие. Даже от суперфантастики.

– Пометь, - согласился он, хотя знал: вернуться можно из любого места. Но - если на всякий случай...

Хотя какой случай? Возможность открыть дверь не домой, а в еще один мир, а потом - в еще один? А сколько их всего?.. Хороша, однако, оказия - бесконечно ходить из мира в мир в поисках своего, единственного... Да, тогда Мари, пожалуй, права, пусть отмечает место...

Мари нашла крепкую палку, воткнула ее в грунт - он легко поддался, оказался мягким, сыпучим, - стянула с левого предплечья красный платок, непонятно для чего там повязанный (пот, что ли, вытирать или просто прикол?..), привязала его к палке. Ветра, повторимся, не было, и платок сиротливо повис соплей.